— Не дурачься! — Нили явно флиртовала с парнем. — Она была профессиональным чирлидером, выступала в составе «Соблазнительниц».
— А-а…
— Она выступала в команде поддержки «Сент-Луис Рэмс», но давно. А шляпки… Они называются «вегетарианские» потому, что их делают не из кожи, а из материалов растительного происхождения.
— Никогда не слышал, чтобы морковка визжала от боли, — пошутил Дрю.
— Перестань! — рассмеялась Нили. — Она управляет своим бизнесом прямо из дома. Если хотите, можете найти ее на торговом канале. Я к тому, что у мамы собственное расписание. Она может нас выручить… дать ценный совет…
— Я буду смотреть торговый канал, — заявила Мэлли, — только если у меня в голове что-то перемкнет.
— Бринн, теперь я тебя узнаю, — хмыкнул Дрю.
— А зачем нам ее помощь? — спросила Кейтлин. — Нили, ты еще даже не в команде.
— В понедельник все может измениться, — сказала Нили.
— Или не изменится никогда, — съязвила Мэллори.
— Как ты вообще можешь быть сестрой Мерри? — спросила Нили. — Во время ночевки у меня у твоей сестры случился ночной кошмар, так даже тогда она была сама любезность.
— Не обращай внимания на Мэллори, — сказала Мередит. — У нее давно в голове перемкнуло. Моя сестра здорово подсела на мыльные оперы.
— Ну и что! — воскликнула Нили. — Я тоже люблю сериалы и не упускаю возможности посмотреть новую серию «Главного госпиталя». Я их даже записываю.
— Вот видишь! Вы сестры по вкусам, — заметила Мерри.
— Извини, Нили, — сказала Мэллори. — Всякий человек, который любит Эрику Кейн, не может быть потерянным для общества. Кстати, ты на нее очень похожа… Значит, ночные кошмары, сестренка? И что же конкретно?
— Ничего интересного, — отмахнулась Мерри.
— Ничего так ничего. Можешь видеть столько ночных кошмаров, сколько душе заблагорассудится, но у меня насчет именно этого сна есть нехорошее предчувствие.
— Не страдай паранойей! — только и сказала Мередит сестре.
— Она ведь профессиональная защитница, — театрально вздохнув, вмешалась в разговор Нили. — Многие девочки с краю только тем и занимаются, что извиняются да защищаются.
Дрю с выражением отвращения на лице отвернулся.
— С краю? О чем ты? — спросила Мэллори.
— Ну, те девочки, которые не вписываются ни в одну компанию, — пояснила Нили.
— Я не… — начала Мэллори, но вдруг заметила, что сестра пытается ускользнуть от нее вместе с Элли, и развернулась, загораживая Мередит дорогу. — Что это был за кошмар? Он тебя испугал? Ну…
— Ничего страшного, а то бы я тебе раньше рассказала… просто странный, — прошептала Мерри.
— Что тебе приснилось?
— Пума.
— Пума? Мерри, и ты мне не рассказала?
— Я не испугалась. Как пума может причинить кому-либо вред, если это всего лишь символ? — терпеливо объяснила Мередит сестре. — Мы же договорились, что это не настоящая пума.
— Что пума делала во сне?
— Ну… Ты бежала, а она бежала за тобой. Вы бежали по тропинке, которая ведет по гребню хребта к нашему семейному «лагерю». Странно, но во сне было лето. Сначала мне показалось, что она охотится на тебя, но потом у меня возникло странное чувство…
Мэллори почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Лето… Эден — ее телохранительница… Подруга вполне могла следовать за ней по пятам, желая убедиться, что ничего плохого с Мэлли не случится.
— Пума за мной не охотилась, — мягким голосом сказала она сестре.
— Мне сейчас трудно описать то, что я тогда чувствовала… Ну, знаешь…
— Что? — спросила Мэллори.
— Мне показалось, что я знаю эту пуму… лично знаю…
— Думаю, ты права.
— А потом во сне я увидела, как пума остановилась и улеглась. Она смотрела вниз на стоянку туристов. Там я увидела парня в красном спальном мешке. На голове — бейсболка с эмблемой «Бостон Ред Сокс». Пума наблюдала за ним. — Мэллори тяжело вздохнула, а Мерри тем временем продолжала: — Уверена, что у тебя есть объяснение, и я хотела бы услышать его прямо сейчас.
— Нет, не сегодня. Сегодня мы будем играть и изображать обычных девочек, — сказала Мэлли.
— Вот только мы не обычные девочки, — ответила Мерри.
Доказательство
Утром в понедельник, несмотря на весь вылитый на голову шампунь, Мэллори так и не смогла избавиться от блестящего конфетти в волосах. Расчесывая волосы перед школой, она вспоминала, как ровно в десять тридцать вечера невидимые руки обрушили душ из золотистых звездочек с деревьев у дома Нили, тем самым давая сигнал всем, включая несколько парочек, страстно обнимающихся в саду камней (Ким и Дейн среди них тоже были), что пришло время собираться домой.
Вечеринка не произвела на Мэлли особого впечатления.
Впрочем, долгий вечер общения с Нили в окружении ее особняка убедил Мэллори в том, что скотч прилепили на подошвы ее маленькие проворные ручки.
Несмотря на всю свою любовь к «Главному госпиталю», Нили оказалась испорченной маленькой соплячкой. Она готова выложиться, но внести немного шика в бедную, захолустную жизнь Риджлайна. Девочка, кажется, считает, что одно из двух мест в сборной команде у нее уже в кармане. Нили самоувереннее, чем ее старшая сестра, пусть даже Мерри старше Мэллори всего лишь на две минуты. Вполне возможно, что Нили задумала и осуществит какую-нибудь каверзу и на следующих отборочных выступлениях, которые назначены на сегодня. В своем видении Мерри рассмотрела унизанные кольцами пальцы. Кто же ходит по школе с колечками?
Записка заставит тренера Эверсон действовать. Она соберет девочек и начнет расследование. Взрослые легко умеют раскалывать подростков. Признание. Временное недопущение к занятиям. Исключение.
Спад внутреннего напряжения.
Все закончится в лучшем виде.
Нили отправят учиться в католическую школу, одну из тех, что рекламируют себя как способные «дать своим ученицам больше, чем обычные частные средние школы». В такие заведения обычно направляют на перевоспитание мелких богатых правонарушительниц. Это ей пойдет на пользу… Маленькая овечка…
Мерри все же пообещала подложить записку, хотя сестра по-прежнему беспокоилась насчет скрытых камер видеонаблюдения и отпечатков ее пальцев на бумаге.
В приподнятом настроении Мэллори неспешно бежала вверх по ведущей к хребту тропинке, размышляя над тем, не крадется ли в кустах белесая тень той, кто ее охраняет. Купер улетел обратно в Бостон, но у Мэллори сложилось стойкое убеждение, что она сможет защитить Эден от нее самой. Она и Купер, объединив силы, помогут Эден изменить предначертанную ей свыше судьбу. Она и Эден, объединив силы, найдут способ вырваться из строгих ограничений, налагаемых этой судьбой.
Подруга заживет обычной жизнью обычной девушки. По крайней мере одной из них удастся вырваться…
Мэллори решила, что в лепешку разобьется, а поможет Эден.
Она побежала чуть быстрее.
Мередит уютно дремала, завернувшись в стеганое одеяло. Утро выдалось прохладным, а перед показательными выступлениями надо отоспаться. Сегодня все решится, но она даже не волновалась. Нет никакого резона вставать рано. Кровать Мерри была повернута к двери так, что она могла видеть одежду, которую разложила еще с вечера. Можно будет выбирать, даже не вставая с постели. Мередит собиралась понежиться под теплым одеялом еще с полчаса, но вместо этого приподнялась на кровати и так сильно ударилась головой, что перед глазами все поплыло. Она прикоснулась ко лбу. Крови не было. Что произошло? Мередит посмотрела на скомканное одеяло. Видимо, во сне она легла так, что головой практически упиралась в изножье кровати. Мерри вспомнила, что так они укладывались в постели сестры, когда были маленькими. Но такое не случалось уже много лет.
С чего вдруг она сделала это?
А потом Мередит услышала голоса, долетающие снизу, с первого этажа. Вот, оказывается, что ее разбудило. Голоса были ей хорошо знакомы. Родители ссорились, причем не предпринимали ни малейшей попытки говорить потише.
Интересно, хотя у нее мурашки поползли по спине…
Бедная ее голова!
Во время первого показательного выступления в школе она выглядела как пациентка, сбежавшая из пылающей больничной палаты, а теперь у нее на голове шишка величиной с детский кулачок. Просто замечательно! Как же ей не везет в жизни!
— Ты пугаешь их своим поведением! — кричал снизу Тим.
Голос отца был настолько грубым, что девочка едва его узнала. В семействе Бриннов, несмотря на постоянный незлобивый сарказм и частые случаи взаимных пререканий, до настоящих ссор обычно не доходило. И это составляло предмет всеобщей гордости. Когда кто-нибудь выходил из себя, ему полагалось выйти из дома и гулять до тех пор, пока нервы не успокоятся. Но в этот раз, по-видимому, никто не собирался идти на прогулку.
— Ты ведешь себя странно, Кэмпбелл! Пора им все объяснить.
— Нет, Тим! Ты и сам знаешь, что они возненавидят меня за это, — не соглашалась мама.
— Следовало подумать об этом раньше, в июле, кода ты принимала решение!
— Это я-то принимала решение? А ты что, в сторонке стоял? Или забыл? — завелась Кэмпбелл. — Я думала, что мы оба пошли на это добровольно… тогда… в «лагере».
— Я не думал, что из-за этого ты впоследствии будешь жаловаться, ныть и смотреть на всех волком. Я думал, ты этого хочешь.
— Извини, Тим, нести чушь в твоем обществе, конечно, приятно, но я должна ехать спасать человеческие жизни.
— А мы, значит, жалкие торгаши, которые только мешают людям благородной профессии?!
Чуть спустившись по лестнице, Мередит увидела Тима и Кэмпбелл, которые стояли в кухне напротив друг друга. Отец смотрел на маму с таким видом, словно собирался ударить ее по лицу, а мама, злая как терьер, не собиралась сдавать своих позиций. Повернувшись, Тим заметил дочь.
Мерри улыбнулась.
— Я ударилась головой, — сказала она.
— Ударилась? — переспросила Кэмпбелл. — Как ты умудрилась?
— Об потолок. Во сне я перевернулась на кровати головой к окну.