Волшебные сапоги вернулись в мешок, и я снова надела обычные. Как ни глупо, но меня охватило разочарование.
Рис принялся натягивать чулки.
– Орне обычно немногословен, но о глупости брака способен рассуждать часами.
Я торопливо сменила тему и пересказала сказку, изложенную призраком. Заодно спросила, действительно ли существует кольцо, продлевающее жизнь царице гномов.
– Да, но оно действует только на гномов. Оно бы не помогло принцессе Мэрил, и его не держат в пещере под Мьюлийским лесом.
– Что бы случилось, продолжи я спуск? Призрак запечатал бы меня внутри валуном?
Чародей встал и покачал головой:
– Не думаю. Это не по-призрачьи. Скорее всего, туннель выглядел бы некоторое время как положено, а потом разветвился бы…
– И я бы не знала, куда идти. Обернулась бы спросить совета и увидела бы еще туннели, и никого…
Мне стало дурно при одной мысли об этом. Только глубокое дыхание помогло избежать обморока.
– С вами все в порядке?
Я кивнула и снова сменила тему:
– Прежде чем попасть в Мьюлийский лес, я одолела огра.
Рассказав Рису об этом, я почувствовала себя лучше.
– Ваша первая победа.
Он поклонился в знак поздравления – в точности как это проделал призрак, и я вздрогнула.
– Эдди… принцесса Эдди…
Я снова вздрогнула. Отчего это у Риса запнулся язык? Неужели и для него в мыслях я «всегда Эдди, просто Эдди»? Но уж если я позволяла поддельному чародею обращаться к себе неофициально, то вполне могла бы позволить это настоящему.
– Можешь называть меня Эдди, без титула. Я не возражаю.
Он торжественно и серьезно кивнул.
– Благодарю вас, прин… спасибо, Эдди. – Тут он широко улыбнулся и сказал: – Вчера в цитадели я работал кое над чем, чтобы впечатлить и поразить тебя.
Глупо, но я почувствовала себя польщенной.
– Можно, я покажу тебе это сейчас, в ознаменование твоей победы над огром?
– Пожалуйста, покажи.
Может, назавтра меня поджарит дракон, а я так и не узнаю, что это было.
Рис извлек из широкого, расшитого цветами рукава палочку и указал в небо. Притянул вниз облачко и подвесил его над поляной.
– Сначала надо подсветить мьюлийский сумрак.
Он крутанул палочкой, и облако сложилось в форму полумесяца. Ткнул палочкой в воздух, и облако засветилось и засияло желтым – самая симпатичная и уютная луна на свете.
– Можно… можно потрогать?
– Пожалуйста.
При моем приближении облачко послушно опустилось. Я протянула руку, и… пальцу сделалось щекотно. Я трогала облако!
– Щекотно. – Пальцы сами поглаживали упругую поверхность. – И оно пружинит. Мне нравится. Оно очаровательно.
Рис расплылся в восторженной улыбке.
Облачко подалось под надавившим на него пальцем и пустило меня внутрь. Теперь уже щекотно стало всей руке.
– Ой!
Несколько секунд спустя я все-таки убрала руку, отошла и встала рядом с Рисом.
– Теперь, когда у нас есть свет…
Он притянул еще одно облачко, овальное, зависшее всего в нескольких дюймах над землей. У меня на глазах оно изменило форму и цвет и превратилось в скамью в старом дворе нашего замка.
Еще одно облачко. Рис водил палочкой в воздухе, выписывая змейки и восьмерки, а затем нажимал на палочке разные точки, словно играя на флейте.
Результат заставил меня ахнуть. На облачной скамейке сидела я, только облачная.
Облако изображало меня в лучшем виде… нет, еще лучше. Настоящая Эдди никогда не была такой хорошенькой, как эта облачная дева, сидевшая в сиянии облачной луны.
У облачной Эдди мои прямые каштановые волосы не торчали во все стороны, а лежали густой изящной волной. И поза моя – нет, ее – тоже являла воплощенное изящество: спина прямая, длинные ноги убраны под облачную скамью. Яркие серые глаза облачной Эдди сверкали. Она слишком часто моргала, как и я, что, по словам Беллы, всегда придавало мне дурацкий вид. Но у моргающей облачной меня вид получался скорее милый. К моему изумлению, ярко-зеленый наряд шел ей, подчеркивая румянец на щеках. Она была очаровательна, эта облачная Эдди.
Ко мне на скамейке присоединилось новое облачко и начало обретать форму. Я ждала, это будет Рис, и так оно и оказалось, вот только…
– У тебя не такой длинный подбородок.
– Никогда не получается изобразить себя правильно. Именно это я и хотел улучшить, прежде чем показать тебе.
Облачный Рис встал и поклонился. Облачная я присела в реверансе. Облачный Рис указал на небо. Облачная Эдди прижала руки к сердцу и кивнула.
И тогда облачный Рис подхватил облачную Эдди на руки и взлетел вместе с нею в розовое рассветное небо!
– О-о! – выдохнула я, мечтая оказаться на месте облачной себя.
Облачная луна тоже поднялась, а облачные мы с Рисом описали три круга и взмыли в небо, рыская по сторонам, то ныряя в массу обычных облаков, то снова появляясь.
Настоящий Рис рядом со мной взмахнул палочкой, и облачные фигуры и луна растворились в обычных облаках. Новый взмах, и облачная скамья поднялась и слилась со своими собратьями.
– Тебе понравилось?
– Просто великолепно!
Он поклонился.
Не расскажи он о взглядах Орне на брак, мне бы открылся простор для фантазий на тему, почему его облачный двойник взлетел с облачной мной на руках. Но теперь стало ясно, что таким образом он всего лишь выражает восторг. Просто ему приятно дарить радость.
Я взглянула в небо. За пределами леса наступало утро. Пора продолжать мой поход.
– Давай теперь выйдем из Мьюлийского леса. – Я полезла в мешок за волшебными сапогами.
– Они тебе не понадобятся. Я могу вынести тебя отсюда по воздуху.
Полететь со мной? С настоящей мной? В небо?
– Я не уроню тебя. Полет – это…
Семимильные сапоги не самое удобное средство передвижения, но я привыкла, да и падать недалеко.
– …замечательно. Ты узнаешь, как оседлать ветер, и сможешь снова потрогать облака.
Ему так этого хотелось. Истерический смешок застрял у меня в горле. По крайней мере, если он меня уронит, не придется топать к дракону.
– Только не летай со мной выше луны и вокруг солнца.
– Не полечу. Обещаю. В какую сторону тебе нужно?
– На запад.
Он поднял меня так же, как облачный Рис облачную Эдди: одной рукой обнял за плечи, другой подхватил под коленки, – так что я полулежала у него в объятиях. Сердце у меня начало колотиться от страха и еще какого-то безымянного чувства.
– Покинем Мьюлийский лес быстрым путем, – сказал Рис.
Лесная подстилка осталась внизу. Спустя мгновение мы уже плыли выше самых высоких деревьев. Рис летел вертикально, словно стоя навытяжку. Он не мог тягаться со скоростью моих волшебных сапог, но этот способ путешествия оказался гораздо приятнее, стоило лишь мне преодолеть страх. Я прислонилась головой к груди Риса и удивилась, ощутив жар его кожи через плащ.
– Чувствуешь мой чародейский огонь? – спросил он, уткнувшись носом мне в волосы. – Он пылает там, сразу над подвздошной костью.
– Да, – шепнула я. – Чувствую.
Мы миновали опушку, но пролетели еще несколько минут и только тогда легко опустились на склон холма над озером. Я отошла в сторонку, выжидая, пока сердце перестанет колотиться так сильно.
Рис раскинул руки:
– Разве это не прекрасно, Эдди?
Я кивнула. В озере отражалось небо и плавали два красивых лебедя. Вверх по холму взбегала череда цветущих деревьев, усыпанных розовыми бутонами.
– Спасибо, ты высадил меня в дивном месте.
Он поклонился, снова напомнив призрака.
– Полагаю, призрак сумел бы изобразить меня так же точно, как изображал тебя, – заметила я.
– Не уверен. Он бы не знал, притвориться ли ему робкой Эдди или Эдди, способной насмерть зашибить огра и велеть призраку повиноваться ее воле.
В ответ на комплимент я упрямо покачала головой:
– Оба раза мной руководил страх.
– И тем не менее ты справилась. – Он немного помедлил, прежде чем сказать: – Через несколько минут мне придется тебя покинуть. Куда ты отправишься дальше?
Я глубоко вздохнула:
– В пустыню, на поиски дракона.
– Дракона! – Рис умолк. Затем кивнул собственным мыслям: – Ты права. Дракон – последняя надежда принцессы Мэрил. Но, Эдди, мне не нравится… я бы хотел… – Он снова помолчал. – Мне кое-что известно о драконах, больше, чем людям.
– Пожалуйста, расскажи. – Я уселась на траву.
– Драконы – одиночки. Соплеменников они не любят, а всех прочих существ ненавидят. Тем не менее одиночество тяготит их, и они любят поговорить. Вот почему они оттягивают смерть своих человеческих жертв. Если тебя поймают, тебе придется постоянно развлекать дракона.
Развлекать! Ненавижу разговаривать с незнакомцами. И как прикажете развлекать дракона?
– А что им интересно?
– Я думаю, что… – Лицо его застыло. – Меня вызывают, и снова улизнуть не получится.
– Когда это кончится?
– Последнее событие через шесть дней. – Он быстро проговорил: – Брюхо у дракона не единственное уязвимое место. Их также можно ранить с изнанки когтей и через уши.
Он встал.
– Береги себя. Мне невыносимо… – И взвился в воздух.
Что невыносимо?
Через мгновение Рис превратился в точку, а затем пропал.
Как мне хотелось, чтобы он остался! Никогда еще мне не было так одиноко. Не ту сестру в герои потянуло.
Я вытащила из сумки подзорную трубу. Пора искать дракона. Пораразвлекатьдракона.
Глава восемнадцатая
Белла рассказывала нам про драконов, и Мэрил в поисках сведений о них часто корпела над томами из отцовской библиотеки. Известно было, что они охотятся по нескольку дней кряду, нападая на лошадей, коров, коз и овец, а под настроение и на людей. Обычно эти огромные ящеры пожирали скотину на месте, владельцам живности оставались только кости. Но человеческих костей не находили никогда. И не раз замечали дракона, летящего с зажатым в кольцах хвоста пленником. Мы считали, что они долго, порой месяцами, играют с добычей, прежде чем прикончить ее. В «Друальте» герой спасает деву, убивая драконицу Юну, но после пяти недель пыток дева эта безумная и полумертвая.