гда мы оказались на грани потери этого важнейшего бастиона, контролирующего всю центральную часть Средиземного моря» (Роскилл. С. 277).
Неприятельская авиация тем временем продолжала наращивать бомбежки Мальты настолько, что она стала слишком опасной для базирования кораблей англичан. 1 апреля жертвой вражеских налетов оказались подлодки «Пандора» и Р-36, а спустя неделю в порту затонул эсминец «Ланс», а немецкой бомбой был серьезно поврежден эсминец «Кингстон», находившийся без движения почти год эсминец «Галлант» получил дополнительные повреждения, не говоря о разрушениях на верфях, складах и причалах. Так же обстояло дело на аэродромах, на которых погибло 126 самолетов, не считая еще 20 машин, сбитых в воздушных боях.
В письме к Рузвельту от 1 апреля Черчилль констатировал: «Воздушное наступление на Мальту является весьма ожесточенным. Сейчас в Сицилии имеется около 400 германских и 200 итальянских истребителей и бомбардировщиков. Мальта же теперь может выставить только 20 или 30 исправных истребителей. Мы продолжаем питать Мальту “спитфайрами”, партиями по 16 самолетов, которые взлетают с авианосца “Игл” на расстоянии примерно 600 миль западнее Мальты.
Много раз это давало хорошие результаты, но сейчас “Игл” вышел на месяц из строя на месяц из строя вследствие дефектов в рулевом управлении. Не согласитесь ли Вы разрешить Вашему авианосцу “Уосп” совершить одно из этих плаваний при условии, что морские штабы в достаточной мере договорятся о подробностях? Мы считаем, что благодаря своим широким подъемникам, вместимости и длине “Уосп” мог бы взять на борт 50 “спитфайров” или больше.
В течение апреля и мая 126 самолетов были благополучно доставлены гарнизону Мальты; это дало хороший эффект. Налеты бомбардировщиков, достигшие кульминационной стадии в апреле, начали теперь ослабевать – в значительной мере в результате крупных воздушных сражений 9 и 10 мая, когда 60 “спитфайров”, только что прибывших в Мальту, вступили в бой и причинили противнику большие потери. Дневным налетом сразу был положен конец» (Черчилль. Т. 2. С. 441–442). Тем не менее в апреле – мае 1942 года немцы вместе с итальянцами обрушили на Мальту бомбовый груз, вдвое превышающий тот, что Лондон получил за все годы войны.
На этот раз спасло Мальту то, что немцы и итальянцы не смогли договориться о начале штурма: Роммель считал, что сложившаяся обстановка благоприятствует броску к Суэцкому каналу, тогда как итальянцы предлагали в это время высадить десант на Мальту. В этом споре победил сильнейший – Роммель. Тем не менее, вопреки мнению Адмиралтейства, адмирал Кэнингхэм и командиры кораблей приняли решение сохранить Мальту в качестве военно-морской базы на будущее любой ценой, одновременно освободив ее от лишних кораблей и судов, уже утративших боевую мощь. Первым оставил Мальту эсминец «Хэнкок», однако так и не добравшийся до Гибралтара, – в результате навигационной ошибки он оказался на мели, а его экипаж был интернирован французами – вишистами. 17 апреля Мальту покинули легкий крейсер «Пенелопа» и польская подводная лодка «Сокол», которые, израсходовав по пути весь боезапас средств ПВО, все же добрались до Гибралтара. В Александрию ушла вся 10-я флотилия подводных лодок. Многие корабли из-за своих повреждений были не в состоянии покинуть остров.
Первый рейс авианосца «Уосп», о котором шла речь в письме Черчилля, состоялся в апреле и, по сути, являлся опытным. Сопровождавшее его соединение W в составе линкора «Ринаун» и шести американских и британских эсминцев 20 апреля прибыло в точку, откуда самолеты были должны самостоятельно добираться до Мальты. По своей конструкции самолеты «Спитфайр» имели нескладывающиеся крылья, и чтобы освободить взлетную палубу, надо было предварительно поднять в воздух американские самолеты «Уайльдкэт», пока «спитфайры» прогревали моторы в ангарной палубе, что, строго говоря, было нарушением принятых правил, поскольку от выхлопных газов мог пострадать обслуживающий персонал, однако на войне как на войне… Зато английские истребители уже на подъемнике оказывались с работающим мотором и в дальнейшем их взлет требовал всего восемь секунд. За сорок минут удалось выпустить все 58 самолетов, и теперь соединение W могло возвращаться в Гибралтар, которое прошло вполне благополучно.
К сожалению, этого нельзя было сказать о судьбе прибывшего авиационного пополнения на Мальте. Немцы и итальянцы оказались в курсе этого события и успели подготовиться к приему британского пополнения. Первые приземлившиеся на аэродромы Мальты «спитфайры» даже не успели заправиться горючим и боеприпасами, прежде чем на них обрушились самолеты противника, так что первые потери англичане понесли еще на земле. Несмотря на то, что в этом первом бою было сбито до сорока самолетов противника, прибывшего пополнения хватило ненадолго. На исходе апреля в боях было потеряно еще 23 «спитфайра», а оставшиеся имели такие повреждения, что без ремонта не могли успешно сражаться.
«Мальта громко взывала о помощи, – писал позднее Черчилль. – Во многих отношениях генерал Добби был в отчаянии. В марте он говорил, что его положение критическое, а 20 апреля он доносил: “Сейчас оно зашло дальше этого, и очевидно, может случиться самое худшее, если мы не сможем пополнить для удовлетворения жизненных потребностей. В особенности это касается муки и боеприпасов, причем очень скоро… Речь идет о том, чтобы выжить”. Спустя несколько дней он добавил, что потребление хлеба сокращается на одну четверть, что хлеба хватит до середины июня.
Я был готов пойти на серьезный с военно-морской точки зрения риск ради спасения Мальты, и военно-морское министерство согласилось со мной. Мы подготовили на всякий случай план посылки адмирала Сомервилла… чтобы провести конвой на Мальту… Я просил президента Рузвельта разрешить “Уоспу” совершить второй рейс со “спитфайрами”» (Черчилль. Т. 2. С. 444).
Причины награждения Мальты Крестом короля Георга были сформулированы следующим образом: «В знак уважения к мужественному мальтийскому народу я награждаю Крестом короля Георга островную крепость Мальту, проявившую стойкость и героизм, которые надолго запомнятся в истории». Этот акт был подтвержден спустя полвека во время посещения острова королевой Елизаветой II и герцога Эдинбургского установкой Победного колокола в память павших солдат, моряков и гражданских мальтийцев, силой обстоятельств ставших воинами на полуострове Шибергасс.
Второй рейс «Уоспа» в сопровождении английского «Игла», завершившийся 9 мая, оказался более удачным, поскольку на Мальте учли уроки предшествующей аналогичной операции и подготовились лучше.
Было доставлено еще 61 истребитель, потеряв на последнем этапе всего три машины. Атаки немцев с воздуха были отбиты с большими для них потерями, что стало первым результатом англо-американского сотрудничества при защите Мальты, но не последним.
Одновременно быстроходный минный заградитель «Уэлшмэн» неоднократно доставлял на остров боеприпасы и другие тяжелый грузы, специально выделенные подводные лодки подвозили авиабензин. С полным напряжением работал «Игл», доставивший на остров в середине мая еще 17 машин. Воздушная оборона Мальты стала улучшаться, несмотря на потери. Тем временем немцы и итальянцы продолжили проводку конвоев из Италии в Африку, теперь в безопасности от атак английских подводников. На этом этапе немецкое командование пришло к выводу, что Мальта получила свое, и ее опасность сведена до минимума. Дальше, по мнению солидных союзных источников, «произошло невероятное. Подкрепления, которые были предназначены для Африки, Гитлер направил на русский фронт. Из 60 000 тонн материалов, запрошенным Роммелем на июнь, ему фактически было прислано только 3000» (Ч. Нимиц, Э. Поттер. С. 111), что не могло не отразиться на возможностях этого талантливого полководца, вскоре за взятие Тобрука с его богатейшими трофеями пожалованного фюрером в фельдмаршалы. Такая ситуация возникла не случайно – в коалиционных войнах решения принимают столь высокие инстанции, что командующие флотов и армий не успевают порой на них реагировать.
На море англичане продолжали нести потери (только в апреле – мае они потеряли три подлодки и два эсминца), но с захватом Тобрука в июне с его колоссальными трофеями, в Берлине решили, что можно обойтись без взятия Мальты. Таким образом, судьбу острова, помимо мужества и стойкости самих островитян, определил ряд обстоятельств: переброска немецкой авиации на Восточный фронт, пополнение авиапарка Мальты авианосцами «Игл» и «Уосп», возросший опыт использования пополнения наземными службами самой Мальты и целый ряд других моментов. Главный результат – воздушные атаки немцев и итальянцев всё чаще наталкивались на жестокий отпор, возраставший с каждой неделей.
Кессельринг, которому в обозримом будущем предстояло возглавить немецкие силы в Италии и в ее колониях, лично решил ознакомиться со складывающейся ситуацией и в начале апреля встретился в Ливии с Муссолини и генералом Кавальери. Поскольку, по мнению Кесельринга, после жестких ударов с воздуха Мальта в значительной степени утратила свой оборонительный потенциал (особенно военно-морской), когда доки, причалы и склады Гранд-Харбора испытали наиболее жестокие бомбовые удары с воздуха, настала пора нанести по острову решающий удар в процессе операции «Геркулес». С этим согласилось итальянское руководство в лице Муссолини, а Кавальеро предложил использовать для этого резервную итальянскую парашютно-десантную дивизию в составе двух полков, батальона саперов и шести артиллерийских батарей. Гитлер с учетом опасного опыта захвата Крита с его огромными потерями, при всех сомнениях также позволил себя уговорить, выделив для операции еще один саперный батальон, транспортную авиацию для его переброски и какое-то количество быстроходных десантных барж. Высказал свое мнение и Роммель: «Танковая армия должна атаковать как можно скорее после захвата Мальты. Если операция по захвату Мальты затянется дольше 1 июня, возможно, армии придется атаковать, не ожидая захвата острова». Свои расчеты он строил в зависимости от получения необходимого ему горючего, боеприпасов, техники и продовольствия, выражая надежду на активность итальянского флота, способного сдержать морские силы англичан, базирующиеся на Александрию. Повторилась знакомая история: Роммель стремился выполнить стоявшую перед ним задачу, Гитлер, вспоминая потери парашютистов на Крите, боялся их повторения на Мальте, а Муссолини, как и в середине 1940 года, опасался, что его немецкие союзники при захвате Суэцкого канала обойдутся без него. Интересно всё же знать, планируя операцию по захвату Мальты десантами с воздуха и с моря, привлекали ли авторы этих планов описания событий первой осады 1565 года или нет? Увы, автору не удалось получить сколько-либо убедительный ответ на этот вопрос…