— Образцы я вам сам занесу, — предупредил он. — Не хочу жену беспокоить.
— Она не знает кто вы? — удивился Игорь.
— Нет, конечно.
— Но ведь это нечестно.
— Стало быть вы, товарищ лейтенант, рассказываете родным практически все? — насмешливо осведомился технолог. — К примеру, ваша мама знает, когда вы первый раз закурили, лишились девственности, выпили с друзьями?
— Это другое дело.
— Не скажите. Как, по-вашему, я должен заявить своей жене, что являюсь не вполне человеком, и страдаю нездоровой привязанностью именно к ней, так как у нее стоят пластиковые протезы суставов?
— Любая женщина радуется, когда ее любят.
— Ее как личность, а не в качестве расплаты за свои способности, — отрезал технолог. — Передайте Александру Сергеевичу, что я зайду завтра с утра и занесу образцы.
Второй визит прошел почти так же, за исключением того, что сущностью оказалась молодая и красивая воспитательница интерната для умственно отсталых детей. Как и положено, она поохала, поахала, пообещала все осмотреть, предоставить образцы, и кокетливо осведомилась, что товарищ лейтенант делает вечерами.
— Вы не бойтесь, — засмеялась девушка, заметив смущение Игоря, — я не страшная, просто люблю необычных детей и умею с ними договариваться.
— И как вы в поле зрения нашего отдела попали? — осторожно спросил Игорь.
— Ай, ерунда, — весело отмахнулась девушка. — Напугала одного мерзавца, а он от страха в больницу попал, и написал заявление в полицию.
Чем может напугать такое милое создание, Игорь упорно не понимал.
— Видите ли, — смутилась девушка, — я терпеть не могу людей, обижающих моих подопечных, особенно, если ребенок ходит в обычную школу, пусть и на класс младше. Вы себе не представляете, сколько есть уродов среди родителей, готовых оскорбить ребенка за то, что он чуть-чуть другой. Ничего криминального я не делаю, просто пугаю до колик, и они прекращают свои издевательства.
Все это было сказано с легкой улыбкой, от которой Игорь растаял, но тут же взял себя в руки и посерьезнел.
— Несовершеннолетних вы тоже пугаете? — строго спросил он.
— Конечно. Подростки бывают такие злые… Они и обычных детей обижают, а уж когда видят нестандартных это просто беда.
— И как вы их пугаете? — уточнил Игорь.
— Ой, вы такой любопытный. Ну хорошо, смотрите, только не говорите Александру Сергеевичу, что я вам показывала, — строго велела девушка.
Она сняла курточку, попросила Игоря подержать, и повернулась спиной к площадке. Игорь ждал, готовясь к худшему, но происшедшее застало врасплох. Девушка преобразилась. Ее лицо вытянулось и позеленело, даже слегка засветилось, клыки выросли, а глаза, почти скрывшись под костяными надбровными дугами зло сверкнули красным цветом, и на краткий миг пахнуло могильным смрадом.
— Впечатляет? — подмигнула девушка, вновь приняв вид скромной воспитательницы.
— Да, — хрипло выдохнул Игорь, и смог, отлепившись от ограды, встать прямо.
— Ой, — смутилась девушка, и хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Вы ведь новенький, да? Извините. Наверное, вас Александр Сергеевич не предупредил.
— Не удосужился, знаете ли, — выдавил Игорь. — И как, действует?
— Вы прямо как маленький, — засмеялась девушка. — Я же не буду вам в полной мере демонстрировать свои способности, но, поверьте, обкакавшийся при виде красивой девушки хулиган теряет значительную часть своего авторитета, — тут она посмотрела на часики и опомнилась. — Все, мне пора. Вы лучше мне попозже позвоните, когда освоитесь.
С такими словами она схватила курточку и упорхнула к своим воспитанникам, послав Игорю воздушный поцелуй.
Теперь настал черед сущности, помеченной галочкой, и обозначенной как Елизавета Аристарховна Кондратьева. Игорь прикинул, чем может быть опасна пенсионерка, и доверился мнению старших товарищей. Сказали — опасна, значит, опасна, а если ошиблись, от осторожности большой беды не будет.
Прибыв по указанному адресу, Игорь позвонил в дверь, и ему открыла сама хозяйка.
— Что вам угодно, молодой человек? — осведомилась она.
— Добрый день, — на одних рефлексах поздоровался Игорь.
Женщина его впечатлила. Он и не думал, что такие еще остались, кроме как в кино. Было Елизавете Аристарховне за семьдесят, согласно записям, но выглядела она не старше сорока пяти. Осанка как на фотографиях у великой Ермоловой, одета в длинное домашнее платье с расшитым поясом, на лице легкий макияж, а завершала картину тонкая сигарета, вставленная в длинный мундштук, и изящно отведенная в сторону.
— Так что вам угодно? — еще раз уточнила Елизавета Аристарховна.
— Я это… — прокашлявшись, Игорь взял себя в руки и представился, забыв об удостоверении. — Лейтенант Князев. Могу я осмотреть вашу квартиру? То есть, у вас случайно, не появлялось никаких знаков? В смысле, наш отдел занимается… Вот черт!
Он окончательно смутился под высокомерным взглядом женщины и замолчал.
— Полагаю, вы из отдела аналитики и профилактики нестандартных правонарушений, — пришла на помощь хозяйка дома, и Игорь благодарно кивнул. — Что ж, проходите, не стоять же нам на пороге, — величественно проговорила дама.
Помня инструкции, Игорь замешкался, прикидывая, можно ли принять это приглашение. Сомнения были мимолетны — другого способа осмотреть квартиру он не видел.
Прихожая и коридор были увешаны старыми афишами, вставленными в рамки, и снимками самой хозяйки. Иногда она была на них одна, одетая в платья разных эпох, иногда вместе с мужчинами.
— Вы актриса? — догадался Игорь.
— Угадали, — величаво кивнула Елизавета Аристарховна, выдохнув струйку дыма. — Вы, похоже, не театрал, молодой человек.
Она посмотрела оценивающе и смягчилась.
— Молодежь редко ходит в театр в наше время. Я играла в местной труппе сорок пять лет, — продолжила Елизавета Аристарховна с ноткой ностальгии, — замечу, исключительно ведущие роли. Мы даже ездили на гастроли в Европу. Меня, молодой человек, приглашали в столичные театры.
— А почему не поехали?
— Вы слишком молоды, чтобы понять, — театрально повела рукой Елизавета Аристарховна. — Даже при огромном таланте, который мне достался от природы, выдержать конкуренцию столичных бездарностей очень сложно. Здесь я была величайшей актрисой, а там стала бы играть «кушать подано». Идемте на кухню.
Шагая вслед за хозяйкой дома, Игорь пытался понять, что в ней такого опасного. Она, конечно, впечатляла, но воспитательница интерната и то пугала сильнее.
— Чаю? — предложила Елизавета Аристарховна, едва Игорь сел за стол.
— Нет, спасибо, — отказался Игорь. — Понимаете, к нам поступили сведения, что в вашей квартире начертан определенный знак, который может представлять опасность.
— Да что вы говорите? — Елизавета Аристарховна изящно выгнула бровь, и налила чай в две чашки, словно не заметив отказа Игоря.
— Ну да. Скажите, вы в последнее время не начали чувствовать себя хуже?
— Я прекрасно себя чувствую, — отрезала Елизавета Аристарховна. — Полагаю, данный вопрос связан с упомянутым знаком?
— С ним, — кивнул Игорь.
— Замечательно. И что вы намерены в связи с этим предпринять?
— С вашего позволения я бы хотел его сфотографировать, взять образцы… краски, а затем стереть.
— Неужели вы считаете меня такой наивной? — улыбнулась Елизавета Аристарховна, протягивая ему чашку. — Такие знаки наносятся кровью, это известно всем, кто прочел хотя бы пару фэнтезийных произведений. Кстати, как вас зовут? Не могу же обращаться к вам «господин Князев».
— Иван, — выдал Игорь первое пришедшее в голову имя.
— Какие странные у вас родители, — осуждающе поджала губы Елизавета Аристарховна. — При такой фамилии вас следовало назвать более внушительно. Например Всеволод, Владимир, Игорь, на худой конец. Но Иван? Весьма странно.
— Так вы позволите поискать знак?
Игорь взял чашку. Она была из тонкого фарфора, и запах от чая исходил весьма приятный.
— Конечно. Вы пейте, Ванечка, пейте. Мой собственный рецепт.
Попахивало проблемой. Выпить чай значило проигнорировать весьма недвусмысленное предупреждение Дани, отказать столь гостеприимной женщине было невежливо. Она явно не привыкла к отказам и вполне могла поменять решение относительно этого проклятого знака, а Богданов четко велел добыть образцы.
— Эти мужчины на снимках ваши родственники? — спросил Игорь, стараясь потянуть время.
— В некотором роде. Это мои мужья. — Елизавета Аристарховна аккуратно стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и продолжила. — У меня их было пятеро. Вы удивлены?
— Никак нет, — поспешно заверил Игорь. — Вы очень впечатляете.
— Вы, оказывается, льстец, Ванечка, — засмеялась хозяйка дома, шутливо грозя пальцем, и театрально вздохнула. — К сожалению, с каждым годом мои ровесники становятся все скучнее. Знаете, мой первый муж, выдающийся авиаконструктор, был моложе меня на семь лет, и до самой смерти не взглянул ни на одну другую женщину.
— Не сомневаясь, — кивнул Игорь и сделал вид, что отпил из чашки. — Прекрасный чай.
— Чувствуете легкий привкус чебреца? — осведомилась Елизавета Аристарховна. — Он придает чаю завершенность.
Игорь ничего такого не почувствовал, он даже не знал, что за зверь такой этот чебрец, но решил не лгать, просто по наитию.
— Нет. Простите, видимо я не ценитель. Я, знаете ли, больше кофе пью.
Ответ, похоже, был верным.
— Вы, Ванечка, допивайте, а я пойду посмотрю, все ли в порядке в спальне. Так понимаю, это наиболее вероятное место для искомого знака.
Она удалилась, а Игорь поспешно вылил содержимое чашки в горшок с фикусом.
— Иван! — послышалось из глубин квартиры, и Игорю понадобилось пара секунд сообразить, что зовут его.
— Иду!
Отыскать спальню в трехкомнатной квартире труда не составило. Выдержана она была в красных тонах, что наводило на определенные размышления.
— Вы имели ввиду вот это? — Елизавета Аристарховна повела ладонью в сторону своего портрета, висевшего напротив кровати.