Казалось, все труды Сесила, начиная с Эдинбургского договора 1560 г., пошли прахом. Д’Обиньи пользовался поддержкой Гизов, которые в 1580-е гг. быстро набирали силу в качестве союзников Филиппа II во французской Католической лиге. Будет ли достаточным их совместного влияния на принца Джеймса, чтобы убедить впечатлительного подростка пригласить свою мать вернуться в Шотландию в качестве королевы?
В ноябре 1581 г. Елизавета искала способ вернуть утраченное. Она отправила Била в Шеффилд, чтобы выяснить, можно ли использовать Марию для воздействия на ее сына. Мария была рада снова оказаться в центре внимания, но не намеревалась играть в подобные игры и предложила Билу другой вариант: вернуться на трон в качестве соправителя сына. Она использовала все средства из своего арсенала, чтобы добиться от Била поддержки этой идеи, однако он оказался нечувствительным к силе ее убеждения. Увидев, что выбранная тактика не приносит успеха, Мария попробовала разыграть спектакль. Она преувеличила серьезность своей болезни и для достижения драматического эффекта беседовала с Билом, лежа в постели. Она утверждала, что умирает. Да, Мария страдала от приступов рвоты и была ограничена в движениях из-за отсутствия физической нагрузки, но втайне радовалась перспективе обрести свободу.
Но обмануть Била было не так-то просто. Обнаружив Марию и ее камеристок «плачущими в темноте», он удалился, впоследствии отметив ее «редкую хитрость». Он покинул Шеффилд, увозя с собой заверения Марии, что она признает Елизавету законной королевой Англии и не будет иметь никаких дел с иностранными державами и мятежниками. Однако уже через несколько месяцев она написала Бернардино де Мендосе, преемнику де Спеса на посту испанского посла в Лондоне, и попросила у него информацию о новых планах д’Обиньи и иезуитов. Мария твердо решила использовать все имеющиеся возможности.
Ее надежды рухнули, когда переворот в Шотландии привел к изгнанию д’Обиньи. В августе 1582 г. во время охоты Джеймса заманили в замок Рутвен, где протестанты держали его под домашним арестом, а д’Обиньи был смещен. Известие об этом расстроило Марию. «Когда я узнала, что мой сын был внезапно захвачен мятежниками, подобно мне самой много лет назад, — писала она, — то не могла сдержать своей печали из обоснованного страха, что он попадет в то же положение, что и я».
Но не все было потеряно. Джеймсу исполнилось шестнадцать, и он уже становился самостоятельным. В 1583 г. он бежал из замка и объявил себя совершеннолетним. Регентство в Шотландии закончилось. Практически сразу же началось соперничество между Генрихом III Французским и Елизаветой за влияние на него. Генрих отправил двух послов в Шотландию с инструкцией возродить «старинный союз». Он даже признал Джеймса королем — жест, который обеспечил роскошный прием его послов. Этот дипломатический шаг имел определенный успех, и в ответ Елизавета заговорила о том, чтобы даровать Марии свободу, но на жестких условиях. В надежде на нейтрализацию французского влияния на Джеймса стоило разыгрывать и такую карту, как его мать — королева Шотландии.
Но свободы Мария не получила. Била снова направили в Шеффилд, где Марии опять предложили сделку, согласно которой они с Джеймсом поделят власть. Они признают Елизавету королевой Англии до конца ее жизни, но не откажутся от своих династических прав на английский трон. Идея была не нова, однако Елизавета согласилась рассмотреть ее. Она даже послала Уолсингема, против его воли, в посольство Шотландии, чтобы он обсудил предложенный план.
Это произошло вскоре после того, как он осуществил свою самую успешную шпионскую операцию — завербовал «крота» во французском посольстве. Этим человеком был Лоран Ферон, один из клерков Кастельно. Служебные обязанности позволяли ему посещать Уолсингема, и он мог без труда добавлять секретные документы к бумагам, которые должен был передать. Уолсингем внимательно следил за посольством, поскольку туда регулярно приходил молодой своенравный католик, Фрэнсис Трокмортон, который также посещал Мадрид и Париж. Арестованный в ноябре 1583 г., он после жестоких пыток признался, что герцог де Гиз при поддержке испанцев и папы готовится к вторжению в Англию и Шотландию и что руководит заговором Мендоса.
В январе 1584 г. Мендосу вызвали на заседание Тайного совета, а затем выслали из Англии. Он уехал вне себя от ярости, и дверь испанского посольства в Лондоне захлопнулась до конца правления Елизаветы. Теперь Мария могла рассчитывать только на Кастельно, который доставлял зашифрованные письма и инструкции ее агентам в Париже. И здесь пригодился «крот» Уилсингема. Свидетельства Трокмортона нельзя было использовать против нее, поскольку в этом случае был бы раскрыт «крот», и Уолсингем лишился бы возможности и дальше читать тайную переписку. Тем не менее силки были расставлены.
Мария не осознавала грозящей опасности. После долгих лет неволи она постепенно утрачивала чувство реальности, а интриги стали для нее заменой действию. Она беспокоилась о мерах безопасности, одновременно подвергая опасности себя. «Лучший рецепт тайных чернил, — советовала она Кастельно (как будто он этого не знал), — это квасцы, растворенные в чистой воде за двадцать четыре часа до использования. Чтобы прочесть их, бумагу следует погрузить в чашу с водой, а затем поднести к огню; тогда тайнопись проступит белым цветом, и ее можно будет легко прочесть, пока бумага не высохла». Естественно, «крот» передал копию этого письма довольному Уолсингему, среди документов которого оно до сих пор хранится.
Но вскоре у Марии открылись глаза. После загадочного молчания, длившегося шесть недель, она писала, что «после раскрытия всех моих агентов, которые посещали Ваш дом, многие люди подозревают, что один из Ваших слуг был „обращен“, с чем, по правде говоря, я тоже согласна». К счастью для Уолсингема, Кастельно не заметил «крота». Он продолжал вести дела, как обычно, позволив руководителю английских шпионов и дальше читать его письма. Из них стало понятно, что Мария действительно поощряла Трокмортона и обещала ему вознаграждение. Она просила Кастельно сделать все возможное для помощи молодому человеку, и этого было достаточно для доказательства ее участия в заговоре — одновременно с переговорами, которые она вела с Елизаветой относительно восстановления ее власти в Шотландии в качестве соправителя. Гнев Елизаветы из-за подобного двуличия положил конец всем надеждам на политическое примирение с Марией. С этого момента прекратились всякие разговоры о восстановлении дружбы.
Затем, в июле 1584 г., случилась катастрофа. Вильгельм Оранский, лидер голландских протестантов, поднявших восстание против Филиппа II, пал от пули убийцы, подосланного католиками. Эхо этого выстрела разнеслось по всей Европе. Смерть Вильгельма Оранского, а также ряд заговоров с целью убийства самой Елизаветы вызвали в обществе настоящую истерию — протестанты называли католиков и их союзников террористами. В октябре Сесил и Уолсингем составили проект договора об Ассоциации. За образец были взяты похожие соглашения шотландцев и гугенотов. К Ассоциации должна была присоединиться протестантская элита, а также все желающие. Его основу составляла идея протестантского гражданства. Подписанты обязались составить «одно прочное и лояльное общество… во славу всемогущего Бога». Они должны были принести торжественную клятву, обязуясь защищать жизнь Елизаветы и наследование трона протестантами.
Ассоциация представляла собой не просто клятву верности. Это была лицензия на убийство. Подписанты клялись «преследовать силой оружия и всеми другими средствами мести» всякого, кто попытается нанести вред Елизавете. Расплата должна наступать на месте. Более того, пощады не заслуживает «мнимый наследник, которым или ради которого (курсив добавлен) задуман или совершен такой мерзкий поступок». Этот пункт можно было толковать сколь угодно широко. Он подразумевал наследников и преемников предполагаемого выгодоприобретателя. Таким образом, если кто-то будет угрожать жизни Елизаветы в интересах наследников по линии Стюартов, то и Мария, и Яков VI должны быть казнены, независимо от того, знали они о попытке или нет.
Для обсуждения Ассоциации в ноябре собрался парламент. Далее последовала настоящая битва характеров. Елизавете исполнился пятьдесят один год. Ее отец, Генрих VIII, умер в возрасте пятидесяти пяти лет, а ее сестра, Мария Тюдор, прожила лишь сорок два года. Помимо возможной угрозы убийства и надвигающейся войны с Испанией, Сесил был озабочен вопросом престолонаследия и хотел разрешить его раз и навсегда. Он намеревался создать конституционный механизм, который автоматически исключит Марию из числа претендентов на трон и после смерти Елизаветы позволит избрать протестантского монарха парламентом. А Елизавета была полна решимости помешать ему.
Сесил предложил создать «Большой» или «Великий совет», который будет действовать после смерти Елизаветы, — этот орган возьмет на себя функции регентского совета и соберет парламент, который выберет протестантского правителя, чья власть будет подтверждена парламентским актом. Это было квазиреспубликанское решение проблемы престолонаследия, гарантировавшее исключение Марии, поскольку закон 1571 г. запрещал католикам заседать в парламенте. Однако такое предложение было рискованным, а по мнению Елизаветы, почти скандальным ниспровержением принципов монархии и права престолонаследия.
Она применила власть и приказала Сесилу отказаться от планов изменить порядок наследования трона. Акт о безопасности королевы, принятый в марте 1585 г., содержал два дополнительных условия, каждое из которых намекало на Марию и прокладывало путь к ее осуждению и казни. Первое относилось к претенденту на трон (то есть к Марии), который замешан во вторжении, мятеже или заговоре. В этом случае должна собраться комиссия из членов Тайного совета и других лордов, членов парламента, а также судей, чтобы выслушать доказательства и вынести вердикт, который будет обнародован королевским манифестом. Признанные виновными лишатся права на наследство, а все подданные «на основании этого закона и поручения Ее Величества» могут осуществить месть, убив их. Следующее условие было связано с убийством Елизаветы. В этом случае члены комиссии, как и прежде, должны провести расследование и вынести вердикт, а предполагаемый выгодоприобретатель (Мария) должен быть объявлен вне закона, после чего он сам и его сообщники найдены и убиты, как того требует Ассоциация.