Эмма последовала за семьей Саттон по каменным ступеням через сад, усеянный мелкими желтыми и фиолетовыми цветами. Внутри ресторана широкие рамы из темного дерева обрамляли окна в саманных стенах. Над головой тянулись балки, из маленьких динамиков лилась тихая классическая музыка. В обеденном зале было многолюдно, официанты сновали между столиками, поднося блюда с аппетитными кусками баранины, сочными стейками и лобстерами.
Метрдотель в темно-сером костюме, с усами, которые казались нарисованными карандашом, проверил бронь и повел их к столику. Пока они шли через зал, Эмма старалась держать спину прямо, но чувствовала себя не в своей тарелке.
– Как здесь мило! – проворковала миссис Мерсер, когда все расселись. Она взяла со стола толстое меню и заглянула в винную карту. – Не так ли, девочки?
Эмма пробормотала что-то в знак согласия. Но тут Лорел уставилась на что-то – вернее, кого-то — в дальнем углу.
– Кажется, к тебе гость, Саттон, – ехидно заметила она.
Эмма подняла глаза и увидела, как к их столику направляется парень с квадратной челюстью и короткими светлыми волосами. В душе у нее шевельнулось неприятное предчувствие. Это был Гаррет, бывший бойфренд Саттон. И он не выглядел счастливым.
– Здравствуй, Гаррет! – воскликнула миссис Мерсер, но ее губы задрожали, и она бросила обеспокоенный взгляд на Эмму. Та заерзала на стуле. Она сказала отцу Саттон, что порвала с Гарретом, и, несомненно, миссис Мерсер тоже об этом было известно. Одного Мерсеры не знали: что Гаррет приставал к ней во время бала выпускников в прошлую пятницу. И вел себя несколько… агрессивно.
– Приветствую вас, мистер и миссис Мерсер. – Гаррет вежливо поклонился родителям Саттон. Потом повернулся к Эмме. – Можно тебя на пару слов? – Он покосился в сторону коридорчика в задней части ресторана. Похоже, он хотел поговорить наедине.
– Э-э, я здесь не одна, – сказала Эмма, придвинувшись чуть ближе к матери Саттон. – Мы как раз собирались сделать заказ.
– У меня всего один вопрос, – сказал Гаррет. Голос его звучал довольно миролюбиво, но взгляд оставался холодным и расчетливым. Внезапно Эмма догадалась, из-за чего сыр-бор: наверняка до Гаррета дошли слухи о вторжении Тайера в спальню Саттон. Гаррет пришел в ярость, когда Эмма его бросила, и, должно быть, внушил себе, что все это время она попросту водила его за нос. Теперь он, видимо, собирался обвинить ее в том, что она встречалась с Тайером у него за спиной – и, возможно, Саттон так и делала.
Я оглядела рубашку Гаррета от Abercrombie и брюки цвета хаки, и во мне шевельнулись смутные воспоминания о веселых деньках, которые мы проводили вместе, когда гуляли, катались на велосипедах, устраивали в парке пикники. Я твердо знала, что в какой-то момент гордилась тем, что он – мой парень. Но что случилось потом? Что заставило меня предпочесть Тайера? Я снова вспомнила, как терзало меня чувство вины за то, что я изменяю Гаррету, и как я трепетала от поцелуев Тайера. Гаррет не ошибался во мне: я была обманщицей. Он имел полное право злиться.
– Извини, – сказала Эмма. – Но я только что села за стол.
– Хорошо, я могу задать свой вопрос и здесь, если тебе так хочется, – с вызовом произнес Гаррет, положив руки на бедра. Он взглянул на Мерсеров. – Я просто хотел узнать, как прошел твой вчерашний визит в полицию, Саттон.
Эмма ощетинилась: откуда он об этом узнал? Мерсеры напряглись.
– Ты была в полиции? – пролепетала миссис Мерсер. – Почему ты нам ничего не сказала?
Гаррет изобразил удивление.
– О! Ну, я так и думал, что вам это будет интересно. Пожалуй, оставлю вас, не буду мешать. – Он отступил назад и поспешил к своему столику.
Эмма посмотрела на родителей Саттон, чувствуя, как пылают ее щеки. Она почему-то надеялась, что они ничего не узнают о ее встрече с Квинланом.
– Ты опять во что-то вляпалась? – с удрученным видом спросила миссис Мерсер, видимо, вспомнив, как всего неделю назад ей пришлось вызволять из участка дочь, которую обвиняли в краже из магазина.
– Готова спорить, она ходила туда, чтобы увидеться с Тайером, – встряла Лорел. Ее голос сочился ненавистью.
– Я ни во что не вляпалась. – Эмма заговорила громче. – И я была там не для того, чтобы встретиться с Тайером. Просто меня вызвал Квинлан. Я не хотела вам рассказывать, потому что не считала это важным.
– Как же, – проворчала Лорел себе под нос. – Ты ведь такая хорошая дочь. И всегда им все рассказываешь.
Эмма посмотрела на нее.
– А как насчет тебя? Ты рассказала родителям о кампании «Свободу Тайеру»? Как ты собираешь в школе деньги для выплаты залога?
Мистер Мерсер в ужасе повернулся к ней. Лорел покраснела.
– Это проект для обществознания, – поспешно произнесла она. – Мы изучаем, как петиции влияют на принятие законов. Нужно было проверить на практике…
– Ты могла бы составить петицию за что-то другое, а не хлопотать за того, кто вломился в наш дом и до смерти напугал твою сестру, – строго произнес мистер Мерсер. Затем поднял руку, останавливая возможные возражения. – Мы еще поговорим об этом. Саттон, зачем ты ходила в полицию? Это как-то связано с Тайером? – Он подался вперед, сверля Эмму взглядом. По спине у нее побежали мурашки. Отец Саттон выглядел таким же взбешенным, как в ту ночь, когда застал Тайера в комнате Саттон.
– Я… – начала Эмма и осеклась, не зная, что сказать.
Подошла официантка, но, почувствовав напряженность за столиком, растерянно взмахнула руками и попятилась в сторону кухни. Мистер Мерсер положил ладони на стол, и выражение его лица смягчилось.
– Ну, Саттон? – произнес он уже спокойнее. – Прошу, расскажи нам все, как есть. Обещаю, мы не станем тебя ругать. Мы просто беспокоимся. Тайер – парень с проблемами. Ни один нормальный человек не станет сбегать, а потом вламываться в твою спальню. Мы просто хотим защитить тебя от неприятностей.
Эмма опустила глаза, ее сердце замерло. В голосе мистера Мерсера звучали нежные и назидательные нотки, как и тогда, в гараже, когда она помогала ему чистить мотоцикл. Он просто пытается быть хорошим отцом. И все равно она не могла рассказать ему о том, что произошло в полицейском участке.
– Я подписывала документы по делу о краже из магазина, – сказала она. – Ничего не случилось. Честное слово. Гаррет просто пытается подставить меня. Он злится, потому что мы больше не вместе. А вы придаете всему слишком большое значение.
Она спрятала дрожащие руки под столом, надеясь, что родители Саттон купятся на эту выдумку. Мистер Мерсер пристально смотрел на нее, миссис Мерсер закусила лиловую губу, а Лорел фыркнула, явно не поверив ни единому слову. Но, наконец, родители вздохнули и пожали плечами.
– В следующий раз, когда окажешься в полиции, может быть, ты все-таки поставишь нас в известность? – мягко произнесла миссис Мерсер.
– Будем надеяться, что следующего раза не будет, – проворчал мистер Мерсер, хмуря брови.
Эмма смущенно отвела глаза, и ее взгляд скользнул к столику, за которым сидели Гаррет и его родители. В тот же миг он посмотрел в ее сторону и усмехнулся. Придурок, подумала она. В этот вечер ей совсем не хотелось ворошить историю с Тайером. Но, когда она повернулась к родителям, те уже обсуждали, какое вино заказать – шираз или мальбек[27]. О ней как будто забыли – на время.
Или не забыли? Я видела, как Лорел испепеляет Эмму взглядом. И у меня из головы не шли инициалы «ТВ», нацарапанные на ее календаре в квадратике с датой моей смерти.
Лорел определенно что-то знала. Оставалось лишь надеяться, что Эмма выяснит это раньше, чем будет слишком поздно.
12Я – женщина, мой голос громок[28]
На следующий день Эмма стояла на школьной парковке, изнывая под беспощадным тусонским солнцем. Вдалеке девчонки из футбольной команды нарезали круги по пыльному полю. Эмма недоумевала, как они вообще таскают ноги – столбик термометра показывал почти сорок три градуса жары. После получасовой тренировки она была готова лечь под капельницу, чувствуя все симптомы обезвоживания.
Я помнила эти изнуряющие тренировки. Но, странное дело, порхая возле Эммы, я не чувствовала ни жары, ни холода. Совсем ничего… Знаю, прозвучит нелепо, но мне очень хотелось еще хоть раз испытать, каково это – потеть, задыхаться от усталости. Могла ли я подумать, что когда-нибудь буду отчаянно тосковать даже по таким малоприятным сторонам жизни?
Просигналил клаксон, и на серебристом «мерседесе» подъехала Шарлотта.
– Садись, подруга, – крикнула она из окна.
– Спасибо, выручила, – сказала Эмма, забрасывая мешок с теннисным снаряжением и сумочку на заднее сиденье. – Моя подлая сестрица меня бросила. – Сегодня они всей компанией собирались у Мадлен, чтобы обсудить очередной розыгрыш, но после тенниса Лорел исчезла, не дождавшись Эммы. К счастью, Шарлотта еще не уехала из школы, хотя Эмма все бы отдала, лишь бы пропустить это мероприятие. Меньше всего на свете ей хотелось причинить Итану боль. Встречаясь с ним сегодня в школьных коридорах, она испытывала неловкость – наверняка он догадывался, что Эмма что-то скрывает. Она чувствовала себя в ловушке: если сказать Итану, что они замышляют, и тем самым провалить розыгрыш, подруги Саттон никогда ее не простят. Но если не сказать, она может потерять его навсегда.
Как только Эмма забралась на пассажирское сиденье, Шарлотта нажала на газ, и машина рванула со стоянки, выскакивая на шоссе. В считаные минуты они преодолели длинный участок пустыни, пронеслись мимо мини-молла, в котором было множеством бутиков с одеждой местных брендов, мимо кафе-мороженого в стиле 1950-х, кофейни «Старбакс» и видеосалона. Наконец Шарлотта свернула в знакомый жилой квартал. Эмма была рада, что за рулем Шарлотта. Сама она только один раз была в доме Вега, когда они с девчонками готовили розыгрыш для «двойняшек-твиттеряшек», и она толком не помнила, где он находится. В этом она видела еще один плюс своей вынужденной «безлошадности» – если бы подруги заметили, что Саттон с трудом ориентируется в Тусоне, они бы, вероятно, отправили ее на обследование в психбольницу.