ановили, ни о чем не спросили. Это можно объяснить только одним способом: его страховал сообщник — полицейский или охранник.
Д’Агоста задумчиво кивнул.
— Наш преступник выполняет важную работу. Привлекает к себе внимание, старается попасть в объектив камеры: «Мама, привет, посмотри на меня!» Но где-то рядом находится его сообщник, который ведет себя совершенно иначе. Тот, кто прячется в тени, его никто не замечает, но сам он все видит и слышит. Совершая преступление, они не встречаются друг с другом, но постоянно находятся на связи.
— С помощью наушников или какого-то другого устройства.
— Точно.
Д’Агосте сразу понравилась эта идея.
— Значит, нам нужно найти этого парня, раз уж он попал в записи камер наблюдения.
— Да, но он наверняка был тщательно загримирован.
Внезапно упавшая на труп длинная тень заставила д’Агосту вздрогнуть. Через мгновение из спальни вышел высокий человек в черном костюме. Светлые волосы образовали нимб вокруг его неосвещенного лица, но напоминал он скорее не ангела, а кошмарного ночного призрака.
— Говорите, убийц было двое? — лениво растягивая слова, произнес он.
— Пендергаст! — воскликнул лейтенант. — Черт побери, как вы сюда попали?
— Так же, как и вы, Винсент. Просто я решил сначала осмотреть спальню.
Его голос звучал не слишком дружелюбно, но, по крайней мере, в нем появились привычные стальные нотки, которых д’Агосте так не хватало в друге во время их последней встречи.
Лейтенант оглянулся: Гиббс смотрел на коллегу с тщательно скрываемым, но все же заметным недовольством.
Пендергаст сделал еще шаг вперед, вступая в полосу яркого бокового света, и черты его лица приобрели совершенство мраморной статуи.
— Рад вас видеть, агент Гиббс.
— Взаимно.
— Надеюсь, вы не возражаете против нашей совместной работы?
Гиббс помедлил с ответом:
— Раз уж вы сами об этом заговорили, то хочу заметить, что мне до сих пор не сообщили о вашем назначении на это дело.
Пендергаст поцокал языком:
— Бюрократические органы ФБР не всегда работают быстро и надежно.
— Но разумеется, — добавил Гиббс, все так же безуспешно пытаясь скрыть неприязнь, — я не стану отказываться от помощи столь опытного агента.
— Помощи, — повторил за ним Пендергаст.
Он внезапно сорвался с места, обошел вокруг трупа, резко наклонился, долго рассматривал лежащие на полу части тела, затем поднял что-то пинцетом и поместил в пробирку. Еще одно невероятно быстрое перемещение, и он снова оказался лицом к лицу с Гиббсом.
— Значит, двое?
Тот кивнул:
— Пока это всего лишь рабочая версия. Выводы делать еще рано.
— Хотелось бы выслушать ваши соображения. Мне ужасно интересно.
Д’Агосту немного смутили слова Пендергаста, но он промолчал.
— Хорошо, — согласился Гиббс. — Не знаю, показывал ли вам лейтенант наш предварительный отчет, но мы считаем, что это работа профессионального, хорошо подготовленного убийцы или убийц, которая включает в себя определенные ритуальные действия. Если хотите, я распечатаю отчет и для вас.
— Спасибо, у меня он уже есть. Но лучше услышать все — как это говорится? — из первых уст. Так каковы же мотивы?
— Преступники этого типа, — размеренно продолжал Гиббс, — обычно получают от убийства чувственное удовольствие, вызванное ощущением полной власти над другим человеком.
— А лишние части тела?
— Это уникальный случай в нашей практике. Психологи предполагают, что преступник остро ощущает свое ничтожество, ненавидит себя — возможно, из-за того, что над ним много издевались в детстве, и сейчас он совершает своего рода ритуальное самоубийство. Наши эксперты отталкиваются от этой гипотезы.
— Какая удача для нас. А что вы скажете о надписи: «Тебе водить»?
— Преступники этого типа нередко позволяют себе насмешки над служителями закона.
— В вашей базе данных найдется ответ на любой вопрос.
Судя по всему, Гиббс не знал, как воспринимать эти слова.
Д’Агоста тоже.
— Согласен, это очень хорошая база данных, — заметил Гиббс. — Как вам должно быть известно, агент Пендергаст, единая система сбора и хранения данных включает в себя десятки тысяч записей. Наши выводы основаны на статистике, комплексных показателях и корреляции. Это не означает, что наш убийца будет полностью соответствовать рассчитанному психологическому профилю, но определенное направление работы у нас появилось.
— Да, действительно. У вас появился след, который заведет в глухие дебри.
Метафора получилась довольно туманной, и д’Агоста крепко задумался над тем, какой смысл в нее вложил Пендергаст. В комнате повисла напряженная тишина. Пендергаст продолжал пристально смотреть на Гиббса, словно изучал неизвестный науке вид живых существ. Потом подошел к лейтенанту и взял его под РУКУ.
— Итак, Винсент, — сказал он, — мы снова вместе расследуем дело. И я должен поблагодарить вас — как бы получше выразиться? — за то, что вы вернули меня к жизни.
Он развернулся и стремительно направился к двери, так что полы черного пальто развевались при каждом шаге.
23
Лейтенант д’Агоста сидел ссутулившись в видео-лаборатории «С» на девятнадцатом этаже здания Уан-Полис-Плаза. Час назад он вернулся с места третьего убийства и теперь чувствовал себя так, будто провел пятнадцатираундовый поединок с профессиональным боксером.
Он повернулся к сотруднику, сидящему за пультом, — тощему студентику по имени Хонг:
— Камера пятнадцатого этажа. На шестьдесят секунд назад.
Хонг забарабанил пальцами по клавиатуре, и черно-белое изображение на центральном мониторе ожило, быстро перематываясь назад.
Наблюдая за картинкой, д’Агоста мысленно восстанавливал ход событий. Судя по записям камер наблюдения отеля «Ройял-Чешир», убийца опять проник в номер, как будто заранее зная, что дверь сейчас откроется. Он затащил жертву в спальню, перерезал ей горло и принялся за свою жуткую работу. На все это ушло меньше десяти минут.
Когда муж убитой вернулся в номер, преступник скрылся в ванной. Мужчина обнаружил труп жены, и его безумные вопли привлекли внимание охранника. Тот вошел в помещение, увидел, что там произошло, и вызвал полицию. В начавшемся беспорядке убийце удалось ускользнуть. Это подтверждали видеозаписи, следы, обнаруженные в номере, а также показания мужа убитой и охранника.
Все выглядело простым и понятным. Но дьявол — вот уж действительно кусок дерьма! — скрывался в деталях. Как, например, убийца догадался спрятаться в ванной? Если он занимался своей мерзкой работой в спальне и вдруг услышал щелчок открывающегося замка, то никак не мог пробраться в ванную незаметно для мужа убитой. Должно быть, он спрятался там раньше, чем ключ-карта прикоснулась к замку. Значит, его потревожил какой-то другой звук.
Тут даже дураку понятно, что у него должен быть сообщник. Но где?
— Начни с этого места, — велел д’Агоста Хонгу.
Он, наверное, уже в десятый раз просматривал тот фрагмент записи, где муж зашел в номер. Пять секунд спустя дверь открылась, и в коридор выглянул убийца в фетровой шляпе и длинном плаще. И вдруг — вопреки всякой логике — вернулся назад в номер. Еще через несколько секунд из-за угла появился охранник.
— Останови, — сказал д’Агоста.
Проблема заключалась в том, что некому было подать этот сигнал об опасности. Во всяком случае, из коридора.
— Крути дальше, — распорядился лейтенант.
Он мрачно наблюдал, как охранник, привлеченный громкими криками, зашел в номер. Уже через мгновение оттуда выскользнул убийца и направился в сторону лифта. Нажал кнопку вызова, ждал целую минуту, а затем, словно передумав, прошел дальше по коридору к лестнице.
Спустя несколько мгновений двери лифта открылись, и из него вышли трое мужчин в форме.
— Достаточно, — произнес д’Агоста. — Теперь покажи запись с тринадцатого. С той же временной отметки.
— Легко, лейтенант, — ответил Хонг.
Они уже просмотрели записи с четырнадцатого этажа. Там в это время работали несколько уборщиц, их тележки перегораживали коридор. Теперь д’Агоста следил за тем, как убийца появился на тринадцатом этаже. Снова вызвал лифт, дождался, но не стал садиться, поскольку кабина направлялась вверх. Надавил на кнопку еще раз и, когда лифт вновь остановился на этаже, зашел внутрь.
— Стоп, — отдал команду лейтенант.
Он жутко устал от этих просмотров. Но где же все-таки сообщник?
В одних ситуациях поблизости не было никого, кто мог бы подать сигнал. В других, когда такие люди присутствовали, лейтенант не мог уловить никакой связи между ними. Ни один фокусник не успел бы за пятнадцать секунд превратиться из почтенного сутулого джентльмена лет восьмидесяти в толстую чернокожую уборщицу. Если только преступник не имел с полдюжины сообщников.
Это было странно, пугающе странно.
— Камера холла, — пробормотал д’Агоста. — Та же временная отметка.
Изображение на мониторе смазалось, потом снова вошло в фокус, показывая снятый с большого расстояния роскошный холл отеля. Двери лифта открылись, и оттуда появился убийца. Один. Он двинулся к выходу, затем, казалось, передумал, развернулся и сел в кресло, спрятав лицо за газетой. Спустя семь секунд мимо пробежал мужчина в форме охранника. Убийца тут же поднялся с кресла, но вместо того, чтобы продолжить путь к выходу, направился к неприметной двери в служебное помещение. Практически в тот же момент она открылась, и в холл вышел швейцар. Преступник пропустил его и проскользнул внутрь, ему даже не пришлось касаться двери руками — та захлопнулась сама.
Что происходило в этой комнате, д’Агоста видеть не мог. Другая камера зафиксировала, как преступник вышел на погрузочную площадку отеля. При повторном просмотре записей в холле никаких следов сообщника опять не нашлось.
Хонг сам остановил запись.
— Показать еще что-нибудь?
— Какую-нибудь старую серию «Трех бездельников»[50].