– Что? Что случилось?
– На, – Димитрис сунул листок ей. – Читай сама.
«Александрос Манолакис покончил с собой. Свяжись со мной по коммуникатору, твой не отвечает. Жильбер».
– Тьма, – она полезла в сумочку. – Я не взяла коммуникатор…
– А мой разрядился насмерть.
– Погоди, я найду леди Камиллу, она что-нибудь придумает.
Камилла нашлась совсем недалеко, она разговаривала с Уго Штальмарком и тоже пила коньяк. Судя по всему, они отлично нашли общий язык. Впрочем, увидев слегка перекошенную физиономию подруги, вдовствующая графиня мгновенно собралась.
– Что произошло?
– Беда. Вот, читайте, Димитрис получил только что из Женевы.
– Святая Бригита… Он связался с этим Жильбером? Как это случилось.
– Нет, мы оба без коммуникаторов.
– Возьмите мой, – вмешался в разговор Штальмарк. – Только нужно выйти отсюда, здесь слишком шумно.
В саду было потише, хотя музыка и голоса доносились и сюда. Димитрис кивнул мэтру, кажется. даже не разобрав, кто перед ним, и вцепился в коммуникатор. Жильбер оказался молодым, невозможно белобрысым человеком в белом халате.
– Как это произошло?
– Аппаратное исследование проводили в кабинете двадцать два, – заговорил Жильбер, у него был глубокий, очень красивый бас. – Как положено, пациент спал, мы подключили приборы и ушли за стекло. Он… На него не подействовало магическое усыпление. Александрос сумел запереть дверь…
– Как?
– Вы же помните, ему оставили крохи бытовой магии. Он водник, бросил тонкий водяной жгутик на оголённый провод в резонаторе… ну, и всё. Шеф, он оставил письмо. Вернее, два письма, одно родителям другое, наверное, вам. Или следователю, не знаю. Надо переслать как-то…
Он был совсем растерян, этот юный белобрысый лаборант, и Полина могла его понять. Наверное. Он впервые видел смерть вот так, во всём её безобразии.
– Подождите, – отрывисто сказал мэтр Штальмарк. – Вы где вообще находитесь?
– Генева, институт мозга… – всё так же растерянно ответил Жильбер.
– Покажите мне комнату. Ну, камерой поводите вокруг! Всё, достаточно. Отойдите в сторонку, я открою портал.
Засветилась сиреневая точка, с каждым мигом увеличивавшаяся и очень быстро превратившаяся в портальное окно. Уго Штальмарк шагнул в него, забрал из рук лаборанта два конверта, посмотрел на него и покачал головой. Потом ткнул пальцем в лоб.
– Вон кушетка, ложись, и чтобы два часа проспал. Потом встанешь и напишешь подробный отчёт. Я свидетельствую: твоей вины в произошедшем нет.
Маг вернулся и закрыл портал, после чего протянул оба письма Димитрису.
– Читайте, – сказал он сердито. – Какое из них адресовано вам?
«Я, Александрос Манолакис, пишу это признание не для того, чтобы успокоить свою совесть, её как не было, так и нет. Возможно, родители меня простят, а потом забудут, если же нет – наплевать.
Отца Георгия убил я. Меня готовили к монастырю, а я этого не хотел. Меня уже спихивали в закрытую школу, я знаю, что это такое. Запертым в родительском доме мне тоже было несладко, но всё же там я был хотя бы отчасти себе хозяином. Чем-то занимался, книги читал, цветочки выращивал, планировал месть. Болван. Отец Георгий приходил два-три раза в неделю, разговаривал со мной о Едином и его учении, я слушал, кивал и планировал побег. А однажды он сказал – ты готов, тебя ждёт ритуал в храме, и пора ехать в обитель. Там, в храме, я просто ударил его по голове, он упал и больше не шевелился. Я, наверное, тоже упал, потому что пришёл в себя опять в своём тайном убежище. И мама смотрела на меня с ужасом. Потом… замки отчего-то слетели. Открылся портал, и через этот портал я ушёл.
Написано не слишком понятно, но за эти годы я совершенно разучился выражать свои мысли. Ничего, разберётесь. Ненавижу всех. Александрос Манолакис».
Они стояли, все четверо – леди Камилла, мэтр Штальмарк, Полина и Димитрис – смотрели друг на друга и понимали: кто-то должен отдать письмо Маргарите и её мужу.
И потом всю жизнь помнить ту муку, которую испытает эта семья.
Леди Камилла пошевелилась и хотела что-то сказать, когда за её спиной раздался голос суб-лейтенанта.
– Очевидно, нужно передать Манолакисам послание. Я попробую их увести из зала, от праздника.
– Вы всё слышали? – спросила Полина.
– Мы всё слышали, – подтвердила Соня. – Идите в гостиную, Костас, по коридору вторая дверь от зала.
Великая Матерь, а она-то откуда здесь взялась?
Но это было уже неважно. Колесо повернулось, куклы задвигались, и вновь качнулся маятник.
Глава 35, (последняя, в которой цитируются выбранные места из переписки разных людей с разными людьми)
Ахарави, о. Керкира, Эллада
От лейтенанта Костаса Стоматули – леди Камилле Конвей, вдовствующей графине Торнфилд (Люнденвик, Бритвальд) и госпоже Полине Разумовой (Кембридж, Пемброк-колледж, Бритвальд)
Дорогие дамы, привет вам из почти осенней Эллады! Как и следовало ожидать, начались шторма. Правда, пока тепло, и солнце греет совсем неплохо, днём доходит до почти летних температур. Это весьма кстати: начался сбор винограда на вино, а через две-три недели – и сбор оливок. Впрочем, вашему покорному слуге совершенно нечего делать, все заняты делом и никаких преступлений не совершают. Так что я привожу в порядок материалы нашего с вами расследования и особо не надрываюсь – несмотря на полученное повышение (вы ведь обратили внимание на слово «лейтенант» без мерзкой приставки «суб»?)
Новости тем не менее есть.
Окончательный вердикт: убийство совершено Александросом. Перевёз тело его отец, пытаясь скрыть следы преступления и спасти сына. Господина Манолакиса не стали осуждать на заключение, но штраф назначили значительный, за попытку ввести следствие в заблуждение.
Супруги Манолакис расстались и дело, кажется, даже идёт к разводу. Аристидес продал свою долю в пароходной и грузовой компаниях и уехал куда-то очень уж далеко, чуть ли не в Новый свет. Госпожа Маргарита с детьми пока в Афинах, но, кажется, собирается перебраться в Дойчланд – господин Штальмарк очень заинтересовался способностями Риста и предложил ему личное ученичество.
Александроса похоронили в родовом склепе семьи на кладбище близ Афин.
Игуменья Эуфания постриглась в монастырь, и теперь в храме Великой Матери всем командует Параскевия; весной она собирается начать ремонт.
Отец Стефанос вполне вписался в жизнь нашего Ахарави, сейчас он вместе со всеми собирает виноград.
Важное: выяснились подробности трагического случая с господином Микеле Кастелло, помните ещё такого? Как и предполагалось, тот коллекционер-любитель экзотических пресмыкающихся, ни при чём. Его коллекция представляет собой муляжи, чучела и прочее неживое. Откуда же взялась вполне живая экзотическая тварь? Это выяснилось очень скоро после вашего отъезда, в первых числах сентября. Один из пастухов заметил в горах, совсем недалеко от Ахарави, полуразвалившуюся хижину. Заглянул туда… и вызвал меня. В хижине лежали человеческие останки среди стеклянных террариумов с дохлыми змеями. Как оказалось, два молодых идиота решили заработать денег, и самым простым и денежным способом сочли добычу и продажу змеиного яда. С местными гадюками у них получилось, кое-что они заработали и купили несколько более редких и. так сказать, удойных тварей. Один из них, видимо, зазевался и был укушен; змея не стала дожидаться появления второго концессионера и уползла, как оказалось, на встречу с господином Кастелло. Второй же молодой человек обнаружил труп приятеля, перепугался до… до неприличия, удрал к маме и затаился. Разумеется, его нашли довольно быстро, суд назначен на двадцатое октября. Как минимум, его обвинят в неоказании помощи.
Ну, довольно я уже занимал ваше время и внимание.
Мой отец передаёт вам привет и выражает надежду, что вы сочтёте возможным провести на вилле «Магнолия» и следующее лето.
Приветы передают также Хрисула, оба владельца таверн, Манолис из кондитерской лавки, Василис из фруктовой и госпожа Зои, которая со слезами на глазах вспоминает, как вы хвалили её масло и сыр.
Я же просто буду скучать.
Ваш лейтенант следственного отдела городской стражи, Костас Стоматули
12 сентября
Медиоланум, королевство Лаций
От госпожи Сони Мингард – леди Камилле Конвей, вдовствующей графине Торнфилд (Люнденвик, Бритвальд)
Дорогая леди Камилла! Да-да-да, я буду в Люнденвике в королевской опере весь октябрь! Мне остались два выступления в «Ла Скала», и дальше я полечу к вам на… хотела бы сказать «самом лучшем», но нет, на выбранном Клаусом дирижабле «Королева Маб». Впрочем, до сего момента Клаус ни разу не промахнулся, так что, я уверена, и в этот раз прибуду как должно и не слишком устану.
Я очень благодарна вам за приглашение остановиться в вашем доме. Это намного удобнее, чем жить в гостинице, где иной раз бесцеремонные проживающие, узнав меня, норовят потрогать. Представляете – потрогать! Брррр!
Да, Банни со мной, надеюсь, ваш пёсик не успел её забыть и будет рад встрече.
Привет и наилучшие пожелания вашей высокоучёной подруге, надеюсь, мы встретимся все втроём и поболтаем за чашкой хорошего чая.
С любовью,
Соня Мингард.
18 сентября
Люнденвик, королевство Бритвальд
От леди Камиллы Конвей, вдовствующей графини Торнфилд – мэтру Уго Штальмарку, личному магу его величества Фридриха IV (Гамбург, королевство Дойчланд)
Дорогой, глубокоуважаемый мэтр!
Да, безусловно, я готова принять у себя в доме вашу сестру и обеспечить её удобство и безопасность. Со всем остальным, как мне кажется, вполне успешно справляется господин Клаус Шмидт, он же Никколо дель Фаббро. Более того, скажу вам по секрету – мы с ней договорились ещё месяц назад, в последние дня моего пребывания на Керкире, что прекрасная госпожа Мингард остановится у меня.
Аристотель Манолакис представляется мне чрезвычайно перспективным молодым магом. Жаль, что мэтр Вильгельм Корстон, главный маг его величества Кристиана II Бритвальдского, так занят, что взять к себе ещё одного ученика никак не сможет, я бы постаралась переманить эту будущую звезду…