ть перед Джоанной.
У себя в номере Надин хлебнула вина из бутылки, которую тайком вынесла из кухни. Накануне все было хорошо, а сегодняшний день выдался на редкость отвратительным.
Хотя Надин уже много лет назад бросила курить, теперь она не удержалась и купила себе пачку сигарет. Более того, почти в один присест она выкурила полпачки. В горле у нее першило. Надин испугалась, что Рик заразил ее, рассердилась на него и на весь мир. Люд не настаивал на том, чтобы они продолжали снимать любовную сцену, но Надин видела, что он вне себя от ярости. Очевидно, он счел ее отказ продолжать съемки проявлением непрофессионализма и за обедом полностью игнорировал ее.
Надин легла в постель. Несмотря на то что она изо всех сил прислушивалась, ни единого звука, который бы доносился из-за стены, уловить ей не удалось.
Через каждые несколько минут она смотрела на часы. Половина первого, без десяти час, десять минут второго. Все спали. И только она лежала без сна, обуреваемая беспокойством, злая, с больным горлом.
Она провела по животу рукой, представляя себе, что это делает Люд, но воображение подвело ее, и она расстроилась еще сильнее. Затем вскочила с постели и босиком, в одной ночной рубашке вышла в коридор.
Через несколько минут Надин вернулась. Она достала пузырек с транквилизатором, высыпала его содержимое на ночной столик и стала запихивать таблетки в рот, запивая их вином.
Наконец она успокоилась и забылась сном.
Джоанна ужасно спала в ту ночь, терзаясь мыслями о Люде и Надин. Она пыталась заставить себя выкинуть из головы эту ерунду. Люд любит ее, у них скоро будет ребенок. Что еще ей нужно?
Брачное обязательство. Эти слова возникли у нее в сознании прежде, чем она успела им воспротивиться. Какая же она идиотка! Разве Люд не сказал еще в самом начале их романа, что возьмет ее с собой в Лос-Анджелес? А теперь, когда она собирается родить ему ребенка… Джоанна тяжело вздохнула и сделала глоток молока из стакана, стоявшего рядом на столике. Если она не справится с бессонницей, это может плохо отразиться на ее беременности. Однако она не могла избавиться от мысли, что с Людом не все в порядке. Или с Надин. В какой-то момент Джоанна готова была уже снять телефонную трубку и набрать номер в Нью-Хэмпшире.
Она допила молоко, легла на спину и решила сделать дыхательные упражнения. Они помогли ей расслабиться и заснуть. Джоанне приснился в ту ночь странный сон.
Она присутствовала на роскошном приеме в Малибу. На руках у нее был ребенок. Откуда-то появился Люд, перед ним оказался микрофон.
– Разрешите представить вам мою жену, – сказал он и протянул к Джоанне руку. Она попыталась дотянуться до нее, но не смогла. И вдруг ребенок исчез, а их с Людом руки так и не соединились, хотя она тянулась к нему изо всех сил.
Откуда-то издалека до Надин донесся голос. Кто-то звал ее по имени. Она с трудом разлепила глаза, казалось, ее веки налиты свинцом.
– Нэдди, ради Бога, ответь мне, – умолял голос за дверью.
Надин приподнялась на локте, комната кружилась у нее перед глазами.
– Ферн? Я… я сплю.
– Так просыпайся скорее. У тебя всего десять минут.
– Принеси мне, пожалуйста, кофе.
Надин с трудом спустила ноги с кровати и только тогда заметила на туалетном столике остатки таблеток, которые пила ночью. При свете дня желание покончить жизнь самоубийством показалось ей нелепым, однако, оценив количество оставшихся на столике таблеток и вина в бутылке, она поняла, что находилась на волоске от смерти. Если бы она проглотила еще несколько пилюль, ее уже ничто не спасло бы.
Ночные мысли и переживания нахлынули на нее с новой силой. Надин едва не расплакалась от обиды и ярости и с силой растерла кулаками глаза.
Ферн постучала в дверь и сказала, что принесла кофе. Надин быстро спрятала недопитую бутылку вина и остатки таблеток, прежде чем открыть.
– Фу, как у тебя накурено! Надин, что случилось?
– Ничего. – Она выдавила из себя улыбку. – Просто выпила лишнего вчера. Спасибо за кофе. Оставь его, пожалуйста, на столе. Я буду готова через минуту.
– У тебя жуткие мешки под глазами, – внимательно оглядев Надин, заметила Ферн. – Плохо спала ночью? Как же ты будешь сниматься? Люд придет в ярость.
«Пусть Люд убирается к черту», – подумала Надин.
– Не волнуйся, я приведу себя в порядок. – Надин как бы со стороны услышала свой слабый голос и снова улыбнулась, чтобы придать самой себе уверенности. – Мне немного не по себе после вчерашнего, но я справлюсь. Только поддержи меня, если ты мне подруга.
– Конечно, я тебе подруга.
Тем не менее Ферн была в первую очередь ассистентом Люда. Она разыскала его и взволнованно схватила за руку.
– Потом, – отозвался он.
– Это важно. Надин в ужасном состоянии. Будет лучше, если ты что-нибудь придумаешь.
– Что? Что я должен придумать? Держать ее за руку? Нянчиться с ней с утра до вечера?
Ферн подумала о том, что, если бы Люд провел с ней ночь, Надин не стала бы принимать то, чем довела себя до такого полуразрушенного состояния. Разумеется, она не осмелилась высказать свою мысль вслух.
– Просто дай ей понять, что она важна тебе. Прояви к ней побольше внимания.
– Я и так внимателен к ней. Но всему есть предел, Ферн. Я не собираюсь подавать ей беспочвенные надежды, ясно? – Люда окончательно вывело из себя то, что Ферн так беспардонно намекает на то, какого именно внимания нужно от него Надин. Прежде чем Ферн успела что-либо ответить, он уже отошел.
Надин быстро одевалась, прихлебывая горячий кофе. Ее подташнивало, и голова кружилась, но она решила не поддаваться слабости. Напротив, она преисполнилась решимости показать Люду, на что способна. Он должен убедиться, что нашел в ней прекрасную актрису.
Однако, уже одевшись, Надин обнаружила, что руки у нее предательски дрожат. Она посмотрела на себя в зеркало и вдруг увидела там маленькую девочку, рядом с которой всегда находится сестра. Они были неразлучны, поддерживая друг друга, когда приходилось противостоять опасностям и страхам внешнего мира.
– Джен, как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь, – вырвалось невольно у Надин.
Черт побери, ей просто необходимо привести в порядок нервы! Она приняла несколько таблеток и запила их вином.
На съемочной площадке ей стоило невероятного труда сосредоточиться на работе. Она избегала встречаться взглядом с Людом и поднимала на него глаза только при необходимости. Надин послушно выполняла все его требования и даже не жаловалась на холод, хотя по спине у нее бежали мурашки. В комнате ярко пылал камин, но Надин не становилось теплее, и она старалась не отходить от него. К сожалению, ей приходилось время от времени прогуливаться по комнате, пока Рик убеждал ее, что добьется у жены развода.
– Молодец, Надин. Отлично. Перерыв пятнадцать минут. А сейчас я хочу внести кое-какие изменения в реплики Рика.
Люд просматривал сценарий вместе с автором, приятно удивленный хорошей игрой Надин, в особенности после того, что сказала ему Ферн. Он подозревал, что у Надин что-то на уме, но раз это не мешает работе, то и Бог с ней.
Во время ленча Надин сидела рядом с Джимом Сиуни и отвечала на его попытки завязать беседу односложно и с явной неохотой. Джим добивался внимания Надин тем упорнее, чем она отвергала его. Наконец она потеряла терпение и нагрубила ему.
С другой стороны от Надин сидел Томми, пилот-вертолетчик, втайне восхищавшийся ею. Она принялась флиртовать с ним, украдкой поглядывая на Люда, чтобы выяснить его реакцию. Разумеется, Люд привык к тому, что женщины сходят по нему с ума. Все же Надин хотелось вызывать в нем интерес хотя бы настолько, чтобы он увидел, что она оказывает благосклонность другому мужчине. Надин свирепо проводила взглядом Лорри, дочь начальника базы, которая прислуживала им за столом, пожирая Люда сияющими глазами. Лорри была молоденькой, симпатичной и в меру легкомысленной. На самом деле шансов завлечь Люда у нее было больше, чем у любой женщины из его команды, но она смотрела на популярного режиссера как на недосягаемую звезду, не помышляя даже о возможности сближения. Люд ласково улыбался девушке, чтобы поддержать в ней восторженный интерес к себе, который ему льстил, хотя и не стремился подавать ей никаких надежд.
Надин много пила за столом и почти ничего не ела. Она оперлась на плечо Томми и прижалась бедром к его бедру.
Этот двадцатипятилетний деревенский парень никогда не имел дела с такими роскошными женщинами, как Надин Баррет, и просто млел от счастья.
Ферн оказалась поблизости и заметила, что происходит. Она посчитала своим долгом предостеречь подругу от неверного шага, могущего иметь неприятные последствия, и знаками пыталась привлечь ее внимание. Однако это не помогло.
В отчаянии Ферн нацарапала несколько слов на клочке бумаги и отправила записку Люду, который на противоположном конце стола обсуждал со сценаристом текст. Люд развернул бумажку, прочел записку, нахмурился и скомкал ее. Ему не хотелось отрываться от дела, и он решил разобраться с Надин позже.
Однако записка Ферн расстроила ход его мыслей, и он уже не мог как следует сосредоточиться. Тем более что его слух то и дело улавливал взрывы пьяного хохота Надин, который представлялся ему грубой пародией на смех Джоанны.
– Радость моя, тебе не кажется, что пора остановиться? – стараясь скрыть раздражение под намеренно умильным тоном, сказал Люд, обращаясь через стол к Надин. – Днем тебе предстоит большая сцена с Меган.
– Времени еще хоть отбавляй, – легкомысленно отозвалась актриса. – К полудню я буду трезва и рассудительна, как и подобает прогрессивной женщине-адвокату. – Она громко рассмеялась своей шутке и положила руку на колено Томми, призывно улыбаясь и втайне надеясь, что он не испортит игру смущенным румянцем. Томми оправдал ее ожидания. Он осмелел от выпитого вина и откровенно похотливо уставился ей в глаза.
Люд тяжело вздохнул, покачал головой и отвернулся. Если Надин испортит послеобеденную съемку, ему придется запретить вино за ленчем.