Алесия попыталась представить, какой будет его жена. Однако образ, возникший в голове, оказался слишком неопределенным и туманным. Наверное, его избранница должна быть рассудительной. Симпатичной. Неглупой. Но при этом достаточно слабой, чтобы Лайон мог окружить ее заботой.
Вот чего у брата не отнимешь, так это настойчивой потребности кого-то опекать.
В голове сама собой возникла сцена, как старый и седой граф Лайон Бартон, шаркая средневековыми тапочками, приносит теплую шаль своей пожилой жене. Та отвечает ему нежной улыбкой. А потом они вместе сидят у камина и читают вслух, своим многочисленным внукам…
Лайон (еще пока совсем молодой), тронул сестру за плечо.
— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— А? — Алес встрепенулась, откидывая посторонние мысли. — Да, я в порядке. Ты что-то сказал?
Парень чуть приподнял брови и кивнул.
— Я сказал, что история Лидии кажется мне выдумкой от начала и до самого конца. Полагаю, кто-то использовал совпадения, чтобы обвести девчонку вокруг пальца.
В принципе, у Алесии тоже имелись такие подозрения. Но хотелось услышать подтверждение из чужих уст.
— Думаешь?
— Ну… Я не берусь утверждать наверняка, но давай по порядку. Предположим, старый граф отдает свою дочь в чужую семью. По любой из причин — считает, что девочка родилась не от него, или в семье и так достаточно детей. Почему бы не сменить ей имя? Чтобы никто не связал ее с родом Арельсов?
— Не додумался? — предположила девушка.
— А еще, где-то должны храниться поддельные записи о ее рождении. Но опять же, глупо указывать настоящую дату рождения. А потом писать письма и оставлять свидетелей. Сомневаюсь, что старый Арельс этого не понимал.
— А родимое пятно?
Лайон пожал плечами.
— У твоего супруга действительно есть такое же на животе?
Алесия отвела взгляд. Ну и что на это ответить — «не разглядывала»? Или посвятить брата в тонкости своей семейной жизни? Хотя последнее — точно нет. Во-первых, даже в самом доверительном общении должна оставаться граница личного. А во-вторых, тогда возникнет закономерный вопрос — почему она молчала раньше?
Парень, осознав глубину своей бестактности, тоже смутился. И, разумеется, истолковал ее замешательство на свой лад.
— Прости, — выдохнул он. — Мне не стоило об этом спрашивать. Но, боюсь, королевский дознаватель тоже задаст тебе этот вопрос.
— Предложу ему, лично осмотреть графа по возвращении. — хмыкнула Алесия. — Разве в столь важном вопросе можно доверять одним лишь словам?
— Но со стороны Лидии, это довольно умно. Едва ли ее теперь казнят до возвращения графа Арельса. Хотя я считаю, что родимые пятна еще не доказывают родство…
Будто о чем-то вспомнив, Лайон расстегнул пару верхних пуговиц и оттянул ворот вниз. Первые две секунды Алес наблюдала за его манипуляциями с легким недоумением. А потом вдруг поняла, что он хотел показать.
На светлой коже, чуть ниже ключицы имелось коричневое пятно. Небольшое. Примерно с рублевую монету.
— У меня такого нет. — брякнула она первое, что пришло на ум.
Лайон коротко рассмеялся и застегнул пуговицы.
— Зато точно такое же есть у Рглора. Только с левой стороны. Но мы не состоим с ним в родстве. Даже в дальнем.
Алесия посмотрела брату в глаза и на душе стало как-то легче. Да, где-то в столице по-прежнему сидит опасный враг. Но с этой проблемой пусть разбираются мужчины. Должна же быть хоть какая-то польза от местного патриархата.
А ей самой, лучше сосредоточиться на том, как выпутаться из брака. И тогда у всех врагов графа пропадет к ней интерес. А Арельс пусть сам разбирается со своими недоброжелателями.
Уж чего, а теплых чувств к мужу, Алесия не питала. Ведь если бы не он, не было бы у нее сейчас всех этих проблем.
Забираясь в карету, Алес сочувствовала всем кочевым народам вместе взятым. И думала о том, что постоянные переезды успели надоесть до скрежета зубов. Потому что при местном уровне развития транспорта, любой выезд превращался в полноценное путешествие.
Радовало одно, замок Бартонов находился сравнительно недалеко. Чуть меньше дня пути. Ну а сколько там придется пробыть, это уже по ситуации. Может — дней десять. А может — до самой осени. Хотя и так уже почти середина лета.
Глазом не успеешь моргнуть, как пожелтеют деревья, облетят листья и… приедет супруг. Ладно, о последнем думать пока не хотелось.
Устроившись поудобнее, девушка повернулась к Лайону, который все еще стоял у кареты, не торопясь закрыть за сестрой дверцу. Брат оставался пока в Арельсхолме. Дожидаться королевского дознавателя, сторожить служанку, и присматривать за порядком.
Зато с Алесией отправлялась вся его немногочисленная свита из четырех человек. Молодой граф не стал оставлять себе никого из приближенных. Аргументировал тем, что в ожидании дознавателя тут и так все будут вести себя тише воды ниже травы. И переспорить его увы, не удалось.
— Экономкой в нашем замке по-прежнему служит Ираида. — зачем-то повторил Лайон. — Она помнит тебя с малых лет. Но все же, передай ей мое письмо. Любые твои приказы будут выполняться, как мои.
— Даже если я захочу перекрасить стены в розовый цвет?
Брат улыбнулся.
— Это по-прежнему и твой дом. Можешь делать там все, что пожелаешь. Так же из прежних слуг там остались кухарка и конюх. Думаю, и они будут рады тебе. Из новых людей, там человек пять. И я очень прошу, никого до моего приезда не нанимай, это небезопасно. Я приеду сразу, как только смогу. Любой выезд на прогулку — только в сопровождении…
— Чужим двери не открывать, яблоки у подозрительных старушек не брать. — подхватила Алесия.
— И это тоже. — серьезно подтвердил Лайон. Однако в зеленых глазах промелькнули едва заметные искорки.
Сказку про Белоснежку он помнил еще с зимы. Когда Алес, собрав у камина ребятишек, обитавших в поместье, развлекала их необычными историями.
— Я тебя поняла. — сложив руки на коленях, девушка приняла нарочито примерный вид. — Будем сидеть и вышивать днями напролет.
Нельзя сказать, что она относилась к наставлениям брата совсем уж несерьезно. Но, кажется, Лайон порой забывал, что она тоже взрослый человек. И у нее есть своя голова на плечах.
— И еще, я объясню дознавателю, что ваш отъезд продиктован исключительно страхом за свою жизнь, и страхом за жизнь падчерицы. — зеленые глаза встретились с черными. Чтобы понять друг друга, брату с сестрой не требовалось лишних слов.
«Отъезд продиктован страхом за свою жизнь и страхом за жизнь падчерицы». Простые вроде слова, но скрывается за ними не так уж и мало. Благородный граф не озаботился безопасностью своей семьи. В Арельсхолме убийца. Сомнительные личности свободно привозят запрещенный яд.
Чем не повод держаться подальше от замка?
Еще и разгребать все эти проблемы, вынужден другой человек. Которому не плевать на жизнь сестры.
Алесия едва заметно кивнула и перевела взгляд на противоположную лавку. Там, невыспавшаяся и нахохлившаяся, сидела та самая (заброшенная родным отцом) падчерица.
Ехать девочка не хотела. Только и выбора у нее особо не было.
То есть, в теории, он конечно был. Остаться в замке с графом Бартоном, которого Лианна все еще стеснялась, и дожидаться королевского дознавателя. А встреча с последним, виконтессу явно пугала.
Или уехать с мачехой, которая, ну… не стала еще совсем своей. Но уже была к этому близка.
— Все наладится. Это временная мера. — подбодрила ее Алес, когда карета наконец тронулась.
Девочка лишь тяжело вздохнула.
— Ага…
Дорога до родового замка Бартонов заняла часов девять. Разумеется, часы в этом мире еще не изобрели, но Алесия вполне доверяла своему внутреннему чувству времени.
Когда впереди показались серые, местами осыпавшиеся стены, расстояние от солнца до горизонта было примерно в две ладони.
— Уже приехали? — удивилась Лианна, когда карета мелко затряслась на выложенной камнем подъездной дороге. — Так быстро?
Для девочки время в пути пролетело как-то незаметно. Все потому, что Алес почти сразу вручила ей шкатулку с пятнашками. И Лианну всерьез увлекла новая, не виданная прежде игра.
С цифрами падчерица справилась минут за пятнадцать, а вот над картинкой ей пришлось изрядно поломать голову. Однако и вторую головоломку девочка успела сложить раза три. И каждый раз радовалась успеху, как ребенок.
— Кажется да. Подъезжаем. — отозвалась Алесия, вглядываясь в окно.
Родовой замок Бартонов выглядел гораздо скромнее, чем Арельсхолм. Всего три этажа. И две, сравнительно невысокие башни. По форме он напоминал вытянутый треугольник, со внутренним двором. Вход в который был оформлен симпатичной аркой.
При других обстоятельствах, девушка обязательно оценила бы внешний вид. Изящную лепнину над окнами, треугольные фронтоны из белого камня и даже округлый балкон на втором этаже.
Но сейчас ей было не до архитектурных красот. Какое-то неясное беспокойство расползалось по телу, отдаваясь легким покалыванием в ладонях и ступнях.
Алес тихо выдохнула. Умом она понимала, что волноваться не о чем. Едва ли слуги близко общались с прежней хозяйкой тела, тогда та была еще «виконтессой Бартон». Все же разница в положении играет свою роль.
Да и с отъезда первой Алесии прошло уже немало лет. Любые странности можно списать на то, что человек с возрастом меняется. Ведь даже Эмми, родная нянюшка не заметила подмены.
И все же, было слегка не по себе. Для всех — она выросла в этом замке. И должна знать здесь каждый уголок.
А она не знает…
Конечно, в случае подозрений, слуги все равно не смогут ничего доказать. Однако доводить до крайностей не хотелось. Мало ли, как это аукнется в будущем?
Поэтому, вспоминаем все, что знаем о предшественнице. Виконтесса Бартон была тихой, застенчивой и очень скромной. Держалась вежливо и доброжелательно. Любила уединение.