Было у Игоря еще несколько вопросов, но задать их помешал Богданов. Он ввалился злой как собака и сходу заявил, что отправляется в Сосновку.
— Ты чего злой такой? — поинтересовалась Даня.
— Да Бес, зараза. Заявление еще нашлось, о краже трех браслетов из золота, теперь требует растрясти Ваню. Опять ползарплаты на шарики угроблю.
— Зачем? — уточнил Игорь, высунувшись из-за монитора.
— Чтобы Ваня эти долбанные браслеты нашел и спер! — рявкнул Богданов. — А нам виновного указал. И как я, спрашивается, потом все это оформлять буду?
— Чьи браслеты были? — уточнила Даня.
— Чьи… чьи надо. Из квартиры одной позавчера украли, и Косте уже всю плешь проели с расследованием. Нет, знать бы раньше! К Ване до пятницы заявишься — покусать может, не заявишься — Бес загрызет… Эй, боец, поспеши, не то опоздаешь, — последние слова относились к Игорю.
— Подожди! — воскликнула Даня. — Если Кучеров злой, то я лучше с вами поеду.
— С какого хрена? Сиди вон, работай, — осадил ее Богданов.
Но Даня, похоже, всерьез опасалась репрессий со стороны начальства.
— Саш, ты сам подумай, у тебя на руках молодой необстрелянный сотрудник. Вдруг напортачит, а я подстраховать могу.
Под весом аргументов Богданову пришлось сдаться. Заперев кабинет, все трое направились к машине.
— Даньку вперед, — осадил Богданов Игоря, — иначе она мне весь салон загадит.
— Укачивает, — печально согласилась Даня, влезая на переднее сиденье.
Дорога на Сосновку вела через полгорода и жиденький лесок. Ехать было минут сорок, и всю дорогу сотрудники отдела молчали, только радио играло попеременно то русский рок то шансон, в зависимости от того, чья была очередь выбирать волну, но Игорь, сидевший на заднем сиденье, одинаково ненавидел обе станции.
В Сосновке, аккуратной небольшой деревушке, где центральная улица даже была покрыта свежим асфальтом, они не остановились. Выехав за пределы сельскохозяйственного оазиса, и чуть не сбив по пути козу, Богданов взял вправо, и, через пятьсот метров резко затормозил. Игорь едва не ткнулся носом в переднее сиденье, а более опытная Даня успела откинуться назад.
— Прибыли, — бодро сообщила девушка. — Теперь прогулка по природе и мы на месте.
— Погоди. Вы же говорили, вызов был в Сосновку.
— Не «в», а «из», — строго поправила Даня. — Участковый местный звонил, а с ним связался Илья Егорович Ковров. Лесник местный. Вот к его сторожке мы и пойдем.
Тут оба сообразили, что Богданов давно ушел, и бросились догонять.
— Куда ж его несет, — простонал Игорь через полкилометра, едва успев увернуться от еловой ветки, выросшей поперек пути.
— Просто Богдан напрямик чешет, так короче, — пропыхтела сзади Даня.
— А по дороге, на машине, не дано?
— Нет. Можно по тропке, но там шагать версты три, а так мы почти пришли.
— Почти не считается, — возразил Игорь, и выскочил на поляну.
Дом на поляне стоял добротный, бревенчатый, со стороны, откуда пришли гости, виднелся вход с крыльцом на три ступеньки и под козырьком, а так же два оконца, с резными ставнями.
— Илью Егоровича не бойся, — быстро сказала Даня. — Хотя вид у него тот еще, конечно.
— А на самом деле он добрый, — нервно предположил Игорь.
— Кто? Ковров? Вот уж нет. Поймает на браконьерстве, запросто башку оторвет. На этой почве он, кстати, нам на глаза и попался. Самооборона, телесные повреждения средней тяжести, три года условки. Он браконьеров к мавкам приравнивает.
— К кому?
— Существа такие, мы с ними пока не сталкивались, — просветила Даня, аккуратно обходя очередной пень. — Да и вообще он людей не жалует.
Подумав, она добавила с легким удивлением.
— Он даже Богдана просто терпит.
Тем временем Богданов, прислонившись спиной к двери, колотил в нее каблуком.
— Ау, Егорыч, открывай!
— Ну, раз терпит, значит мужик сама доброта, — решил Игорь наблюдая эту сцену.
Дверь Богданову не открыли, зато из сарая, видневшегося позади дома, вышел сам хозяин — седой, бородатый мужик, что называется поперек себя шире, одетый в потрепанный комуфляж, и с дробовиком наперевес.
— Чего орешь? — поинтересовался он глубоким басом.
— Чего звал? — в тон отозвался Богданов.
— Надо было. Это кто с тобой? — Егорыч указал стволом дробовика на Игоря.
— Пополнение прибыло, — кратко пояснил Богданов, и позвал. — Игорек, иди сюда, будем тебя в курс дела вводить.
Нехотя приблизившись, Игорь встал чуть позади, оставляя начальника между собой и дробовиком.
— Странный какой-то, — подозрительно прищурился лесник.
— Стесняется, — чересчур серьезно пояснил Богданов, и толкнул Игоря в плечо. — Да не стой столбом, вот, знакомься, это Ковров Илья Егорович, местный лесник. Охраняет заповедник и все такое. Запомнил?
— Запомнил, — обреченно кивнул Игорь, и прикинул, человек перед ним, или очередной замаскированный персонаж страшной сказки.
— Я чугайстырь, — правильно истолковав его взгляд, солидно представился Илья Егорович. — Называть меня будешь по имени-отчеству, никакой фамильярности я не потерплю. Теперь идемте.
Едва миновав крохотные сени, все четверо оказались в комнате. Там пахло сосновой смолой, в углу стоял телевизор, перед ним продавленное кресло, в другом углу печка, призванная прогревать помещение в холода. У стены стояла кровать и массивный дубовый шкаф, еще одна стена знаменовала собой кухню, по крайней мере, именно возле нее, на столике, красовалась двукомфорочная электроплитка. Еще посередине комнаты стоял круглый обеденный стол с самоваром, блюдом с баранками и вазочкой с медом. Возле стола стоял самодельный табурет.
— Сейчас покажу, — пробурчал лесник, запирая ружье в шкаф, затем прошествовал к телевизору, и чуть отодвинул его в сторону.
— Видал?
— Чего видал?
— Богдан, — зашептала Даня, — он про вон тот знак на стене, наверное, говорит.
— Я тебе сколько раз велел помалкивать в этом доме? А ну брысь! — рявкнул Илья Егорович, и Даню как ветром сдуло, лишь входная дверь с треском захлопнулась.
Вопреки ожиданиям Игоря, Богданов и не думал вступиться, он посмотрел на нарисованный знак и пожал плечами.
— И что?
— А ничего, — огрызнулся Егорович, — только кто-то не испугался войти в мой дом, изгадить стены, да еще и припрятать это так, чтоб я не заметил.
— Суровые ребята, — согласился Богданов. — Ладно, поспрашиваю в окрестностях, может, знают какого самоубийцу, что решил к тебе в дом без приглашения заглянуть.
— Столько лет живешь, а все дураком остаешься, — презрительно бросил лесник. — Что ж я, сам расспросить не смогу? Ты лучше ответь мне, полиция, кому понадобилось так нагадить? И ведь даже не украли ничего. И что за знак такой? И почему с северной стороны?
— Может не с северной стороны, а слева от входа? — неожиданно для себя проговорил Игорь.
— Или так, — величаво согласился Илья Егорович и милостиво разрешил. — Возьми баранку.
Игорь замер и посмотрел на Богданова.
— Бери, — велел тот, и Игорь, под одобрительным взглядом лесника прошествовал к столу и взял баранку.
— А ты, Сергеевич, все ж таки выясни, что за гад такой лазает по чужим домам, да стены портит. Особенно если знает, что из этого дома можно и не выйти. Я обратно в камеру не хочу, но тут сдержаться не получится.
— Выясним, — просто согласился Богданов, — работа у нас такая. Слушай, а тебе этот значок ничего не напоминает?
— Я бы сказал, кабы напоминал, — раздраженно заявил Ковров, и Игорь с ужасом заметил, что глаза его наливаются кровью. — Еще паршиво мне становится день ото дня. Ясно?
— Да полно, Егорыч, — не поверил Богданов, — ты в жизни ничем не болел, на тебе любая рана как на собаке заживает.
— Так я и не болею, — сдержанно процедил чугайстырь. — Просто плохо. Слабость. Лес не чую.
— Что, серьезно? — вскинул брови Богданов, прошел к знаку и внимательно присмотрелся.
— Может и не краска, — задумчиво проговорил он. — Может что похуже.
— Да кровь это! — потерял терпение лесник. — Что ж я, кровь не учую?
Молча достав из кармана пакетик, Богданов наскреб в него со знака красящего вещества и провел ногтем по застежке.
— Ты в моем доме хозяйничаешь, — сквозь зубы предупредил Егорович.
— Я твою шкуру спасаю, — огрызнулся Богданов. — Так, я закончил. Егорыч, дай тряпку помокрее.
— Сам сотру, — заявил лесник.
— Сам так сам, — пожал плечами Богданов. — Только не касайся его голыми лапами, вдруг колдовство какое.
— Не вчера родился, — прорычал Ковров и предупредил. — Ты ступай уже, Сашок, ступай. Больно много народу в доме за один раз. Не сдержусь.
Не успел никто пальцем пошевелить, как лесник, прихватив Игоря за шиворот, вытолкал его за дверь. С Богдановым он обошелся сдержаннее, и выпроводил, уважительно придерживая под локоть.
Дверь за ними захлопнулась, и раздался лязг засова.
— Боится, что вернемся? — спросил Игорь.
— Боится за нами выйти, — поправил Богданов и пояснил. — Он гостей на дух не выносит, особенно незнакомых, и уж тем более в сопровождении женского пола. А тут пожалуйста, полный комплект. Кстати, о женском поле.
Вспомнив, Богданов вынул телефон, и, подняв его повыше, принялся искать зону приема. С приемом в этих местах были проблемы, и важный разговор пришлось отложить.
— Даня-то где? — внезапно вспомнил Игорь, когда шли обратно к машине.
— Болтается где-то, — отмахнулся Богданов, и гаркнул во все горло. — Эй! Данька!
— Здесь я, — донеслось спереди, и из-за деревьев появилась девушка.
— Много набрала?
— Да так, на сковородку, — Даня встряхнула пакет с боровиками и пообещала. — Вечером с картошкой потушу.
— Видал? — гордо спросил Богданов у Игоря. — Егорыч женщин в принципе не переносит, все за нечисть их принимает, а Даньку терпит, даже грибы ей собирать позволяет.
Про себя Игорь усомнился в терпимости, уж больно грубо лесник спровадил Даню из дома, но спорить не стал.