Обычно у рабынь и слуг своих собственных комнат не было, за исключением, конечно, 'высшей' обслуги, вроде мажордома, личного лакея хозяина и прочих 'товарищей'. Все спали на узких деревянных кроватях в двух-трех общих залах, достаточно просторных для того, чтобы в них могли разместиться одновременно до двадцати человек. Но когда это меня смущали местные порядки и обычаи? Заполучив Верис в свое персональное владение, я настояла на отдельной комнате для нее, к тому же полностью защищенной магически, объяснив это довольно просто: мало ли, что мне может понадобиться от девочки. Может, какую-то драгоценность захочу передать ей на долгое хранение. Варт недовольно пофыркал, но прихоть мою все же исполнил. И у рабыни появились свои кровать, шкаф для одежды, зеркало, тумбочка, стул и стол. Когда же у меня появилась еще и Ингира, я просто приказала добавить в комнату Верис еще одну кровать, ну и тумбочку в придачу.
Пока Ингира бегала за таинственной вещицей, я еще раз допросила Верис. Оказалось, что девчонки даже не заметили, как у них перед носом очутилась непонятная собеседница. Соответственно, и избежать встречи они не могли.
- Вот, госпожа. - Незаконнорожденная родственница Варта вошла в комнату, держа на вытянутых руках непонятно что. С первого взгляда странная вещица напомнила мне о подкове - очень уж форма была подходящей. Вот только закавыка в том, что подковы не переливаются всеми цветами радуги. И двигаться лошадиная обувь не умеет. Совсем. А эта... это... В общем, оно поползло в мою сторону. Прямо с рук служанки. Спрыгнуло, как живое, и поползло по ковру. Девчонки испуганно взвизгнули и дружно запрыгнули на кровать, даже не понимая, что именно делают. Я растерянно моргнула и сообразила, что опять начинаю превращаться в дракона - знакомое мне уже ощущение изменения внешности да ускоренное сердцебиение. Ох... Хоть бы это многострадальное строение по камешку не разнести... Глаза заволокла черная пелена, и последним, что я увидела, была та самая жуткая подкова, увеличившая скорость и буквально набросившаяся на меня.
Девочки плакали, Варт ругался. И то, и другое делалось монотонно, так что вполне возможно, что со стороны мужа это было не руганью, а каким-нибудь очередным заклинанием. Голова моя, голова... Будто в одиночку пару-тройку бутылок советского шампанского вечером 'приговорила'... Кое-как разлепив непослушные глаза, увидела, что лежу на своей собственной постели. Служанки, заметив, что я уже пришла в себя, радостно вскинулись, но при хозяине подойти не осмелились. Варт закончил свой длительный бубнеж, повернулся ко мне, глазами-лазерами просканировал с головы до пят и недовольно проворчал:
- Я тебя в башню запру. И ключ потеряю.
Спасибо, милый. Я тебя тоже очень люблю.
- Что ... со мной ... случилось?
Слова давались с трудом, словно и впрямь птичка 'перепил' надолго задержалась накануне.
- Ничего особенного. Тебя всего лишь попытались убить.
Действительно, мелочи. Вот в кого он такой язва? Неужели это я на него так отвратительно влияю?
- За что?
- А просто так. Чтобы в следующий раз всякую непонятную гадость в руки не брала. Это ж надо было додуматься - арониматор в господскую комнату принести.
Последняя реплика явно была адресована не мне. Ингира испуганно сжалась, понимая, что наказания за проступок не избежать.
- Варт?
Он фыркнул, приказал девочкам выйти, а когда мы остались одни, уселся рядом на кровать.
- У тебя мозги вообще работают? Нет, не так. Они у тебя есть? Хоть где-нибудь остались? А если бы в тебе не было твоей драконьей крови? Ты подумала, что могло случиться? Правильно: от этой гадости тебя и моя защита не спасла бы.
Я вздохнула. Действительно, где мозги и где я. Отец всегда твердил, что безмозглостью и бесшабашностью я пошла в прадеда, простого сибирского мужика под два метра ростом, не боявшегося зимой с одним ножом на медведя ходить. Правда, тот же медведь его и задрал... Когда деду было пятнадцать лет... Но то такое...
- За что?
Блин, как же тяжко говорить... Муж, видно, это понял, потому что покачал головой:
- Постарайся поменьше напрягать горло. Я болевой эффект снять при всем желании не смогу - это особенности той гадости, что тебя чуть не прикончила. За что? А это уже надо спросить тех женщин, которых успешно отправили на тот свет. До тебя. Графиню ранос дорт Норбантсиус, баронессу дорт Паринес, герцогиню ранос дорт Аринесориус.
Ой... Это что ж получается... Где-то по городу бродит серийный убийца, развлекающийся тем, что отправляет на тот свет женщин? Причем из аристократок?
- Это все началось два месяца назад, - начал муж, предугадав мои вопросы. - В высшем обществе стали ходить нехорошие слухи о непонятных смертях жен влиятельных чиновников. Причем убивали только женщин, мужчин никто не трогал. Граф ранос дорт Норбантсиус работает с налогами, барон дорт Паринес - не последний человек в свите Императора, герцог ранос дорт Аринесориус был послом в одной из дружественных нам стран и до сих пор обладает определенным влиянием на Императора иимеет право голоса на совете. Пострадали, естественно, не только они, но именно их имена чаще всего обсуждались в обществе. Женщины вели затворнический образ жизни, в свете не вращались, из дома никуда не выходили, общались только с близкими родственниками. Ну и со слугами. Родственников опросили, проверили несколько раз. Не было там никаких серьезных разногласий, из-за которых можно было бы убить. Слуги. Все они работали в семьях поколениями, были преданными людьми. Вот только о рабах никто не подумал... Даже мне в голову они не пришли. Пока я не увидел этих двух дур рядом с тобой...
- Варт...
- Что? Что Варт? Как еще можно назвать малолетних рабынь, подвергающих опасности жизнь своей госпожи?
- Не трогай... их...
Муж нехорошо прищурился, хотел было что-то сказать, потом выругался сквозь зубы и обреченно покачал головой:
- Знал же, на ком женюсь...
Ирма:
Алиса скучать не давала: Тоша взял отпуск, чтобы помогать мне с девочкой. Мы спали урывками и просто мечтали о длительном отдыхе. За постоянными хлопотами о ребенке мой муж редко вспоминал о своей непутевой сестре, по крайней мере, вслух. Узнав, куда она попала и в каком виде, любимый облегченно вздохнул:
- Ну хоть жива. И то радует. Правда, как я все это родителям объясню...
Свекор со свекровью были у нас лишь однажды: через день после того, как меня выписали из роддома. Полюбовавшись на внучку буквально несколько минут, они уехали, по словам свекра, из-за многочисленных дел, но, как я подозревала, причина была в пропавшей дочери.
Вымотанная, уставшая, с кругами под глазами, я с трудом доползла до заветного зеркала через неделю после нашего последнего разговора с подругой.
- Потрясающе выглядишь. Эти синяки под глазами - прямо последнее веяние моды, как я погляжу, - язвительно фыркнула Ира, увидев меня. Сама она выглядела ничуть не лучше. На мой вопрос, что произошло, собеседница начала ярко и цветисто рассказывать подробности о родословной Вартариуса и его родных до седьмого колена, а также поведала мне много интересного и необычайного о бурном прошлом бывшего мужа.
- И чем он тебя обидел, что ты даже слов не выбираешь?
- Он выпорол Ингиру. Гад. Да еще и Верис досталось. Просила же не трогать девочек! Как будто это они виноваты, что у них по столице маньяки бродят.
Не знаю, чему я изумилась сильнее: известию о непонятных маньяках, почему-то оказавшихся в столице Империи, или такому бурному отношению подруги ко вполне обыденному наказанию провинившейся рабыни. Видно, скрывать свои чувства я так и не научилась, потому что Ира разозленно фыркнула:
- Вот молчи, пожалуйста. И без твоих замечаний тошно. Девочка до сих пор ходит с трудом. Вчера только с постели поднялась. Домостроевец, блин. Еще и удивился так натурально, когда я дверь перед его носом захлопнула. Козлина. Ни ума, ни такта. Ничего, поживет у Императора, поплачется ему на свою горькую долю.
М-да. Наверное, произошло что-то очень уж серьезное, если эти двое настолько сильно поссорились.
- Ира... Но ведь ты могла погибнуть! По недосмотру рабыни! Это... Я даже слов подобрать не в состоянии! Вартариус все верно сделал! Ей еще мало досталось!
- Ну да. Надо было ее запороть насмерть просто потому, что девчонка не догадалась отказаться выполнять приказ своей хозяйки, так?
- Не в этом дело! Подвергать хозяйку опасности недопустимо! Она должна была думать!
- Да неужели? Позволь поинтересоваться, как, если рабов вы принципиально отказываетесь обучать? Как думать, объясни мне, Ирма, если ее мозги не развиты? Да и не могут быть развиты, с таким-то вашим подходом! Ну? Что замолчала? Расскажи мне, о дивный светоч мысли, что делать наивной глупенькой рабыне, девчонке-подростку, не умеющей анализировать и обрабатывать информацию?
Ирина:
Эти двое точно сговорились, что Варт, что Ирма. Вот уж чУдная парочка. Жаль, разошлись. Думать. Угу. Сама-то много думала? Всю жизнь на эмоциях прожила, большей частью отрицательных, даже с собственными родителями справиться не могла, от страха тряслась при одном их виде, а туда же - думать. Умники, блин.
Именно в таком боевом настрое я спускалась вниз, на очередной урок-мучение. Интересно, как там Зоя? Успела уже навести порядок в драконьем логове? Когда о таких, как она, долго ничего не слышно, это обычно не к добру.
- Э... - Это все, что я смогла выговорить, зайдя в комнату и увидев своего учителя. И кто ж такое с ним совершил?
Лоринор выглядел не просто отвратительно или пугающе, а как минимум устрашающе, особенно для неподготовленного зрителя, так, как будто его сначала долго и очень тщательно жевала и пережевывала, а потом наконец выплюнула гигантская машинка, может, даже стиральная: измятая, в подпалинах, кое-где даже порванная спортивная одежда, нежно-голубые синяки на лице, распределенные неравномерно и покрывавшие практически полностью всю поверхность лица, потухший, безэмоциональный взгляд, какая-то измученность и покорность судьбе во всем облике. Будто от дальнейшей жизни он ничего хорошего уже давно не ждет.