В то время университеты сокращали расходы, и преподавательских вакансий в них было мало. Поэтому Гай устроился работать помощником архивиста в Государственном архиве. «Тогда я думал, что это запасной вариант, но на самом деле это было замечательно. Я смог взглянуть на архивы изнутри и в результате теперь знаю, как ими пользоваться. Я научился руководствоваться принципом: пока есть хоть малейший шанс что-то найти, нужно продолжать поиски. Довольно часто искомое находится в неожиданном месте, и поэтому следует брать оригинальный реестр и начинать с номера документа». Затем Гай начал читать лекции, от Бристоля до Америки, пока в 1991 г. не получил должность заведующего кафедрой современной истории в Сент-Эндрюсском университете, где впоследствии занимал должности директора школы истории и международных отношений, ректора и вице-президента по науке, а сейчас является почетным профессором.
В 2001 г. Гай решил ограничить преподавание, чтобы сосредоточиться на литературной деятельности и выступлениях на радио и телевидении. В 1990 г. он опубликовал свой бестселлер «Англия Тюдоров» (Tudor England), который разошелся тиражом более четверти миллиона экземпляров. За книгой последовали статьи в «Оксфордской истории Британии» (Oxford History of Britain). В 2000 г. Гай опубликовал, одну за другой, две книги: «Томас Мор» (Thomas More) и «Тюдоры: Очень краткое введение» (The Tudors: A Very Short Introduction). К нему обратилась компания Би-би-си с просьбой помочь с исследованиями, и в процессе работы с архивами он понял, что ни один историк систематически не изучал рукописные документы, имеющие отношение к Елизавете I и шотландской королеве Марии. «Я осознал, что это серьезная тема, которую все считали глубоко изученной, тогда как на самом деле они опирались на узкую базу печатных источников».
Потребовалось три года упорных исследований и двадцать восемь лет знакомства с предметом, чтобы в результате получилась эта книга. «Я не смог бы ее написать, если бы не работал с Би-би-си, — признает Гай. — Я научился преподносить материал максимально широкой аудитории, фокусируясь на персонаже, отношениях и точке зрения». Он также решил рассказать историю словами самих действующих лиц.
«Историки полагали, что противоречивость лишает рассказы подлинности. Они либо брали фрагменты и пытались примирить их, либо полностью лишали слова действующих лиц. Я же попытался использовать рассказы персонажей как средство, помогающее читателю понять их».
Закончив книгу, Гай понял, что ему нравится писать биографии. Он продолжает читать лекции в Клэр-колледже, но обрел свободу, став фрилансером. Работая над биографией Томаса Мора, он одновременно участвовал в телевизионных проектах, предлагая новый взгляд на историю.
Родился: Уоррагул, Виктория, Австралия, 1949
Образование: Школа короля Эдуарда VIII, Литам-Сент-Аннес; Клэр-колледж, Кембридж
Карьера: помощник архивиста, историк, преподаватель, профессор
Книги: «Англия Тюдоров» (Tudor England) (OUP, 1990), «Томас Мор» (Thomas More) (Arnold, 2000), «Тюдоры: очень краткое введение» (The Tudors: A Very Short Introduction) (OUP, 2000); а также соавтор книги «Елизавета I: двор и культура в последнее десятилетие правления» (The Reign of Elizabeth I: Court and Culture in the Last Decade) (CUP, 1995) и других
1. Грэм Грин. Сила и слава
2. Александр Солженицын. Один день Ивана Денисовича
3. Г. Дж. Уэллс. История господина Полли
4. Джордж Оруэлл.1984
5. Чарльз Диккенс. Холодный дом
6. Симон Шама. Граждане
7. Томас Мор. Утопия
8. Виктор Гюго. Отверженные
9. Эрик Хобсбаум. Век революции: 1789–1848
10. Дэвид Лодж. Хорошая работа
Как вы себе представляете абсолютное счастье?
Лежать на берегу Женевского озера с бокалом белого вина в руке.
Чего вы больше всего боитесь?
Что не смогу больше писать.
Назовите что-то одно, что улучшит качество вашей жизни.
Секретарь.
Какой самый важный урок преподала вам жизнь?
Использовать возможности, которые она вам дарит.
Кто из писателей оказал на вас самое сильное влияние?
Грэм Грин, своей способностью описывать персонажи несколькими простыми словами.
Что бы вы взяли с собой на необитаемый остров?
Новый национальный биографический словарь.
Куда вы идете за вдохновением?
В архив.
Какую книгу вы хотели бы написать?
«Тайное знание Дэвида Хокни». Я хотел бы быть историком искусства с грандиозной теорией, влияющей на то, как мы воспринимаем европейскую живопись.
Над чем вы теперь работаете?
Над книгой о Томасе Море и его семье — глазами его дочери Маргарет.
О работе над этой книгой
Работа над «Англией Тюдоров» заставила меня задуматься над политикой Елизаветы глубже, чем когда-либо прежде. Я был заворожен внутренними противоречиями религиозного соглашения 1559 г., неявными связями между Тайным советом и кругом приближенных Сесила в парламенте, обращенной внутрь политикой 1590 гг., а главное, рабочими отношениями между Елизаветой и Сесилом.
Затем Патрик Коллинсон, ведущий специалист по елизаветинским временам, избранный преемником Элтона в должности профессора королевской кафедры в Кембридже, опубликовал свое историческое эссе о «монархическом республиканстве» Елизаветы. Он пришел к выводам, которые полностью совпадали с моими. Я понимал, что наткнулся на нечто «горячее». Но на что именно? И где находятся документы, связанные с политикой Елизаветы, особенно те, которые касаются Британских островов? Совершенно очевидно, что не в State Papers Domestic, где можно найти только административные документы, а также несколько самых неинтересных записок Сесила.
К тому времени я уже понял, что Сесил был одержим Шотландией и Марией Стюарт — для него она была не просто «угрозой», появлявшейся каждые три или четыре года, а настоящей навязчивой идеей. На протяжении тридцати лет Сесил каждое утро просыпался с неприятной мыслью, что «SQ» — королева Шотландии, как он обезличенно ее называл, — все еще жива. Документы свидетельствуют, что «Мария» и «Шотландия» должны были в значительной степени определять политику Елизаветы.
Мое мнение о Сесиле определила его докладная записка, написанная накануне созыва парламента в 1572 г. Мария тогда была в плену в Англии — ее держали под домашним арестом в Шеффилде. Сесил хотел, чтобы она была приговорена к смерти парламентом и казнена за предполагаемое участие в заговоре Ридольфи. В докладной записке Сесил укоряет Елизавету, свою королеву, за ее «сомнительное обращение с королевой Шотландии». Его анализ — решительная атака на все неверные, по его мнению, действия Елизаветы с тех пор, как она взошла на престол, а таковых было много, и все были связаны с его мнением о Марии.
Главной ошибкой был отказ выйти замуж. Результатом стали опасности, как дома, так и за границей, что вызвало «неловкость» и растерянность среди ее подданных и слуг. Было бы гораздо лучше, если бы Елизавета последовала примеру Марии, вышла замуж и принесла стране наследника мужского пола.
Далее, писал Сесил, Елизавета потратила последние тринадцать лет, помогая католикам избежать обязательств и наказаний, предусмотренных религиозным соглашением, и поворачиваясь спиной к протестантам. Своими действиями она посеяла ветер — и пожнет бурю.
Елизавета «с самого начала», продолжал Сесил, относилась к Марии так, словно «она стремится завоевать ее добротой и милосердием…» Она была чрезмерно уступчивой, и это главная ошибка. Мария слишком популярна в Англии. «Большое число» подданных считают ее законной наследницей Елизаветы, и для многих она даже «законная королева». «Она ежедневно отвращает от Ее Величества сердца подданных…» Она чрезвычайно опасна.
Когда я читал эту записку, до меня наконец-то дошло. Между Елизаветой и Сесилом существовал идеологический раскол относительно шотландских дел. Несмотря на способность к совместной работе почти по всем вопросам, в том, что касалось Шотландии и Марии, Елизавета и ее первый министр занимали непримиримые позиции. Если в спорах о престолонаследии Сесил ставил протестантскую веру выше наследственных прав, то Елизавета придерживалась противоположного мнения. В отношении Марии и Шотландии Елизавета решительно выступала против того, чтобы религиозные условия Сесила брали верх над законными правами престолонаследия.
Елизавета стремилась к династическому примирению с Марией. Да, она всегда отказывалась назвать Марию своей наследницей. Но была готова защищать ее права. Вот почему Сесил несколько раз пытался провести в парламенте закон, навсегда исключавший Марию из числа наследников престола. Именно один из черновиков этого закона дал Коллинсону основания назвать Сесила квазиреспубликанцем — его политические взгляды предвосхищали Славную революцию 1688–1689 гг., когда был свергнут Яков II, и парламент вместе с пэрами установил протестантскую монархию в ущерб наследственным правам.
Традиционная модель описывала Елизавету и Марию как «соперниц», и этим ограничивалась. Конечно, Елизавета хотела диктовать условия и возражала против браков Марии. Но у королев было гораздо больше общего, чем допускает эта модель. Обе защищали идеал монархии; они были — если допустимо такое необычное сравнение — полноправными членами профсоюза монархов. Каждая видела опасность в том, что религия будет определять ее политику, и искренне расстраивалась, видя, что главные советники по обе стороны границы пытаются подорвать их идеи и подтолкнуть их в том направлении, в котором они не желают двигаться.
На этом этапе своих исследований я нашел необходимые документы, разбросанные по семи разным архивам в четырех странах. И по мере углубления в материал я понял, что с 1890-х ни один историк не предпринимал их систематического исследования. Некоторые документы не открывались с 1840 г. Масса потрясающих, сенсационных открытий ждала своего часа. К моему глубокому изумлению, мне удалось идентифицировать неизвестные рукописные копии двух знаменитых «писем из ларца», позволяющих по-новому взглянуть на величайшую историческую загадку раннего нового времени.