о. И на сей раз я семью годами не отделаюсь. Впаяют по полной. Поэтому я спрашиваю, не у тебя или у себя… Просто вопрос в пустоту задаю… За чьи грехи я расплачиваюсь? За отцовские? Так сколько можно?
И тут Таня ему поверила. Почему – сама не знала, но вдруг пришло осознание того, что брат ее не обманывает. Вот ведь как бывает! Еще две минуты назад он виделся ей монстром, одержимым жаждой крови, и вдруг все изменилось. И как только это произошло, Таня поняла кое-что.
– Нет, Илюша, отцовские грехи тут ни при чем, за свои расплачиваешься.
– Почему ты так говоришь?
– А ты сам подумай. Двух близких тебе женщин убили одним и тем же способом. Причем в разных городах… Что это значит?
– Что? – эхом повторил Илья.
– То, что у тебя есть враг, который идет на все, чтобы сделать тебя несчастным. Он преследует тебя. Для него существует одна цель – причинить тебе очень сильную боль. Такая ненависть на пустом месте не рождается. Значит, ты сделал кому-то настолько плохо, что он на все готов, лишь бы ты почувствовал то же самое, но удвоенное, утроенное, удесятеренное. Так что ты за свой грех отвечаешь.
– Я никому ничего плохого не делал!
– А может, не замечал, как делал? Ромку ты третировал много лет.
– Ты что же считаешь, это он? – В голосе Ильи звучали неподдельные нотки ужаса.
– Нет-нет, я про то, что ты сам не замечаешь, как делаешь кому-то больно. – И поспешно добавила: – Да не только ты, все мы…
Илья хотел что-то сказать. Возразить, судя по выражению его лица, но тут дверь кабинета директора ресторана, занятая следователем, отворилась и из нее показался Роман, а за ним следом сама «стерва». Окинув цепким взглядом холл, она нашла глазами Илью и пригласила его войти.
Таня помнила фамилию следователя – услышала ее от оперов, допрашивающих их с Ильей. А вот имени-отчества она не знала. Но ей почему-то казалось, что даму зовут как-то нестандартно. Не Наташей, Олей или той же Таней, а, например, Снежаной. Или Ренатой. Последнее имя ей очень нравилось. В детстве ей так хотелось иметь такое, что она порой представлялась именно им.
– Все, мне конец, – обреченно выдохнул старший брат. И, ссутулив плечи, побрел к кабинету.
Глава 4
Он весь внутренне сжался, когда Милова положила перед ним планшет, на экране которого отображались фотографии…
Те фотографии!
– Почему вы не сообщили о том, что уже видели жертву с подобным «автографом» на лице?
Илья пожал плечами.
– Неужели думали, что об этом не станет известно следствию? То дело прогремело на весь Краснодарский край. Его, кроме всего прочего, активно освещали в прессе. Впрочем, кому об этом знать, как не вам? Вас затравили. Приклеили ярлык маньяка. Почему вы сразу не рассказали об этом человеку, допрашивающему вас?
– Я испугался, – выдавил из себя Илья.
– Понимаю…
Илья ушам своим не поверил. Что? Она, эта стерва, его понимает?
– Я посмотрела дело. У вас железное алиби. В момент убийства Марины Кондратьевой вы находились в банке. Вас видело два десятка человек.
– Да. Я узнал о том, что Марина убита, от тех, кто явился меня арестовывать…
– Задерживать, – поправила его Милова.
– Пусть будет так, – не стал возражать Илья. – Но со мной обращались как с убийцей. Допрашивали часами. Возили на место преступления. Заставляли смотреть и смотреть на эти… – он мотнул головой в сторону планшета, – фотографии. Они ломали меня. Пытались выбить признание. Думаю, дошло бы до применения силы, если бы не один хороший человек – младший опер Филатов. Парень молодой, рьяный, честный… пока еще… эдакий Володя Шарапов. Это он свидетелей нашел, которые подтвердили, что в момент убийства я находился в банке. Я ведь не совершал операций – и доказать документально этого не мог. Простоял в очереди полчаса, да так своей и не дождался. Плюнул и ушел.
– Да, я читала ваши показания. Алиби спасло вас.
– Тогда – да. Но теперь у меня алиби нет. Я выходил на улицу подышать свежим воздухом. Был один…
– Возможно, кто-то из постояльцев отеля видел вас в окно. Мы опросим всех.
– А пока вы это делаете, я… – Он сглотнул. – Я буду заключен под стражу?
– На данный момент я не вижу в этом необходимости. Но город вам категорически запрещено покидать.
– Понимаю…
– Как вы думаете, кто это мог сделать? – Милова, чуть сощурившись, посмотрела на Илью.
– Не знаю…
– Например, ваш брат?
– Который?
– Роман. Вы ведь в плохих отношениях с ним?
– Не настолько плохих, чтобы он… вот так… невинного человека.
– Не помните, когда со стола пропал ваш нож?
– Нет. Я им мясо нарезал и отложил. Не привык с ножом есть.
– Он был найден на месте преступления.
– Им убили Лену?
– Судя по характеру ранений – нет. Нож, которым они нанесены, был с большим лезвием. «Вашим» только слово «Прости» на лице вырезали. И вот это меня и смущает. Вы не похожи на идиота, который разбрасывает на месте преступления ножи со своими «пальчиками». При этом реальное орудие убийства пока не найдено. И если бы вы избавились от него, то и со вторым ножом поступили бы так же.
– Кто-то пытается меня подставить?
– Возможно. Но я не исключаю и того, что убийца именно вы.
– Но вы же сами сказали, что не такой я идиот…
– Вы могли обронить нож. Сунули в дырявый карман, и он выпал.
– Мои все целы. Можете посмотреть! – Илья стал выворачивать карманы брюк. – Да и зачем мне два ножа? Я что, не мог вырезать буквы тем, которым зарезал?
Милова собралась ответить ему, но тут зазвонил ее сотовый. Она взяла трубку и сказала: «Слушаю». Потом этим и занималась. Ничего не говорила – слушала. Только один раз бросила «понятно» и отсоединилась.
– У вас появилось алиби, – сказала она Илье.
– Кто-то из постояльцев отеля видел, как я гулял?
– Нет. Ваш племянник. Он выбежал вслед за вами на улицу и якобы находился поблизости все время, что вы гуляли.
– Якобы?
– Предполагаю, его подговорила ваша сестра. Но мы это еще выясним. У меня к вам есть вопросы…
И она начала их задавать, но Илья уже немного расслабился.
Через десять минут его отпустили, взяв подписку о невыезде.
Глава 5
Мэри устало опустилась на кровать, закрыла глаза и положила прохладные ладони себе на лоб. Они всегда оставались такими, даже в жару. Сейчас это оказалось очень кстати, потому что лицо горело. Мэри подозревала, что у нее температура, но сил на то, чтобы встать, выйти из номера и найти градусник, не было. Ей нужен недолгий, хотя бы десятиминутный, отдых.
Но спокойно полежать не удалось. В комнату влетел брат и, плюхнувшись на кровать, начал Мэри тормошить:
– Ты спишь?
– Нет, просто лежу.
– Вставай!
– Зачем? – Она открыла глаза и посмотрела на Дэна.
– Я не хочу здесь оставаться. Давай переедем.
– Куда?
– Куда угодно. В городе наверняка есть другие гостиницы.
– Но номер уже оплачен.
– Плевать!
– Не глупи, Дэн. У нас с тобой денег – кот наплакал, а здесь по счетам платит Роман.
– В этой дыре наверняка все стоит копейки.
– Ты ошибаешься. Я смотрела цены в Интернете и могу тебе сказать, что за наш с тобой номер брат заплатил сто пятьдесят долларов.
– Не может быть! Тут даже туалет не смывает…
– Это Россия, – пожала плечами Мэри.
– Ужасная страна! Я счастлив, что покинул ее.
– Это наша родина, Дэн.
– И что? – фыркнул он.
– Пойди к себе, полежи, отдохни. Завтра встанешь с новыми силами и настроением…
– Нет, настроение у меня вряд ли улучшится. Мне все здесь не нравится. В том числе наши с тобой родственники.
– Ты серьезно? – Она приподнялась на локте. – Но почему? Они такие замечательные. Особенно Таня.
– Таня, может быть. Но братья… Бррр… – Дэн наморщил свой безупречный нос. – Не зря я не хотел сюда ехать. И теперь жалею, что позволил тебе себя уговорить…
Мэри поцеловала брата в щеку:
– Иди поспи. И дай отдохнуть мне.
– Ладно, – буркнул он. Затем встал и вышел.
Оставшись одна, Мэри снова опустилась на подушку, но через минуту встала. Хотела позвонить на ресепшн, чтобы узнать, есть ли в гостинице аптечка, но вместо этого она взяла в руки мобильный и стала быстро писать СМС…
Когда-то Мэри не верила в любовь с первого взгляда! Да что там! Она вообще в любовь не верила. Это было совсем не типично для девушек ее возраста. В семнадцать все барышни только о том и мечтают, как встретить своего принца. Не просто неплохого парня, с которым будет комфортно, а такого, чтоб за ним хоть на край света. Как, например, в фильме «Титаник» с Ди Каприо. А лучше как в вышедших только что «Сумерках». Маринка (Мэри) слушала своих подружек и диву давалась. Какие дуры, думала она. Впрочем, как и героини обсуждаемых ими фильмов. Первая, Роза, променяла богатого жениха на какого-то голодранца, при том, что богатый был и молод и красив, а вторая вообще связалась с вампиром. До чего же любовь зла! Чтоб вот так вляпаться?
Нет, Мэри ерундой себе голову не забивала, а о мужчинах совсем не думала. Рано еще. Ей только семнадцать.
Она собиралась в колледж, не самый престижный, а скорее, самый не… но и в нем учеба стоила денег. Поэтому Мэри работала. Посудомойкой с пятнадцати лет, официанткой с шестнадцати, а в семнадцать ее взяли продавцом в очень приличный магазин. Только до него приходилось добираться на электричке. Но Мэри это не останавливало. Она устала от своего пригорода и с удовольствием каталась в мегаполис. Работала Мэри три раза в неделю. В выходные и среду. И тогда она прогуливала школу.
Как раз в будний день она и встретила его! Мэри выходила из вагона электрички, когда услышала голос. Он исполнял песню «Битлз». Да так талантливо, что Мэри стала искать глазами певца. У колонны, на которой висело расписание поездов, стоял парень с гитарой. Футляр от инструмента лежал у его ног, естественно раскрытый, чтобы слушатели кидали в него мелочь. Мэри порылась в кармане, но там оказалась только пятидолларовая бумажка, на которую она планировала купить себе хот-дог на обед. Отдать ее певцу значит оставить себя голодной. Мэри не готова была к такому подвигу, и вдруг… парень с гитарой и дивным голосом посмотрел на нее и улыбнулся. О, что это была за улыбка! А глаза! Мэри всегда считала, что нет красивее черных очей ее брата, но эти…