* * *
(«Каждому на войне свое»)
Среди всяких венских встреч мне вспоминается и такая.
Иду по многолюдному Фаворитенштрассе, мимо развороченных американскими бомбами домов. (Какой был смысл бомбить центр Вены, сносить жилые кварталы?) Под ногами скрежещет битое стекло, кирпичная крошка.
Вобрав голову в плечи, по улице плетется человек в мятом костюме, в грязной шляпе, давно небритый. На рукаве его пиджака пришита повязка, на которой русскими буквами написано: «Служба французской разведки». Судя по всему, это его последняя попытка: не помогут ли русские? .. Все эти годы гитлеровской оккупации он, видимо, прятался от немцев, жил в страшной нужде.
А навстречу французу, осторожно обходя кучи битого кирпича, идет роскошно одетый австриец. По всей видимости, важный чиновник в недавнем прошлом. В руках у него по портфелю, — кожаному, с ремнями и добротными медными пряжками, — из которых виднеются... мелко наколотые дрова для комнатной печурки.
Важность и самообладание, оказывается, надо сохранять во всех случаях жизни. Это хорошо знает венский чиновник. Не потому ли пешеходы предупредительно уступают ему дорогу и довольно грубо толкают в плечо незадачливого французского разведчика? ..
* * *
(Рассказ «На короткой волне» и его продолжение)
Для того чтобы представить себе размах боев в районе озера Балатон, я позволю себе привести небольшую выдержку из оперативной сводки Советского Информбюро за 24 марта 1945 года.
«Войска 3-го Украинского фронта, отразив атаки одиннадцати танковых дивизий немцев юго-западнее Будапешта и измотав их в оборонительных боях, перешли потом в наступление, разгромили танковую группу немцев и продвинулись вперед на 70 километров на фронте протяжением более 100 километров.
.. .Войска фронта в этих боях взяли в плен более 6000 солдат и офицеров противника, уничтожили и захватили 745 танков и самоходных орудий, более 800 орудий и много другого вооружения и военного имущества. Противник потерял только убитыми более 70 000 солдат и офицеров».
(Армейская газета «В решающий бой» от 25 марта 1945 г.)
** *
(«Кирилл Дорош идет!..»)
Рассказ «Кирилл Дорош идет!..», до того как он полностью был опубликован в журнале «Звезда» (№ 1, 1969), с сокращениями печатался в «Литературной газете», передавался по радио.
Вскоре из разных городов страны стали поступать письма в редакции. Писали и участники войны, и просто читатели.
Вот выдержки из некоторых писем — они дорисовывают образ Кирилла Дороша, этого замечательного героя войны.
* *
«Мое письмо вызвано впечатлениями от прочитанного о Дороше и других героях свирских боев.
Я в конце января 1942 года вместе с группой выпускников курсов младших лейтенантов 7-й Отдельной армии прибыл в деревню Доможирово в распоряжение командира 2-го батальона 3-й морской бригады Шумейко Петра Ивановича.
Он принимал нас в деревянном доме на втором этаже по одному. Когда беседовал со мной, то рассказал о Кирилле Дороше и его товарищах-героях: Баканове, Сучкове. Говорил, чтобы я тоже был храбрым, как До- рош. В конце разговора Шумейко заплакал и сказал, что Кирилл Дорош тяжело ранен, эвакуируется в тыл и вряд ли выживет. В беседе участвовал комиссар батальона Николаев, начальник штаба Стибель Петр Александрович и уполномоченный контрразведки капитан Бойцов.
Впоследствии мне довелось служить в этом батальоне до 1944 года и командовать им непродолжительное время.
Ваш рассказ воскресил в памяти давние события и моих боевых товарищей по 3-й балтийской морской бригаде».
П. Царев (г. Абакан, Красноярского края, у л, Щетинкина, 26, кв. 9К
Вам не удалось, тов. Холопов, найти К. Дороша в Челябинской области потому, что там он был в дни войны.
В 1943 году после тяжелого ранения он приехал в Колхозный район, село Уйское, дер. Кидыш, колхоз 4Победа» Челябинской области, где проживала эвакуированная из Кронштадта его семья.
В тот период я работал зав. отделом пропаганды и агитации Колхозного райкома КПСС.
С К. Дорошем мы вместе служили до войны в школе оружия им. Сладкова в Кронштадте. Вместе ушли на фронт с 3-й бригадой моряков, вместе воевали и встретились инвалидами в глубоком тылу.
Неожиданна была встреча. Была радость, что Кирилл жив. Он недостаточно окреп после тяжелой операции, опираясь на палочку тихо ходил по деревне, беседовал с колхозниками.
Борьба за хлеб была главной задачей, которая стояла перед партийным руководством, перед колхозами района.
И Дорош включился в эту борьбу.
23 февраля в День Красной Армии К. Дорош выступил с воспоминаниями на районном активе. Его речь была выслушана с большим вниманием. Бурные аплодисменты долго не отпускали его с трибуны.
.. .Секретарь РК КПСС т. Замесин уговорил К. Дороша принять должность заведующего Военным отделом райкома; работал он там до февраля 1944 года.
Но тяжелые раны сказались. Однажды, возвращаясь поздно вечером из колхоза, где я был уполномоченным, решил зайти на огонек, в райком. Дорош был дежурным, но очень плохо себя чувствовал. Тяжело описывать его состояние. Я доложил секретарю райкома. Тов. Замесин связался по телефону с секретарем Челябинского обкома КПСС, и утром Дороша на самолете отправили в областной госпиталь.
Немного мне пришлось с ним вместе поработать, но многое сделал К. Дорош в борьбе за хлеб.
Несмотря на запрещение выезжать в колхозы и назначать его уполномоченным, он был неумолим.
— Я не хочу быть в тылу, я хочу быть на передовой Колхозного фронта, — говорил он.
С разрешения секретаря райкома мы с Дорошем
дважды выезжали в колхозы. Первый раз в передовой колхоз «Трудовик», во второй — в отстающий «Красно- каменка».
Понравился Дорошу колхоз «Трудовик», в этот день раньше обычного колхозники вышли на работу.
Помню, — сказал он мне, — что ты здесь комиссаром робишь.
На собрании колхозников, где стоял вопрос о сборе подарков для Красной Армии, присутствие Дороша сыграло свою роль. После его беседы колхозники долго не расходились, вопросам и ответам не было конца, а количество и содержание подарков намного увеличилось.
Пришлось удовлетворить настоятельную просьбу Дороша, поехать с ним и в отстающий колхоз.
Дай мне колхосп поханий, що боишься, — говорил он секретарю райкома, и мы поехали в «Краснокаменку». И там он нашел общий язык с колхозниками.
Спустя некоторое время, в ежедневной сводке показателей выполнения плана сельскохозяйственных работ, печатавшейся в районной газете, колхоз «Краснокаменка» продвинулся вперед.
Возвращаясь из отстающего колхоза в райцентр, через поля и степи, Дорош внимательно всматривался вдаль. Неподнятая целина, которую не в силах были поднять колхозы, вызывала у него беспокойство. Вздыхая, он говорил: «Ох, як богато поли, а хлиба трошки». Не покидая свой фронтовой планшет и компас, в солдатской шинели, Дорош казался мне командиром, прибывшим на определение местности предстоящего наступления.
Разговор с Дорошем о сельскохозяйственных работах, о дисциплине колхозников всегда наводил на сравнение с фронтовой обстановкой. Он говорил: «Должны понимать колхозники, что для них здесь перший край, как для нас с тобой были Видлица и Тулокса...»
В Колхозном районе Южного Урала, в глубоком тылу, К. Дорош был хорошим организатором, пропагандистом и агитатором. Отличный слушатель политических занятий в группе по изучению Истории КПСС до войны, он использовал свои знания, свою подготовку на фронте и в тылу. Он собирал допризывников и давал им свой наказ. Он часто беседовал с членами семей командиров, которые пошли воевать, а их дети и жены были эвакуированы из Кронштадта в Челябинскую область.
Нелегко им было в эвакуации, много горя и лишений было ими пережито. К. Дорош вселял в них уверенность в победу и на скорое возвращение в Кронштадт».
Бывший зав. отделом пропаганды и агитации Колхозного райкома КПСС Челябинской области Ладное В. М. (Ленинград, С-174, Бабушкина, д. 35, кв. 62).
* * *
«Дорогая редакция «Звезды»! Мы очень благодарны Вам за рассказ «Кирилл Дорош идет!..» и за отрывок, напечатанный в «Литературной газете». Дорош Кирилл Евхимович — это наш земляк. Но жаль, сам о себе он не прочитал: несколько лет назад умер.
Мы многое узнали о нем как о коммунисте, человеке, отдавшем всего себя для блага своей Родины.
Детские его годы прошли в селе Студенка, Понорницкого района (ныне Ново-Северского), Черниговской области, в бедной крестьянской семье. Много горя пришлось ему перенести. Рано начал зарабатывать кусок хлеба (пастух, батрак). Потом оставляет родное село и едет в поисках заработка.
.. .Возвращается с фронта в родные места К. Е. Дорош тяжелораненым. Но не время для отдыха. Немного подлечившись, инвалид второй группы все свои силы отдает на восстановление народного хозяйства района.
Понорницкий райком партии посылает его на самые трудные участки. Нужно помочь колхозам района техникой, и товарищ Дорош работает в районной МТС.
В тяжелом положении в поселке Понорнице колхоз им. Жданова, и товарищ Дорош больше двух лет на посту председателя колхоза выводит хозяйство из прорыва. Но ранение дает о себе знать. Приходится снова лечиться. Но коммунист, сильный духом, снова и снова работает там, куда посылает его партия. Последнее место работы — председатель Авдеевского сельсовета. До последнего дня он не оставлял работы.
В селе Авдеевке он и похоронен.
Но о его подвиге на войне мы мало знаем. Ибо о своих подвигах он, как говорили нам его товарищи по работе, не любил рассказывать. Поэтому с большой радостью мы прочитали отрывок из Вашей новой книги, товарищ Холопов! С нетерпением ждем этой книги.
Дорогой товарищ Холопов! Если Вам будет нужно уточнить о жизни К. Е. Дороша до войны или после войны, пишите нам, — что сможем, с радостью сделаем. С этой целью пишем адреса родных Дороша, которые все живут в Черниговской области: его жена и сын, Дороги Николай Кириллович, живут в селе Авдеевке, Сосницкого района; его брат Дорош Данило Евхимо- вич — в селе Студенка, Н.-Северского района; его сестра Шульга Арина Евхимовна — в селе Мезине, Коропского района.