В общем, дело это было на вечеринке, муж и тот профессор были выпивши, говорили громко, кругом народ всякий ходил, это презентация была какая-то.
Вчера, когда узнал мой-то про Петра Николаевича, что пропал он, то сильно расстроился, а когда рассказал мне весь тот разговор с профессором, где он упоминал и фамилию вашу и где живете, я его чуть не съела и обозвала полным идиотом.
Так что он сегодня с утра развил бешеную деятельность, связался с тем профессором, ну тот-то человек приличный. Но слышать их тогда на презентации могли всякие люди. Короче, обратились мы тут к нужным людям. Я уж тебе по телефону не буду говорить, как мы на них вышли, тут без знакомств тоже никуда, как и у нас. Теперь запоминай. Есть у тебя, куда факс прислать?
Алка задумалась было, но Надежда не растерялась и мигом сообщила Ирине номер факса Петюнчиковой фирмы, ведь обещал же его шеф всяческое содействие!
— Значит, завтра с утра по факсу придут три фотографии. Ты на них посмотри и скажи, не один ли из них этот твой иностранец Герберт? Они все под номерами, без фамилий. А я тебе вечером позвоню, и ты мне скажешь, какой номер ты опознала. Ну все, наговорила денег много, все. Пока.
Алка ошарашенно посмотрела на телефонную трубку:
— Американский напор!
— Алка, ты зубы-то мне не заговаривай, — злилась Надежда. — Поняла теперь, что я права?
— Да ты пойми, Надя, это же только разговоры, где там эта Библия-то?
— Да? А это? — Надежда показала вырезку. — Видишь, в 1903 году эта Библия была, раз на выставку ее представили. Это сейчас у нас в газетах все врут, а раньше, если уж написано, значит, так и есть.
И Петюнчик твой знал, что Библия где-то есть, чувствовал, что вокруг него шевеление какое-то, поэтому и письмо про бабкин дом в кастрюлю спрятал, а не на виду держал.
— Ой, — Алка округлила глаза, — его похитили!
— Сообразила, наконец, а я тебе что твержу? Звони шефу!
— Надя, звони сама, а то он меня боится.
Надежда вызвонила шефа Петюнчиковой фирмы, напомнила ему, что он опрометчиво обещал дамам всяческое содействие. Шеф хоть и удивился, что им надо в Эстонию, но не посмел отказать, потому что Петюнчик был ему очень нужен и он не терял надежду получить назад такого специалиста. Условились встретиться завтра в офисе.
За поздним чаем Надежда пыталась заставить Алку выработать план действий, но Алка больше расспрашивала про Валю Голубева, так что в конце концов Надежда рассердилась и пригрозила Алке, что никуда не поедет и что если с Петюнчиком что случится, если уже не случилось, то это будет на ее, Алкиной, совести. Алка устыдилась и приняла серьезный вид.
— Паспорт заграничный у тебя есть?
— Есть, а как же, я же на зимние каникулы с ребятами в Прагу ездила.
— Хорошо, у меня тоже есть, мы с Сашей три года назад в Польше были. Если нам шеф дорогу оплатит и денег даст на гостиницу, то как-нибудь уж мы там прокормимся.
— Надежда, а ты хоть представляешь, что мы там делать будем. Может, все-таки зря мы туда едем, как-то это все…
— Ну, знаешь! — вскипела Надежда. — Когда я тебя уговаривала в милицию заявить, ты уперлась, как ишак. Теперь говорю, поедем сами искать — опять тебя не устраивает. Ты мужа своего хочешь назад получить или нет?
— Хочу, но не любой ценой.
— То есть как это? — опешила Надежда.
— Если он все-таки там с любовницей…
Надежда так резко соскочила с дивана, что кошка Марфа с перепугу метнулась в сторону и одним точным движением лапы сбросила со шкафа целую пирамиду книг.
Пока собирали и складывали все обратно на шкаф, разговор перешел на животных, что делать с кошкой и попугаем. На неделю одних не оставишь — помрут от тоски и голода.
— Сейчас лето, — озабоченно говорила Алка, — все на даче, а кто в городе — те работают с утра до ночи. Остались две старушки-соседки, но все не просто.
— Ну, с кошкой-то как раз просто — завтра поеду к маме на дачу и оставлю там Марфу. Там, конечно, есть Бейсик. Но места в деревне много, разберутся как-нибудь. Ты говорила, она у вас уже того, без потомства будет, ну и прекрасно, возня с котятами тебе потом не грозит.
— А нельзя и попугая тоже на дачу?
— Что ты! Там же Бейсик! Он знаешь как ловко на птиц охотится! Кеша и оглянуться не успеет, как ему на ужин попадет. Да оставь ты его у соседки.
— Ой, прямо не знаю, что и делать.
У Феоктисты Ивановны, что за стенкой, на попугаев аллергия. А внизу, у Селезневых, бабушка-сердечница. Она как его вопли услышит, так в обморок падает. Поспрашиваю еще по лестнице, но не знаю, не знаю…
— Ладно, с животными разберемся. Ты вот что скажи, есть у тебя кто-нибудь в Таллине?
— Нет никого знакомых.
— У меня есть, давняя еще приятельница, матери наши были подругами, и мы в детстве общались, пока они в Таллин не переехали. Она, Светка-то, там замужем за эстонцем, так что все нам покажет. Завтра ей позвоним. Все, ложимся.
Дел много завтра.
С утра дамы оделись официально и отправились в офис фирмы Алкиного мужа Петюнчика. Там их уже ждали шеф и факс из Америки. Едва взглянув на фотографии, Алка тотчас же ткнула пальцем в третий номер.
— Он! Герберт!
— Да какой он Герберт! Все он тебе наврал, не так его зовут.
— Но это точно он, мафиози проклятый, мужа моего похитил! — Алка озверела.
Шеф, опасливо поглядывая на Алку, сказал, что если они оставят свои паспорта, то к завтрашнему вечеру у них будут эстонская виза и билеты на поезд. Также фирма обеспечит им там гостиницу.
— Чудно! — Дамы повеселели и собрались уходить В дальнем углу Надежда заметила знакомое лицо. Давешний привязанный мужчина прятался за компьютером, затравленно озираясь по сторонам.
— Здравствуйте! — приветливо поздоровалась Надежда. — Как вы себя чувствуете? С очками, я вижу, все в порядке?
Действительно, на мужчине были новые очки, которые он тут же снял и торопливо убрал в ящик стола. Хорошо, что Алка в это время попросила шефа показать ей рабочий стол ее мужа и, увидев на нем семейную фотографию, на которой были изображены она сама, Петюнчик, два их сына, Гаврик, Марфа и попугай Кеша, страшно расстроилась и даже прослезилась. Это дало вчерашнему пострадавшему время тихонько проскользнуть за дверь, ибо находиться с Алкой в одной комнате он был не в состоянии, но и открыто встретиться с ней в проходе ни за что бы не решился.
Уладив все дела с шефом, дамы отправились восвояси. Еще на лестнице они услышали длинные междугородные звонки.
— Ирка из Штатов! — Алка бросилась к телефону.
— Ну что, Алка? Сил нет до вечера терпеть, тут люди очень интересуются, за их счет звоню.
— Он, Ирка, номер три! Этот самый, Гербертом назвался.
На том конце линии молчали, потом Ирина сказала изменившимся голосом:
— Они так примерно и думали. Не хочу тебя, Алла, пугать понапрасну, но это очень опасный тип. Он сам не главный, на службе тут у одного гангстера, даже не гангстера, а такого, по произведениям искусства, с позволения сказать, специалиста. А этот у него по всяким операциям, ну ты понимаешь, украсть или ограбить. Свидетелей не любит оставлять, и как это он тебе показался? Наверное, не хотел лишних людей к этому делу привлекать, а то у нас в России народ ушлый, как что пронюхают, мигом американцев обскачут. В общем, Алка, будь осторожна и не отчаивайся.
— Мы в Эстонию едем, Петю искать.
— Тем более, будь осторожна.
— Послушайте, а остальные люди на снимках, кто они? — неожиданно вмешалась Надежда.
— Ну, как бы это сказать… Это конкуренты. Они тоже по произведениям искусства специализируются, но тот, под номером три, видно, первым успел. Алка, все, счастливо вам, целую. — В трубке раздались гудки.
— Ну и ну, как наша Библия в Америке популярна! Конкурирующие фирмы работают!
— Да не наша это Библия, а Гутгенберга, а ты-то уж совсем там ни при чем. Это фамильная вещь Петюнчиковой семьи.
— Ой, — Алка схватилась за сердце, — они же свидетелей не оставляют! Они же могут Петюнчика моего — ой!
— Алка, немедленно успокойся, Петюнчик твой далеко не дурак. Они его зачем похитили? Я так понимаю, чтобы он им место показал, где Библия спрятана.
Вот он и будет их по всей Эстонии водить, как Сусанин. А пока он будет время тянуть и голову им морочить, мы его найдем. Алка, а ведь он цепочку-то оранжевую на пустыре, пожалуй, нарочно выбросил, чтобы нам знак подать. И записку такую глупую тоже нарочно написал, что тебя бросает.
— Нет уж, записку ему продиктовали!
— А ты сразу и поверила!
— И вовсе я не поверила, я давно сомневалась! — Алка была в своем репертуаре, как будто Надежда не уговаривала ее несколько дней.
— Ладно, чем спорить, собирай Марфу на дачу, проводишь нас на вокзал. Я там заночую, вернусь утром. Ты пока попугая пристраивай.
С Марфой начались проблемы. Она не привыкла ездить на дачу, не любила сидеть в сумке и вообще была очень своенравной кошкой. Сумка застегивалась на «молнию», у Марфы торчала одна морда, ей было жарко, и она капризничала. Попугай, глядя из клетки на возню с Марфой, радостно всплескивал крыльями.
— Погоди, тебя тоже в чужие руки отдадим, будешь тогда радоваться! — пригрозила Алка.
— Кошмар-р!
Народу в вагоне было немного, Алка устроила их на теневой стороне, расцеловала Марфу и сказала Надежде:
— Ты смотри там, поосторожнее, береги Марфу, я собаку уже потеряла, так что если еще и кошки лишусь…
— Ты бы побольше о муже беспокоилась, — перебила ее Надежда, — хотя я, как котовладелица, тебя очень хорошо понимаю.
В ее семье не стояла проблема выбора между котом и мужем. Ее муж, Сан Саныч, сам обожал Бейсика больше всех на свете, больше жены и вообще всех родственников. Надежда даже подозревала, что он и женился-то на ней из-за ее кота.
Хотя муж ей в этом никогда бы не признался.
До нужной станции доехали почти без приключений, если не считать того, что Марфа умудрилась вылезти из сумки и начала носиться по вагону. Хорошо, что какие-то ребята быстро перекрыли все двери и перехватили Марфу.