Илья напрягся. Он пытался услышать, что говорит Василиса, но не мог разобрать ни слова.
– Да, я все понял, Василиса Геннадьевна. До свидания.
Нажав на «отбой», Роман задумчиво почесал пальцем нос. Все выжидательно смотрели на него.
– Константин, отведи, пожалуйста, Валю спать.
– Я не хочу! – возмутился ребенок.
– Почему я? – закапризничал взрослый «ребенок». – Да и вообще… он сам дойдет.
– Я хочу поговорить со своей семьей, – ледяным тоном произнес Роман. – Без посторонних и детей. Валя очень впечатлительный мальчик, это для его же блага. Прошу вас, идите спать.
Если бы такое сказала Таня, Валя и Костя не послушались бы. Более того, назло бы остались. Но Роману они перечить не посмели.
Когда «посторонние и дети» скрылись, Рома обратился к Илье:
– Плохи твои дела. Найден труп Марии Калашниковой.
– Кто это? – не поняла Таня.
– Пусть Илья скажет.
– Это моя бывшая… – Он плюхнулся на лавку и обхватил голову руками. – Выпить ничего нет?
Роман молча вылил остатки коньяка в стопку и протянул брату. Опрокинув ее в себя, Илья выдавил:
– Я все расскажу вам. Поймете, буду рад. Нет – не осужу.
– Ты меня пугаешь… – прошептала Таня.
– Меня не нужно бояться. Да, я убийца, но не монстр.
– Так это все-таки ты?.. – отшатнулась она.
– Лену? Нет! Что ты!.. Я умер бы вместо нее.
– Начинай уже свой рассказ, – оборвал его Рома.
– Я был влюблен. Очень-очень. Ее звали Машей Калашниковой. Мы собирались пожениться. Но свадьба не состоялась. Меня заключили под стражу за два дня до бракосочетания. Обвинили в убийстве ее бывшего. За это и посадили. Но его смерть не на мне. Я не обманывал тебя, Таня, когда говорил, что понес наказание за чужое преступление.
– А когда обманывал?
– Говоря, что никого не убивал. Я лишил жизни Машу, о чем жалею. Хотя эта женщина была самой настоящей тварью.
– Почему? – сипло спросила Таня.
– Это она зарезала своего бывшего. И Марину… Это все она! – Его голос сорвался. – Артем, так звали ее парня, был с приветом. Психованный. Он никак не мог смириться с тем, что Маша променяла его на другого. Поэтому доставал ее звонками и визитами. Особенно несносен стал, когда узнал о предстоящей свадьбе. За три дня до нее он напал на меня с ножом. До этого позвонил Маше домой, сказал, что, если для того, чтобы нас разлучить, ему понадобится убить меня, он это сделает.
– Ты не пострадал?
– Я был сильнее и быстрее его, поэтому отделался лишь царапиной. Но решил разобраться с Артемом по-мужски и поехал к нему. – Сейчас Илья говорил, как раньше – «по-книжному». Без фени и слов-паразитов. – Чтобы узнать адрес, позвонил Маше. Она по моему голосу почувствовала: со мной что-то случилось. И сразу стала набирать Артема. Тот признался, что напал на меня, но не нанес ощутимого вреда моему здоровью. «Только не радуйся раньше времени, – добавил он. – У меня есть еще два дня…» Она умоляла его отстать от нас. Но Артем лишь смеялся. Потом велел, чтобы она явилась к нему для переговоров. Так и выразился. И она поехала.
– Глупо, – выразил свое мнение Роман.
– Согласен. Но она хотела как лучше. В итоге он приставил нож к ее горлу.
– Она стала защищаться и…
– Да. Убила его. Вернее, смертельно ранила. Я застал его живым. Вынул нож из горла. За эти занятием меня и застукали его друзья.
– А что же Маша?
– Убежала. А вскоре узнала, что Артем скончался. Ну и про то, что меня обвиняют в убийстве.
– И ничего не сделала? – с ужасом спросила Мэри.
– Почему же ничего? Она разорвала со мной отношения.
– Беч… – процедила младшая сестра по-английски и тут же перевела на русский: – Сука.
– Потом, уже когда я вышел, она сказала мне, что я стал бы напоминанием о ее грехе, а она хотела о нем забыть.
– Получилось у нее?
– Нет. Она стала сильно пить. Но на ее внешности это не отражалось. Маша оставалась красавицей, но отношений ни с кем не строила. Не могла простить себя за Артема… и за меня… Как-то, пьяненькая, она зашла в кафе, где состоялось наше первое свидание. Там работала тетя Марина, женщина, ставшая мне самым близким другом. Я Тане рассказывал, что именно она помогла мне со всем справиться. Если б не Марина (я называю ее тетей), меня бы уже не было. Разбил бы свою башку об угол, честное слово!
Таня подсела к Илье, обняла его. В его глазах стояли слезы, но он не плакал.
– Тетя Марина была зла на Машу за то, что она предала меня. Поэтому, когда та явилась, не хотела с ней разговаривать. Но Маша как-то подольстилась к ней. Она умела это. Стала расспрашивать, как я, вышел ли. Марина сообщила, что вышел и все у меня замечательно. Даже девушка любимая есть. Кафе закрывалось, и Маша предложила Марине взять бутылочку и посидеть где-нибудь. Моя подруга не стала возражать. Они пошли к Марине. Выпили. У Марины был коньяк, поэтому в магазин они не заходили. Машу развезло – она уже была нетрезвой. И ее понесло. Она начала говорить и сама не поняла, как себя выдала.
– Она проболталась, что убила своего бывшего?
– Да. По крайней мере, тетя Марина сделала такой вывод. И как только это произошло, она стала Машу обличать. И угрожать ей. Сказала, что пойдет в полицию, напишет заявление… Маша испугалась и… – Илья шумно выдохнул. – Убила Марину. Схватила со стола нож – они резали сало на закуску – и вонзила ей в живот. Маша была очень пьяна. И не сразу поняла, что натворила. Она очень хорошо к Марине относилась когда-то. Можно сказать, по-дружески ее любила. И вот она лежит перед ней… мертвая! Маша, не до конца отдавая отчет в своих действиях, стала водить острием ножа по лицу Марины…
– И написала слово «Прости»?
– Да…
Сколько раз Илья прокручивал в голове эту сцену… Наверное, миллион! И столько же раз содрогался, представляя, как та рука, которую он обожал целовать, нежная, бледная, с тонкими пальчиками, хватает нож и вонзает его в живот, к которому он, дрожащий, испуганный, одинокий, как потерявшийся щенок, прижимался в камере предварительного заключения…
А потом та же рука наносит на лицо, так часто освещавшееся ободряющей Илью улыбкой, порезы…
Просит ее простить!
Но как? Как такое простить?
Тетя Марина была ему больше чем друг. Почти как мать. А он для нее… Сын? Наверное, нет. Илье иной раз казалось, что Марина любит его как мужчину. Но он убеждал себя в том, что это ему лишь мерещится.
– Откуда ты узнал обо всем этом? – услышал он голос Тани и встряхнулся, как выбравшаяся из воды собака.
– Маша рассказала. Мы встретились с ней на могиле Марины. Она была привычно пьяна. Тогда я увидел ее впервые после разлуки. При Маше была бутылка какой-то дешевой водки. Мы выпили за упокой. Ее развезло еще больше. Я поехал ее провожать. Не мог бросить в таком состоянии. Она раньше жила с матерью в квартире, а когда та умерла, Маша обменяла свое жилье на другое. Переехала в дом на окраине. Сразу за ним был лесок… Там я ее и похоронил.
– Зачем ты убил ее?
– Не смог сдержаться. Она рассказала мне все! Покаяться решила. А я был зол на весь мир и так. Отсидел ни за что. Единственный друг убит. И по чьей вине? По ее! Я ударил Машу по голове тем, что попалось под руку. Это была табуретка. И проломил ей череп. Маша умерла. Я вынес ее труп из дома и закопал в лесочке.
– И вот его нашли, – сказал Роман.
– Нашли… – эхом повторил Илья.
Он удивлялся самому себе. Не думал, что сможет рассказать кому-то о том, что совершил. Да еще так бесстрастно…
Когда он встретил Машу на кладбище, его чуть не разорвало изнутри. В нем забурлило сразу столько разных чувств, что он почувствовал себя емкостью, в которой смешали химические реактивы, которые при контакте друг с другом взрываются.
Он все еще ее любил…
И ненавидел.
Проклинал…
И желал счастья.
Простил и понял…
Затаил обиду и так до сих пор не постиг, почему она так с ним поступила.
Хотел все вернуть назад и…
И убежать от нее, как от зачумленной.
Илья не думал, что в человеке могут жить два диаметрально противоположных чувства – любовь и ненависть. В книгах, которые он запоем читал в детстве и юности, герои испытывали их постоянно. А он не верил, что такое возможно. Считал это художественным вымыслом. И вот наступил момент, когда на него снизошло озарение. Все бывает в этой жизни! И человек может испытывать даже любовь и ненависть одновременно.
После общения и распития водки на могиле тети Марины Илья еще и жалеть Машу начал. «Бедная, бедная, – думал он, – сломала ее та трагедия. Меня нет, а ее…»
Тогда он еще не знал, что конкретно ее сломало.
А когда узнал… Произошла та самая реакция, которая вызывает взрыв!
Она превратила Илью в орудие поражения. Дотянувшись до табурета, он обхватил пальцами его ножку и… ударил Машу с такой силой, что ее череп треснул, как переспелый арбуз. Это было отвратительно. Илью мгновенно затошнило и вырвало бы, если б он не зажал рот рукой.
Дальнейшие действия он производил на автопилоте. Заворачивал тело в ковер, выносил его, искал лопату, рыл могилу, хоронил Машу, забрасывал ее тело землей… затем ровнял ее… возвращался в дом, отмывался.
Просто чудо, что никто не застукал его за одним из этих занятий!
И снова к действительности его вернул голос брата. К нему обращался Роман:
– Что ты намерен теперь делать?
– Бежать!
– Куда?
– Куда глаза глядят. В тюрьму я не вернусь. Хватит с меня!
– Неверное решение. Ты должен оформить явку с повинной. Твое старое дело будет пересмотрено и…
– Да на меня всех собак навешают, неужто ты не понимаешь? Доказательств моим словам нет! Зато есть труп! Куча трупов… Меня как маньяка засадят в тюрягу до скончания дней.
– Но бегство тоже не выход. Ты не можешь скрываться всю жизнь.
– И все же я попробую. Деньги на левый паспорт у меня есть, знакомые, которые помогут его выправить, – тоже.
– Что ж… как знаешь, – сказал Роман.