– Постой, он тебе это сказал? – вскинулась Эмма. – Но когда ты с ним разговаривала?
Лорел положила руки на бедра.
– По дороге в больницу. Только я о нем и забочусь, Саттон. Это я отвезла его в больницу, где он провел ночь на операционном столе. И это я внесла за него залог, если ты сама еще не догадалась. Хотя куда тебе – ты же развлекаешься с новым бойфрендом.
– Ты внесла залог? Но как?
Лорел сложила руки на груди.
– Ну, если тебе это так интересно… Я копила. С теми облигациями, что бабушка подарила мне много лет назад, и деньгами, которые мы собрали во время кампании за освобождение Тайера, сумма набралась приличная. Но тебе-то какое дело? Тебе Тайер уже не интересен. Так что просто оставь его в покое, ладно? – С этими словами она повернулась и зашагала в сторону дома, возвращаясь на вечеринку.
Эмма провела руками по лицу, осмысливая услышанное. Все опять перевернулось с ног на голову. Выходит… Тайер не убивал Саттон? Саттон была жива, когда Лорел повезла его в больницу. Сколько же вопросов оставалось без ответа! Тайера сбила машина Саттон, но кто сидел за рулем? Был ли с ними кто-то еще в ту ночь – тот, кто не хотел, чтобы они встречались? Или машину Саттон просто угнали?
Если бы я только знала, от кого пытался защитить меня Тайер. От кого мы убегали. Кто сидел за рулем, когда моя машина сбила Тайера.
Но я даже не могла ничего предположить. Все, что я видела после того, как Лорел и Тайер умчались, – это темноту. И с этой темнотой пришло страшное осознание: мы с Эммой вернулись к тому, с чего начинали.
30Сыр, молоко и бывшие заключенные
В субботу утром Эмма подъехала к супермаркету Trader Joe’s[48] и оставила «вольво» Саттон прямо перед входом. Выключив зажигание, она развернула список покупок, который вручила ей миссис Мерсер. В списке, среди прочего, оказались тахини[49], сок кимчи[50] и несладкое миндальное молоко.
– Ты же знаешь, какая привередливая у нас бабушка, – предупредила мать Саттон и прошлась по списку, разъясняя каждый пункт. – Покупай в точности то, что я прошу, иначе мне нагорит от капризной свекрови.
Вся семья готовилась к приезду бабушки Мерсер в начале следующей недели на день рождения сына. Видимо, бабуля была с характером.
Эмма смотрела, как из супермаркета выходят улыбающиеся покупатели, держа в руках коричневые бумажные пакеты. У нее вырвался вздох. Все они выглядели такими счастливыми и беззаботными. И уж наверняка никому из них не пришлось накануне вечером вычеркивать еще одного подозреваемого из списка возможных убийц.
Когда она вышла из машины, теплый тусонский воздух пахнул ей в лицо. Она убрала каштановые волосы в хвост и посмотрела на свое отражение в окне автомобиля. Направилась к дверям магазина, но тут заметила знакомую фигуру, вылезающую из темно-синего «БМВ», остановившегося чуть дальше. У нее внутри все сжалось, кровь прихлынула к щекам.
Тайер.
Он не видел ее. Можно было повернуться и убежать, но теперь, когда Эмма знала, что он невиновен, не мешало бы перед ним извиниться. Нетвердой походкой она двинулась через парковку к его автомобилю. Она заставляла себя идти вперед, пока не остановилась в нескольких шагах от него.
– Тайер? – ее голос дрожал. Что-то в нем заставляло ее нервничать.
Тайер повернулся и прищурился. Его белая футболка выглядела мятой, а армейские шорты-карго мешковато висели на нем, как будто были слишком велики. Его челюсть напряглась, и он провел рукой по волосам.
– О. Привет.
– Тебя отпустили, – сказала Эмма, тут же сообразив, что сморозила глупость.
– Это проблема? – Тайер оперся на капот «БМВ», разглядывая Эмму. Как будто знал, что она – не та девушка, в которую он влюблен. Но Эмма не могла отделаться от странного чувства. Теперь она понимала, что Тайер даже не догадывается о подмене близнецов. Он не убивал Саттон.
– Послушай, мне очень жаль, что все так получилось, – тихо сказала она. – С этим… ну, ты понимаешь. Та ночь. Больница. – Она посмотрела ему в глаза, всем сердцем желая, чтобы он поверил ей и знал, что Саттон не хотела причинить ему боль.
Я бы тоже хотела, чтобы Тайер это знал.
Лицо Тайера несколько смягчилось. Он поправил лямку черного рюкзака на плече.
– Послушай, Саттон. На самом деле я не должен находиться рядом с тобой.
– Я знаю, – быстро заговорила Эмма, охваченная внезапным волнением. Она приложила ладонь козырьком к глазам, переминаясь с ноги на ногу. – Лорел сказала мне. Я разрушаю твою жизнь, когда оказываюсь рядом с тобой.
На лице Тайера отразилась растерянность.
– Э-э, нет. Я не должен приближаться к тебе, потому что твой отец так сказал. Он звонил мне сегодня утром. – Тайер помрачнел при упоминании о мистере Мерсере. – Пригрозил, что если увидит меня рядом с тобой или Лорел, то найдет способ снова упрятать меня за решетку.
Эмма нахмурилась.
– Почему он так ненавидит тебя?
Тайер вскинул подбородок и устремил на Эмму долгий задумчивый взгляд, и она вдруг почувствовала, что задала вопрос, на который Саттон наверняка знала ответ.
– Я хотела сказать… – продолжила Эмма, но выдержала мучительную паузу, надеясь услышать от Тайера какую-то подсказку, чтобы понять, о чем он умалчивает. Но он лишь смотрел на нее многозначительно прищурившись.
– Мне пора, – пробормотал он наконец и повернулся в сторону магазина. Но, сделав несколько шагов, он обернулся, потирая затылок загорелой рукой. – На самом деле, я давно хотел спросить тебя кое о чем.
Эмма с трудом перевела дыхание. Где-то в соседних рядах завыла автомобильная сигнализация. Старик загнал пустую тележку в отстойник. Она смотрела на Тайера и ждала его вопроса. Надеясь, что он не поставит ее в тупик.
Тайер опустил взгляд на свои поношенные «конверсы».
– Почему ты не отвечала на мои письма?
Мысли Эммы в панике заметались. Когда он прежде упоминал о том, что писал ей, она подумала, что он имеет в виду угрожающее послание, оставленное под «дворниками» машины Лорел, о том что Саттон мертва и Эмме придется играть по правилам. Но теперь она понимала, что он говорит о чем-то другом.
– Я послал тебе кучу писем по электронке, – продолжил Тайер. – А от тебя ни ответа, ни привета. Это все из-за аварии? Потому что я сломал ногу и больше не буду Мистером Суператлетом?
– Вовсе нет, – тихо сказала Эмма.
«Конечно, нет», – прошептала я.
Эмма лихорадочно соображала, пытаясь сложить воедино обрывки информации. Получается, Саттон и Тайер вели тайную электронную переписку. Разумеется, Саттон не могла ему ответить после той роковой ночи – ее уже не было в живых. И, естественно, Эмма, занявшая место Саттон, не могла знать секретный адрес электронной почты.
– Прости меня, – сказала Эмма. – Я бы написала, если бы…
– Ладно, проехали, – перебил ее Тайер. Он дернул плечом и снова долго и пристально на нее посмотрел. – Я скучал по тебе, Саттон. И так разозлился, когда ты вычеркнула меня из своей жизни. Ты была единственным человеком, кто понимал меня. Но сейчас ты делаешь вид, будто мы не знакомы. Я пришел к тебе в субботу ночью, потому что хотел сказать правду о том, где был все это время. Я сообщил тебе в письме, что скоро приеду, но ты, похоже, его не получила. А при встрече повела себя так, будто до смерти меня боишься. Как будто я могу причинить тебе зло.
– Я знаю, и мне очень жаль. – Эмма опустила глаза. – Я была ошарашена. И сглупила. Это моя ошибка.
– Я всего лишь хотел, чтобы ты меня выслушала, – сказал Тайер. Он выглядел таким несчастным и одиноким, что Эмма не выдержала и тронула его за руку. Он не отстранился, поэтому она подошла чуть ближе и крепко обняла его за плечи. Поначалу Тайер даже не шелохнулся, оставаясь строгим и недоступным, но вскоре растаял, подался к ней, уткнулся головой в ложбинку ее шеи, и его руки заскользили по ее плечам. В его порыве было столько страсти и искренности, что у Эммы не осталось никаких сомнений в его чувствах к Саттон.
А боль, пронзившая меня в этот миг, лишний раз напомнила о том, как сильно я его любила. И какую глупость совершила, оставив его одного. Если бы только я поехала вместе с ним и Лорел в больницу!.. Если бы только мы поехали вместе, может, я была бы сейчас жива.
Тайер прочертил линию от плеча Эммы к ее запястью, а потом убрал руку и виновато посмотрел на нее.
– Мне не стоило так психовать, – сказал он. – У тебя были причины не читать мои письма и уж тем более не отвечать на них. Я знаю, что бываю невыносим. Вспыхиваю, как спичка, бросаюсь из одной крайности в другую. И я не был до конца откровенен с тобой. Ты хотела знать, что со мной произошло, а я молчал. Но это не потому, что я не доверял тебе. Просто я… ну, мне было стыдно. – Грустная улыбка промелькнула на его лице. – Я ездил на реабилитацию, Саттон. Из-за проблем с алкоголем. Понимаешь, я должен был сделать это сам, один. Я был постоянно на взводе. Заливал злость спиртным, но становилось только хуже.
– Реабилитация? – Эмма захлопала ресницами. – А сейчас ты… в порядке?
Тайер кивнул.
– У меня был потрясающий врач, и я получил такой содержательный, полезный опыт, что даже сделал это. – Он задрал рукав и показал ей татуировку на предплечье – орла, раскинувшего крылья.
Эмма уставилась на него, вспоминая разговор с медсестрой доктора Шелдона.
– Ты прошел полный курс?
– Ну, я застрял в больнице с ногой, а потом выписался, правда, немного раньше, чем хотел мой врач, но я был готов вернуться в Тусон. Чтобы увидеть тебя, – произнес Тайер со всей искренностью. – Я рассказал родителям, где был все это время. Отец, конечно, пришел в ужас, но постепенно приходит в себя, тем более что теперь я в завязке. Он даже позволил мне вернуться домой, хотя посмотрим, как дальше дело пойдет.