Хмыкнув, подполковник вызвал дежурного и распорядился подать всё, что положено. Когда тот вышел, О’Хара сказал:
– Дело я в архиве нашёл и суть истории вспомнил. Не так это было и сложно, у нас, знаете ли, беспризорных, брошенных детей практически не бывает. Не принято это в Зелёном Эрине, – он помолчал, как бы придавая веса сказанному, потом продолжил. – Итак, двадцать семь лет назад, в две тысячи сто шестидесятом, я служил в чине сержанта в городской страже Слайго, столицы графства Донегол. Одиннадцатого июня было моё дежурство…
* * *
Дежурные городской стражи сержант О’Хара и констебль Мерфи неторопливо шли по Томас-стрит, дошли до угла и повернули налево, к аббатству. Строго говоря, братство Псов Единого аббатством называть не стоило бы, возглавлял его не настоятель, а приор, но так уж повелось. Привыкли в городе за тысячу лет к этому наименованию. Маршрут был давно и хорошо знаком обоим, никаких неожиданных неприятностей на нём сроду не водилось. И то сказать, какие неожиданности возле святого места? Братья-доминиканцы* устав свой, и весьма суровый, блюдут строго, здесь кто попало в непотребном виде не бродит…
Впрочем, хотя и не ожидали стражники никаких эксцессов, а по сторонам смотрели и прислушивались внимательно.
Странный звук услышал О’Хара, не то писк, не то мяуканье, и шёл этот звук от ограды, точнее говоря – от калитки, через которую братья выходили в город, чтобы пополнить припасы.
– Слышишь? – спросил он у Мерфи.
– Котёнок? – предположил тот. – Собака? Надо посмотреть.
Нет, это был не котёнок…
На приступочке у калитки, прикрытая от солнечных лучей ветвями цветущего шиповника, стояла резная деревянная колыбель, а в ней кряхтел и попискивал младенец. Надо признаться, стражники не сразу поняли, что произошло.
– Мать, небось, в аббатство пошла? – неуверенно предположил Мерфи.
– Женщин к Псам Единого не пускают, – покачал головой сержант. – Да и потом, в любом случае в эту калитку не может войти посторонний, потому как она выводит практически в самый клуатр**. Для тех, кто продукты привозит или за утешением к братьям является, есть парадные ворота, со стороны реки.
– Так куда ж она делась?
– Давай подождём, у неё самой и спросим, – предложил О’Хара. – Вот что. Ты садись вот тут, рядышком, и жди. А я пойду, спрошу в аббатстве, не знают ли они чего.
Пока он дошёл до главного входа, пока переговорил с дежурившим у ворот послушником, пока вернулся назад в переулок, прошло минут двадцать, а то и побольше. Во всяком случае, колокол на башне отбил один удар, половину двенадцатого.
Мэрфи вытащил младенца из колыбели и довольно сноровисто укачивал; дитя перестало хныкать и вроде бы задремало.
– Покормить бы её, – сказал констебль озабоченно. – Перепеленывать пока не надо, но, чувствую, это не надолго.
– Её? – выцепил из сказанного О’Хара.
– Ну да. Это девочка. Определить, знаете ли, несложно… Что сказали в аббатстве?
– Никого из посторонних у них нет и сегодня не было, – сержант потёр затылок. – Похоже, что матери мы здесь не дождёмся. Надо возвращаться в стражу и… Тьма, да хоть кормилицу какую найти!
Какое-то время весь наличный состав городской стражи Слайго занимался исключительно найдёнышем: один из констеблей вспомнил, что его соседка неделю назад родила и побежал договариваться насчёт молока, другой притащил из дому пару простыней для пелёнок… Мэрфи вдумчиво обследовал колыбель, поковырял пальцем резьбу и заявил:
– Герб тут вырезан, но незнакомый. Вообще не похож ни на один из наших, эринских. Полумесяц рогами вверх, две звезды и стрела…
– Думаешь, это имеет какое-то отношение к её матери? – скептически спросил О’Хара.
– К матери, к отцу, к любой родне – когда-то же она вырастет и захочет узнать, откуда родом? Ауру нам сравнивать не с чем, а герб – вот он.
Появившийся глава городской стражи, майор Финнеган, начальственным рыком прекратил это коловращение:
– У вас что, работы нет? Служба стоит, дежурство в городе не ведётся! Макграт, Ньюдженс – патрулировать! Бреннан, отправляйся к мэру и сообщи о находке. Мэрфи, ты до конца дня работаешь за столом, разбираешь старые дела и присматриваешь за малышкой.
– А я? – осведомился О’Хара.
– А ты идешь в дом Теда Нилона и изучаешь обстоятельства его смерти. Док Мартин считает её подозрительной…
_____________________________________
* Domini Canes – Псы Господни (лат.).
**Клуа́тр (от лат. claustrum – закрытое, ограждённое место) – окружённый стенами квадратный или прямоугольный в плане внутренний двор, примыкающий к комплексу зданий средневекового монастыря или церкви. Служил нуждам клира и монашеской братии и был недоступен для мирян.
* * *
Выслушав историю, рассказанную подполковником, люнденвикские гости помолчали, потом Крис спросил:
– Значит, была колыбель?
– Да.
– И куда она делась?
– Мы передали её вместе с ребенком в приют.
– В какой?
О’Хара усмехнулся:
– В Зелёном Эрине и по сей день один-единственный приют, куда попадают дети, потерявшие родных. Подкидышей у нас не бывает, не принято: даже если родителей и прочих близких не стало, всегда есть соседи, друзья, хорошие знакомые, которые ребёнка примут в дом и воспитают. А государство им поможет, разумеется… Приют при монастыре святой Варвары, это здесь, в Дублине.
– Адрес дадите?
– Майор О’Мэлли вас проводит. Но это уже завтра, сами понимаете: двери приюта закрываются ровно в шесть вечера, а сейчас… – он глянул на часы. – Ну вот, уже девять. Можете быть свободны, господа!
Они вышли из кабинета, и майор поинтересовался:
– Судя по вещам, в гостинице вы ещё не были?
В ответ напарники молча помотали головами. Начала сказываться усталость долгого дня…
– Честно говоря, мы даже не знаем, что нам забронировали… – добавил Стэмфорд.
– Вот что, – решительно заявил О’Мэлли. – Ну его к Тёмному, этот отель. Идём ко мне, тут недалеко: дом большой, комнат полно, жена на ужин рагу приготовила… А то пока поселитесь, пока найдёте, где поесть – вы с ног свалитесь.
– Ну-у… – протянул Крис.
– Спасибо, Киф, отличная идея, – сказал Стэмфорд. – Мы с удовольствием.
Идти действительно было недалеко, два квартала до реки и ещё чуть-чуть направо. Дом, и в самом деле большой, был окружён садом. Наверное, летом в нём было волшебно, но сейчас, в конце декабря, чёрные ветки деревьев и кустов рисовали на фоне насыпавшегося снега фантастические картинки.
По дорожке, выложенной булыжниками, Киф провёл молодых людей к двери, распахнул её и от порога прокричал:
– Встречай, жена, я гостей привёл!
Хозяйка дома уже спешила навстречу, вытирая руки краем белого фартука. Выглядела миссис О’Мэлли до того уютно, что Крис засмотрелся и очнулся только тогда, когда напарник толкнул его локтем в бок.
– Знакомься, Фиона, мои коллеги из Люнденвика, – майор расцеловал жену. – Покормишь нас? Ребят надо на ночь разместить, комнаты мальчишек убраны?
– Ты же знаешь, у меня всегда убрано! – миссис О’Мэлли поджала губы с притворной обидой. – Идите, положите сумки да руки помойте, а я пока на стол накрою. Киф, на кухне поедим, или в столовую подать?
– На кухне-на кухне! – быстро сказал Крис. – Там, небось, и огонь живой есть?
– А как же без огня, если рагу готовится?
Судя по усмешке хозяйки, их ждало нечто необыкновенное.
Комнаты, которые им отвели, были небольшими и совершенно одинаковыми, окна их смотрели на реку и были связаны общим балконом. Крис бросил сумку в шкаф, умылся ледяной водой и причесался, сочтя эту подготовку достаточной для почти семейного ужина на кухне.
Ирландское рагу вообще не предполагает особых реверансов, нужны лишь голод и хорошая компания. Ну, и пинта Гиннеса, разумеется.
О, да, живой огонь на кухне был! Он горел в очаге, старинном, выложенном почерневшим от времени узким кирпичом, и над ним на цепи висел котёл, тоже почерневший и явно не чищеный лет сто. Крис представил себе, что сказала бы на это кухарка леди Гертруды и мысленно засвистел. Котёл был накрыт крышкой, из-под которой периодически вырывался пар. Пахло на кухне совершенно невыносимо…
На круглом столе, накрытом белой скатертью, уже были расставлены яркие керамические тарелки, а на небольшом столике рядом занимал своё место дубовый бочонок.
– Это что? – не выдержал Стэмфорд.
– В котле – рагу, в бочонке – пиво, – невозмутимо ответил О’Мэлли. – Садитесь, парни, всё готово.
Сытная еда, тёмное пиво, тепло очага, дружеская болтовня ни о чём – всё это так расслабило Стэмфорда, что он задремал в кресле у огня. Сквозь сон он услышал, как Крис пытается его разбудить, почти не открывая глаз, доплёлся до комнаты, кое-как разделся и упал в кровать, даже не пытаясь умыться.
Глава тринадцатая,в которой дамы обсуждают причёски, а сыщики – младенцев
Мисс Силверстон отлично знала, с какой стороны её хлеб намазан маслом, поэтому леди Паттерсон она пригласила для беседы в свой кабинет. Оставленные без присмотра, Полина и леди Камилла переглянулись и с двух сторон подступили к беззащитной сотруднице «Правильного выбора», оказавшейся запертой за столом. Девушка – на груди её висела карточка с именем «Мэвис» – отложила газету, в которой помечала какие-то объявления, и посмотрела поочерёдно на каждую из дам.
– Вы у нас были, – кивнула она Полине. – Дня четыре назад.
– Была.
– И спрашивали о Джейн Пламптон.
– И снова не стану отпираться. Спрашивала. И ещё хочу спросить.
– Спросите. Только сразу скажу, мы с Джейн общались от случая к случаю и разговаривали о ерунде, – твёрдо заявила девушка.
– Меня не интересуют никакие серьёзные вопросы… – честно сказала Полина.
Леди Камилла тут же подхватила фразу:
– Просто вспомните, не заходила ли у вас речь об её причёсках?