– Есть сведения, – прошептал кто-то возле его левого локтя.
Шепот был такой тихий, что Спенсер даже не понял, вопрос это или утверждение. Он повернулся к шепчущему и переспросил:
– А поподробнее?
Тот оглянулся и тем же шепотом возмутился:
– Ну, не здесь же!
– Ладно, ведите.
Незнакомец, чья макушка едва доставала долговязому Крису до плеча, скользнул к неприметной двери, приоткрыл её и просочился в узенькую щёлочку. Крис решительно шагнул за ним, и неожиданно оказался в небольшом ухоженном садике, со всех сторон закрытом от холодных ветров стенами. Пара вечнозелёных кустов, лиловые крокусы, желтые «анютины глазки» и какие-то совсем мелкие белые цветочки – почти идиллия. Вдобавок в этот садик не выходило ни одного окна, и, следовательно, он был защищён и от посторонних взглядов.
– Слушаю вас, – сказал Спенсер.
– Есть точные сведения, – всё так же шепотом сообщил коротышка. – Из конюшни Брамвелла.
– И?
– Сотня. Золотом.
– Пятьдесят.
Тут коротышка поднял глаза и посмотрел на высокого, хорошо одетого лорда с такой глубокой обидой, что Крису стало стыдно.
– Ладно, – буркнул он. – Тьма с тобой.
Он выгреб из кармана всё, что там было, и высыпал в руку этого мелкого во всех смыслах жулика.
– Брамвелловские лошадки скачут в пятом и шестом заезде, – зачастил тот. – Вираж – аутсайдер, но мне сказали, что сегодня он даст рывок. А в шестом ставь на Чёрный Бархат, не прогадаешь!
Протараторив всё это, незнакомец исчез, словно провалился сквозь землю. Крису даже захотелось протереть глаза. но сделать это он не успел: за дверью раздались голоса, и во дворик вышли несколько джентльменов.
– … Поскольку сейчас неплохая погода, – один их вошедших продолжал фразу, начатую ещё в коридоре. – Думаю, можно побеседовать и здесь. Это моя, так сказать, сигарная комната! – и он коротко хохотнул.
Смешок этот, больше похожий на трубное ржание боевого коня, вытащил откуда-то из глубины Крисовой души давно, казалось бы, похороненную привязанность.
– Дядя Джек! – воскликнул он.
– Кристофер Спенсер? Ты?
– Я, дядя Джек, – рассмеялся Крис.
– Что ты здесь делаешь? Ну-ка, иди сюда, мальчик мой, я на тебя погляжу!
Седовласый мужчина с красным обветренным лицом шагнул вперёд, крепко взял молодого человека за плечи и всмотрелся в его лицо.
– Ну, надо сказать, ты несколько подрос с тех пор, как я видел тебя в последний раз!
– Полковник, я чувствую, вам не до нас, – вмешался в этот разговор ещё один мужчина. – Вернёмся к нашей беседе позже.
– Да, спасибо, мистер Брокенфорд! Жду вас в моём кабинете после шестого заезда.
Дверь тихо закрылась, вновь отрезая садик от шума на трибунах.
– Дядя Джек, я был уверен, что вы на Мартинике! Давно вернулись? – спросил Кристофер, потихоньку высвобождаясь из крепких пальцев человека. названного полковником.
– Примерно полгода назад. Вышел в отставку, думал оглядеться, пожить в поместье, может, и женился бы… Да вот попросили присмотреть за этим местечком, – и он неопределённо обвёл рукой вокруг.
– В смысле? – не понял Крис.
– За Лингфилд-парком. Сол Ригби, который этим всем командовал, погиб в дорожном происшествии, а июнь – разгар сезона скачек, сам понимаешь. Я думал, это на месяц-другой, не больше, но как-то… втянулся.
– Погодите, дядя Джек, так вы – директор этого ипподрома?
До молодого человека, наконец-то, дошло: именно с этим человеком, с давним приятелем отца, игравшим когда-то в лошадок с сыновьями графа Карфакса, он и собирался поговорить! И уже сидел бы в его кабинете, если бы не подвернувшийся под руку «жучок».
– Ну, да, – кивнул полковник с некоторым недоумением, мол, неужели ты ещё не понял.
– Отлично! – Кристофер выдохнул с облегчением.
Можно ничего не придумывать, никаких поводов, никакого вранья – прямо спросить и получить такой же прямой ответ. Дядя Джек, полковник армейской разведки Джон МакДугал, никогда не опускался до лжи.
Полковник подошёл к двери, приоткрыл её и нетерпеливо позвал:
– Ну что, ты идёшь?
Кристофер ещё раз взглянул на крокусы, глянцевые зелёные листья кустов, голубое холодное небо, и решительно двинулся следом.
* * *
На месте секретарши в приёмной сидел юноша лет двадцати на вид, хрупкий и белокожий, с такими длинными ресницами, что половина знакомых Крису девушек обзавидовалась бы. МакДугал прошёл мимо не глядя и приказал отрывисто:
– Сэмюэлс, сделайте нам кофе и никого не впускайте.
– Да, мистер МакДугал, – ответил юноша, заливаясь краской.
Он неловко вскочил, уронил ручку, полез доставать, со стола ему на голову посыпались карандаши, листы бумаги, какие-то крохотные записные книжечки… Полковник махнул рукой и распахнул перед Крисом дверь кабинета.
– Проходи, устраивайся. Чего-нибудь покрепче чая-кофе желаешь?
– Нет, дядя Джек, спасибо, – отказался молодой человек. – Я здесь с мамой, и она ждёт меня к началу третьего заезда.
– С мамой… – полковник отчего-то помрачнел. – Ну, ничего, у тебя есть ещё минут двадцать. Рассказывай, зачем ты меня искал?
– Собственно говоря, я искал директора, и вовсе не знал, что это вы. Дело в том, что… – он вздохнул и вытащил из кармана служебное удостоверение, карточку с печатью, загоревшейся алым и золотым, когда владелец приложил палец.
– Следственный отдел городской стражи, – прочёл Мак Дугал. – Сержант. Вот как, значит. И сюда, в Лингфилд-парк, ты приехал именно в этом качестве?
– Сюда я приехал, потому что меня мама попросила составить ей компанию, – поморщился Крис. – Кстати, ты заглянешь в нашу ложу поздороваться с ней?
– Прости, мой мальчик, но нет. Не загляну, – твёрдо ответил полковник.
– Почему?
– Ей эта встреча не доставит радости, а мне принесёт много горьких воспоминаний. И прости уж, рассказывать о подробностях я не стану, – тут МакДугал взглянул на часы и изобразил лицом озабоченность. – Так, если ты хочешь вернуться в ложу к началу третьего заезда, то у тебя осталось десять минут. Рассказывай.
«Ладно, – подумал Кристофер. – Я тоже упрямый. Не расскажешь ты – спрошу у мамы».
Он мгновение подумал и начал с вопроса:
– Вы пришли сюда в июне?
– Да.
– Джейн Пламптон уже работала?
– Нет, – полковник посмотрел на молодого человека с интересом. – Мне пришлось нанять её, чтобы хоть как-то разобраться в делах. Я же говорил, что мой предшественник, Сол Ригби, погиб? Ну, вот, в том же экипаже ехали его постоянная секретарша и бухгалтер. Так что я пришёл, можно сказать, в совершенно опустевшую дирекцию. Пришлось обращаться в агентство и нанимать временный персонал. В качестве секретаря они прислали миссис Пламптон, и я до Тёмного жалел, когда в конце лета она решила уходить. Без Джейн я бы во всей этой… – тут он сжал челюсти, стараясь не выпустить наружу грубые слова, просившиеся на язык. – Во всей этой ерунде не разобрался бы.
– И она, разбираясь в здешних бумагах, не говорила ничего о каких-нибудь нестыковках или чём-то подобном? Может, кого-то из персонала поймала на чём-нибудь не том, или букмекеры левые тут паслись? – тут Крис вспомнил знакомство с «жучком» и подавил усмешку.
– Нет. Ни Джейн, ни я сам, ни Конрад Атчисон, это бухгалтер, ничего подобного не заметили. Конрад сейчас в отпуске, но я знаю, что он не уезжал из Люнденвика, так что с ним можно поговорить. Что до букмекеров, сам понимаешь, на ипподроме они необходимы. Но у меня вся эта публика вот тут! – и МакДугал продемонстрировал крепко сжатый кулак немалого размера. – А теперь объясни, почему ты спрашиваешь? В жизни не поверю, что эта женщина совершила что-то противозаконное!
Крис посмотрел на часы и поднялся.
– Дядя Джек, мне надо бежать. Ничего она не совершила, просто исчезла, и уже несколько дней ни маги, ни сыщики не могут её найти. Мой номер коммуникатора у вас есть, а как с вами связаться?
Полковник молча достал из ящика стола визитку и отдал гостю.
Уже в дверях тот приостановился и спросил:
– Скажите, а волосы у неё были коротко острижены и покрашены в синий цвет?
Если полковник МакДугал и удивился, то никак этого не показал. Он покачал головой и ответил:
– Нет. Длиной до плеч и такие, знаешь, совсем белые, а внизу сантиметров на пять выкрашены в малиновый.
Секретаря в приёмной не было. Правда, судя по расколотой чашке и лужице сливок, сделать кофе он всё-таки пытался. Крис покачал головой и подумал, что дяде Генри придётся снова обращаться в бюро мисс Силверстон за временной сотрудницей…
* * *
В ложу он влетел за мгновение до гонга, возвещающего о начале третьего заезда. Упал рядом с леди Гертрудой, огляделся и выдохнул:
– Ушла?
– Если ты о леди Фонтейн, – чопорно сказала Гертруда, – то она увидела знакомых, с которыми не беседовала очень давно, и не смогла не подойти поздороваться.
Глаза её смеялись.
Сын протянул программку, но графиня отмахнулась, кивнув на целых ворох таких же буклетов:
– Лорд и леди Плимсток, мистер делла Роббиа, его превосходительство посол Мальты…
– Да, скучать тебе не давали.
– Ты на кого-нибудь поставил?
Тут Крис вспомнил, что все деньги, что были у него в карманах, отдал безымянному жучку, и покачал головой.
– Представляешь, оказалось, что я вышел из дому без единой монетки! Одолжишь бедному поиздержавшемуся ребёнку?
И состроил жалобную гримасу.
Леди Гертруда усмехнулась:
– В возрасте трёх лет это выражение лица удавалось тебе куда лучше! Вот, держи!
И в его ладони приятной тяжестью лёг замшевый мешочек.
Последние опаздывавшие после перерыва втягивались в двери, ведущие на трибуны, и, слава Эпоне*, возле касс не было никого.
Кристофер сунул в окошко двадцать двойных дукатов и сказал:
– В пятом на Вираж, в шестом – на Чёрный Бархат.
Кассир взглянул на него внимательно, чему-то улыбнулся и приложил кристалл-печать к двум билетикам разного цвета. Молодой человек сунул картонки в карман и неторопливо пошёл по коридору в сторону лож.