даку», что в переводе значит «холм». Некий ученый толкователь древних языков высказал предположение, что речь идет о погребальном холме, где покоятся останки Ану – якобы место погребения Ану обладает силой и мощью живого Ану. Я же думаю, что речь шла о пирамиде черного камня, обладающей магическими свойствами – небольшой и незаметной вещице, которую Ану оставил Гильгамешу. Почему именно Ану, бог неба, а не любой другой бог? Не говорит ли это о внеземном происхождении черной пирамиды?
Господин Романо помолчал значительно.
– Я не историк, Хабермайер, – начал он снова, видя, что Хабермайер не собирается отвечать, а только слушает молча. – Вернее, я не кабинетный схоласт, идущий проторенными дорогами и ломающий копья насчет того, было ли копье у Александра Македонского длиннее на два сантиметра, чем «пишет уважаемый оппонент», или короче, извините за каламбур. Я практик и, смею думать, аналитик. А история – мое увлечение. А знаете, кто совершает открытия в любой науке? – господин Романо все-таки задал свой любимый вопрос, покосившись при этом на Флеминга.
– Дилетанты? – подыграл ему Хабермайер.
– Именно! Невежды! – торжественно ответил господин Романо, поднимая указательный палец. – Невежды не связаны догмами и устоявшимися мнениями по той причине, что они им просто неизвестны. Ну вот, это почти вся история, Хабермайер. То есть очень краткая версия. Когда я прочитал у Софи о тайной вещи, индусе-колдуне, о «черной пирамиде с оббитыми краями» из алебастровой шкатулки… Что за пирамида? Почему хранилась в тайнике? Да и сама личность Льва Якушкина… Ведь не скажут ни с того ни с сего о человеке, что он оживляет мертвых, летает, перемещается в пространстве и вызывает молнию, правда? То есть повторяет все то, что умели делать древние маги. Значит, было что-то…
Черная пирамида тысячелетиями путешествовала по свету, переходя из рук в руки. И знаете, Хабермайер, путь ее нетрудно проследить – он отмечался необычными событиями и чудесами, порождая легенды. Я когда-нибудь расскажу вам подробнее о своих изысканиях. Я допускаю, что она вполне могла затеряться где-нибудь здесь… Уж очень много совпадений. И я подумал, а почему бы и не попробовать? Мы ведь ничего не теряем…
Хабермайер задумчиво смотрел в пол. Флеминг – в окно. Утомленный длинной речью господин Романо закрыл глаза, давая себе слово никогда больше не пить водку в таком количестве. Или вообще бросить и перейти на более благородные напитки. Даже сегодня он чувствовал тяжесть в затылке и вялость в членах. Права Аррьета… тысячу раз права. Пора, видимо, угомониться. Как это говорится в пословице из книжки Флеминга? «И черт на старости лет идет в монахи». Отлично сказано! Пришло время и ему, Джузеппе Романо, идти в монахи. Ни сигар, ни кофе, ни джунглей, ни мумий – все! Одни мемуары, черт бы их подрал! Финита ля комедиа. Если бы немец показал черную пирамиду, хотя бы одним глазком взглянуть! В конце концов, он, Джузеппе, раскопал всю эту историю, имеет право…
Молчание затягивалось. Никто не произносил ни слова и, кажется, даже не собирался. Господин Романо открыл глаза и с некоторым недоумением взглянул на Хабермайера. Тот ответил ему честным и открытым взглядом. И… продолжал молчать.
Флеминг кашлянул.
– Вчера ночью, Ханс-Ульрих, – вступил он со своей партией, – мы нашли тайник в доме Якушкиных. Мы нашли алебастровую шкатулку, которая пролежала там больше ста лет. Думаю, это была та самая, о которой упоминала в своем дневнике Софи. Зеленовато-белая, полупрозрачная, очень старая…
Хабермайер даже привстал с кресла, изменяя своей обычной невозмутимости, впившись взглядом в англичанина.
– Но она пропала, – продолжал Флеминг, не сводя испытующего взгляда с Хабермайера.
– Как – пропала? – с недоумением спросил Хабермайер. – Что значит – пропала?
– Даже признаваться неудобно, – вздохнул Флеминг. – Некто в черной маске, с большим пистолетом, появившись ниоткуда, буквально вырвал шкатулку у нас из рук. И, самое обидное, мы даже не успели ее открыть!
– Не может быть… – пробормотал Хабермайер, опасаясь, что его разыгрывают.
– Представьте себе! Все напоминало плохую пьесу или дурной сон и произошло очень быстро. Человек забрал нашу находку и исчез, пожелав нам счастливого Хеллоуина. Такой шутник, знаете ли. И мы подумали, Ханс-Ульрих, что вы бы могли помочь…
– Но как? – удивился Хабермайер.
– Ответив честно на один-единственный вопрос… – Флеминг сделал паузу, по-прежнему не сводя испытующего взгляда с Хабермайера. – Это случайно были не вы?
– Я? – изумился Хабермайер. – Я? Что за странное предположение!
– Правда? – Флеминг продолжал сверлить Хабермайера проницательным взглядом.
– Клянусь! – воскликнул маг, прижимая руки к груди. – Честное слово!
– Спасибо, – сказал Флеминг разочарованно. – Очень жаль. Значит, это был Галерейный Призрак. Больше некому.
– Галерейный Призрак? – повторил окончательно сбитый с толку Хабермайер. – А при чем тут Галерейный Призрак?
– С некоторых пор существо под названием Галерейный Призрак преследует господина Романо и всячески отравляет ему жизнь.
– Почему я должен вам верить? – спросил вдруг Хабермайер, подозрительно глядя на Флеминга, затем переводя взгляд на господина Романо.
– Почему вы должны нам не верить? – искренне удивился Флеминг. – Мы вас, кажется, никогда не…
– А эта девушка? – перебил его Хабермайер. – Наташа?
– Ах, это… – протянул Флеминг, как бы слегка смущаясь. – Это была… шутка!
– Зачем? Чтобы я не путался у вас под ногами? Не бегал за вами, не подглядывал? Да? Вы подозревали меня в дурных намерениях?
– А ваши намерения на самом деле были чисты как стеклышко! – с сарказмом заметил Флеминг. – И если бы вы нашли шкатулку первым, то тут же бросились к нам и радостно сообщили об этом? Или все-таки улизнули бы втихаря из города, даже не попрощавшись? Мы вернем вам деньги, не беспокойтесь…
– Какие деньги? – спросил живо заинтересованный господин Романо.
– Гайко продал информацию о… Наташе за двести долларов. Ну, якобы она родственница Якушкиных. А это, по-вашему, честно – подкупать служащих с целью выманить у них информацию? – перешел в наступление Флеминг. – Знаете, что говорит об этом Уголовный кодекс?
– Он сам предложил, – ответил пристыженный Хабермайер. – А насчет Уголовного кодекса я бы на вашем месте вообще молчал.
– Мальчики, не ссорьтесь, – господин Романо поднял руки, словно подводил черту. – Давайте лучше подумаем, что делать дальше? Кстати, Грэдди, Аррьета считает тебя законченным интриганом. Мне иногда кажется, что она не так уж далека от истины.
– Аррьета… – пробормотал Флеминг. – Она много чего считает.
– А почему вы думаете, что это Галерейный Призрак? – спросил вдруг Хабермайер. – Я читал что-то в газетах… серия дерзких ограблений. Кажется, какой-то географический атлас, в Лондоне. Но… здесь?
– Не атлас, а первая карта Персидского залива, подлинник, – сказал как бы даже с оттенком восхищения господин Романо. – Мы… Флеминг и я, установили экспериментальным путем… не буду утомлять вас деталями, что это существо идет по моему следу. Оно грабит моих друзей, крадет картины, которые я собирался купить, а также другие предметы, так или иначе связанные со мной.
– Зачем? – недоверчиво спросил Хабермайер. – Оно что, мстит вам?
– Понятия не имею, – ответил господин Романо. – Не могу себе представить, что обидел кого-нибудь до такой степени.
– И вы никогда не получали письма или записки, где объяснялось бы… Хоть что-нибудь объяснялось бы?
– Не получал. Никогда и ничего.
– Невероятно, – сказал потрясенный Хабермайер. – А что полиция?
– А что полиция? Они ищут, но безрезультатно. Галерейный Призрак не оставляет следов.
– Но если он здесь и шкатулка у него в руках, то что, по-вашему, мы можем сделать? – спросил Хабермайер.
– Найти его и спросить… попросить… – господин Романо даже замолчал от волнения.
– Взять за… руку, – сказал Флеминг, – посмотреть в глаза и спросить, зачем он это делает. Вообще, посмотреть на него. Я умираю от любопытства.
– Я думаю, он постарается убраться из города как можно скорее, – сказал Хабермайер. – Нужно проверить аэропорт.
– И гостиницы, – добавил Флеминг.
– И начать с нашей, – сказал господин Романо. – Причем действовать нужно быстро и решительно. Предлагаю обсудить план действий. После чего вы пойдете и возьмете его! Я верю в вас, мальчики. Придвигайтесь поближе к столу. Флеминг, будешь делать заметки. Хабермайер, напрягите ваши сверхъестественные способности. За работу!
– Как вы себе это представляете, Джузеппе? – спросил Флеминг. – Я думал, вы шутите.
– А что, по-вашему, мы должны позволить ему… – начал господин Романо, и вдруг…
Вдруг раздался негромкий стук в дверь…
Глава 27Дамская болтовня
Утром позвонил Флеминг и попросил быть в двенадцать в гостинице – Аррьета желает отправиться на шопинг. Он говорил таким тоном, словно у него болели зубы. И обошелся на сей раз без пословиц.
Через минуту телефон снова зазвонил. Я взяла трубку и сказала, что все поняла и ровно в двенадцать буду ждать в фойе гостиницы.
– Доброе утро, – поздоровался Жора. – Кого это ты будешь ждать в гостинице?
– Аррьету. Я думала, это Флеминг.
– Он часто тебе звонит? – спросил Жора, набычиваясь, что явно ощущалось в его тоне.
– Я на него работаю, не забыл? – ответила я.
– Не забыл, но не понимаю, зачем звонить домой!
– А куда?
– На мобильник. Кстати, он не отвечает. И вообще, зачем звонить так рано! Когда начинается твой рабочий день?
– Разрядился. У меня ненормированный рабочий день. Это тебе не Банковский союз.
– Вижу, что не Банковский союз, – буркнул Жора.
– Тебе что-нибудь не нравится? – поинтересовалась я.
– Мне не нравится, что этот тип звонит тебе, как к себе домой!
– Жора, ты по делу? – мне не хотелось пререкаться. – Что-нибудь случилось?