но Камиллу, он протянул ей записку.
– Ты сын Хрисулы? – спросила та, пробежав глазами написанное.
– Да, кирия, Спиро меня зовут.
– Как мама, Спиро?
– Плачет, – ответил мальчик неохотно. – Я пойду, можно?
– Иди, конечно.
Он сорвался с места, не дожидаясь, пока медлительная леди договорит, только камушки пристукнули под босыми пятками.
– Что там? – спросила Полина, не открывая глаз.
– На ближайшие дни мы без кухарки.
– Наверное, нет смысла искать новую, скоро уезжать…
– Относительно скоро, конечно, больше двух недель ещё. Но не стану спорить, попробуем пока обойтись.
В результате обедали они салатом и отбивными, которые ловко зажарила Биддер, а полдничали йогуртом и мёдом. После полдника Полина сказала:
– Пойду, выгуляю пса. По-моему, от здешней еды и постоянного безделья я уже нарастила бока, как у сдобной плюшки.
– И я пойду! – радостно сказал Юра. – Давай поглядим на брошенные дома, вдруг там что-то интересное?
– Не боишься?
– Чего? Там никто не бывает.
– Ну-у… Вдруг там водятся призраки?
– Между прочим, с призраками иной раз вполне можно договориться, – сказала внезапно леди Камилла, – до этого момента вроде бы не прислушивавшаяся к разговору. – Один мой знакомый нанял призрака в качестве охранника его ресторана.
– И как? – Полина удивилась.
– Все довольны, – Камилла встала и с сожалением посмотрела на оставленное кресло с мягкими подушками. – Пожалуй, я составлю вам компанию. Толстых боков я боюсь куда больше, чем призраков.
Когда из-за угла одного из домов навстречу Бони с радостным визгом бросилась стремительная белая тень, никто даже и не удивился.
– Ну вот, – меланхолически заметила Полина. – А ты говорил, тут никого не бывает.
Господин Шмидт, повесив на шею поводок и обмахиваясь соломенной шляпой, уныло волочил ноги следом за чересчур активной Банни. Собаки обнюхались и затеяли игру в догонялки среди увитых ежевикой и плющом оград, а Шмидт остановился и раскланялся с соседями.
Неспешный светский разговор о погоде и последствиях недавнего шторма довольно быстро Юру утомил, и он стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. Полина покосилась на него и толкнула локтем в бок – мол, сам напросился идти, теперь терпи. Взгляд мальчика бродил по кустам и крышам домов в поисках лазейки. Наконец, леди Камилла коснулась темы, которая его интересовала – спорта; Юра немедленно повернулся к секретарю и спросил:
– Господин Шмидт, вы же футбольный болельщик, как все уроженцы Дойчланда? А кто у вас любимый клуб, «Бавария» или «Айнтрахт»?
Клаус надулся, словно сердитая сова, и процедил:
– Я вообще не считаю нужным тратить время на эту глупость! Для того, чтобы отдохнуть и переключиться, я могу сыграть партию-другую в покер, или, если найдётся достойный противник – в чатурандж.
– Чатура-андж? – Юра аж подобрался. – А в трёхмерный играете?
– Ну-у… – Шмидт замялся. – Можно попробовать как-нибудь, но сейчас у меня совершенно нет времени! Банни! Банни, иди сюда, отвратительная собака!
Банни, разумеется, не повела и ухом. Они с Бони нашли отличную игрушку, дохлую птицу, и теперь спорили, кто первый изваляется в этой прекрасной тухлятине. Тут уже спохватилась леди Камилла. Она коршуном бросилась на собак, подхватила Бони под мышку, второй рукой крепко взялась за ошейник его подружки. Господин Шмидт взял Банни на поводок и рассыпался в благодарностях.
Оставаться на этом месте и дальше было решительно невозможно: бедный дрозд с каждой минутой источал всё более сильное зловоние. Соседи выбрались на пляж и отправились в обратную сторону. Юра спросил:
– Я побегу к Ристу, ладно?
Полина кивнула, и он сорвался с места.
Шмидт поспешно попрощался и удалился почти с такой же скоростью.
– Вот мне интересно, это доказывает, что он – не из Дойчланда, или не имеет значения? – задумчиво спросила Полина.
Леди Камилла хмыкнула.
– По-моему, это доказывает лишь одно: футбол господина секретаря не интересует, а в чатурандж он играет плохо, хотя этим и хвалится.
– Наверное, вы правы, – Полина вздохнула.
До конца дня суб-лейтенант так и не появился.
Обитатели виллы «Магнолия» вернулись к себе после ужина, Юра отправился спать, а дамы сели на террасе. Полина разлила по бокалам недопитое вчера вино, в молчании они пригубили, и леди Камилла спросила вдруг:
– Ваш корреспондент ничего больше не сообщал?
– Я не проверяла. Честно говоря, так расслабилась в отпуске, что электронную почту просматриваю раз в три-четыре дня. Это вам не магвестник, тот где угодно достанет.
– Да-да… Действительно… Проверьте, а? Вдруг есть ещё какая-то новая информация? Он ведь обещал, что попытается узнать о Шмидте и о смерти Микеле Кастелло.
– Уже иду!
Проверив почту, Полина убедилась, что её старшая подруга обладает провидческим даром: письмо действительно было, и сведения в нём содержались самые увлекательные. Прочитав, она задумалась на мгновение, покачала головой, потом распечатала текст послания и спустилась на террасу.
Леди Камилла сидела в кресле и смотрела на море.
– Ну что, есть?
– И ещё как! – Полина протянула ей листок. – Прочтите до конца.
«Привет тебе из дождливой Москвы, о солнечная Полли! – писал Борис. – Ты задала мне сложную задачу, но я справился с нею не без блеска. Итак, по порядку, даже по пунктам, как мы любим. Во-первых, господин Микеле Кастелло был не только и даже не столько секретарём блистательной Сони, сколько охранником и блюстителем интересов. Общеизвестно, что великая певица не слишком внимательно читает договоры, имеет привычку безоглядно верить печальным историям и бросается выручать любого, кто подошёл к ней достаточно близко, чтобы пожаловаться. Кастелло приставил к Соне её родной брат, господин Штальмарк. Уго Штальмарк, личный маг его величества Фридриха IV»…
Тут леди Камилла оторвалась от чтения.
– Личный маг короля Фридриха? То есть, опять всплывает Дойчланд?
– Мы же вроде предположили, что Клаус Шмидт – венецианец, и Дойчланд тут ни при чём? Читайте дальше, там тоже интересно!
«Господин Штальмарк был крайне недоволен тем, что Соня осталась без помощника и тут же наняла неизвестно кого, не посоветовавшись с братом. Он проводит глубокую и всестороннюю проверку нового секретаря и согласился известить меня о её результатах. Таким образом, во-вторых, сведений о Клаусе Шмидте пока нет, но будут, и я тебе всё, что удастся узнать, сообщу. С любовью, дорогая невестка, приветы тебе передаёт всё многочисленное наше семейство. Борис».
– Я немного знакома с Уго Штальмарком, – сообщила леди Камилла, откладывая письмо. – Мой муж немало времени провёл в Монакуме, и Уго бывал у нас в гостях. Вот мне очень интересно, с какой стати он соглашается поделиться сведениями с офицером Службы магбезопасности другого государства?
– Очевидно, получает что-то взамен, – Полина пожала плечами. – Вполне возможно, что по возвращении мне придётся рассчитывать в срочном порядке какой-нибудь артефакт для археологических поисков. Вы же знаете, его величество Фридрих давно увлечён археологией.
– Да, знаю. А в области расчётов такого рода у вас нет конкурентов…
– Вот именно.
– Ну что же, – сказала леди Камилла, помолчав. – Очевидно, суб-лейтенант сегодня уже не появится, время к полуночи. Порядочные эллины давно смотрят третий сон. Пойдём и мы…
Неожиданно Полина широко зевнула, подтверждая сказанное.
Впрочем, добравшись до кровати, она ещё долго не спала. Смотрела в окно, слушала плеск волн и шелест листьев, крики ночной птицы, мелодию, доносящуюся откуда-то с моря, с большого корабля, бросившего якорь западнее, возле мыса Агиа Стефани. Кусочки доставшейся им загадки никак не складывались в ясный, отчётливый рисунок, и непонятно было, то ли какой-то детали не хватает, то ли просто не получается сообразить, как же их сложить…
Глава 26, (в которой дамы отправляются кутить)
– Нет, нет и нет! – мягкий голос леди Камиллы звучал на сей раз так необычно, что Полина, собиравшаяся выйти на террасу, замедлила шаги. – Я категорически против каких бы то ни было изменений в Конвей-хаус. Пока я жива, ни один пуфик не будет заменен без моего решения! Надеюсь, дорогая Сесилия, я выразилась достаточно ясно? Очень хорошо! – она помолчала несколько мгновений, очевидно, выслушивая то, что говорит собеседница, потом ответила: – Что же, я оставляю за собой право действовать по своему усмотрению.
Следом раздался стук, словно что-то швырнули на деревянную поверхность, и энергичное ругательство, какое Полина и вовсе не ожидала услышать от светской дамы.
Выйдя на террасу, она увидела леди Камиллу, откинувшуюся в кресле и глядящую на море. Брови дамы были сдвинуты, глаза прищурены, а пальцы выстукивали по столу какой-то ритм. На дальнем конце стола валялся коммуникатор.
– Доброе утро, – сказала Полина и добавила несколько смущённо. – Простите, я случайно услышала ваш разговор…
– А! Новый виток сражений с моей драгоценной невесткой. То, что в Торнфилд-хаус всё сделано по её вкусу, я терплю, хотя цветовые сочетания, предпочитаемые Сесилией, иной раз вгоняют меня в дрожь. Но она решила отремонтировать (мой) дом! Как она выразилась, «осовременить»!
Тут Полину накрыли нехорошие предчувствия.
– И что, вам нужно возвращаться в Люнденвик? – спросила она дрогнувшим голосом.
– О нет! – леди Камилла хмыкнула. – Для начала я позвоню сыну, лорду Торнфилду, пусть займёт свою жену чем-нибудь менее разрушительным. Затем я свяжусь с мэтром Бейтсом, моим личным адвокатом, и попрошу его проследить за тем, чтобы до моего приезда Конвей-хаус был полностью закрыт. Слуги отправятся в отпуск, и я оплачу им проживание в Бате.
– В Бате? – переспросила Полина, не особо хорошо знающая бритвальдские курорты.
– Ну, не в Брайтоне же! И напоследок мэтр Бейтс сделает дополнение к моему завещанию, согласно которому всё мои личные средства должны после моей смерти быть переданы… Ну, к примеру, моему клубу. И, конечно, он доведёт это дополнение до сведения дорогой Сесилии. Она хотела войны? – леди Камилла мрачно хмыкнула. – Она её получит.