– И как, всегда получается выполнять это правило? – фыркнула Мария Алексеевна. До чего же обаятельный плут стоял сейчас перед ней.
– Иногда приходится отбиваться от слишком настойчивых, – уголок губ Юрия, так похожих на Аринины, чуть дёрнулся. – Но я научился контролировать и обуздывать слабый пол, – сделал он ударение на слове слабый.
– Как долго собираешься этим заниматься?
– Пока не скоплю денег на собственный бар или кафе. Это моя мечта. Я часто в разъездах, поэтому нет времени на Арину. Я доверяю её вам. Вижу, хорошо к ней относитесь, малышке повезло с таким защитником, как вы. – В серых глазах промелькнула затаённая боль, уголки губ опустились. – Мне повезло меньше. Я удирал из дому со второго класса и целыми днями слонялся по улицам. После школы сразу ушёл из дому, сначала жил у друга в летней кухне, работал на пляже, продавая напитки и мороженое, потом официантом в кафе, барменом. Именно там мне одна дамочка предложила стать её спутником на время отпуска. Она заплатила так щедро, что хватило на оплату квартиры на целых восемь месяцев. Я впервые почувствовал себя независимым и свободным. При мне родители начали пить запойно, я удивляюсь тому, что сестренка у таких алкоголиков получилась нормальной. Будто кто-то наверху пожалел нежеланного ребёнка. – Юрий провёл руками по лицу, будто стирал воспоминания. Он уже жалел, что разоткровенничался, поэтому хмуро буркнул: – Пойду я. Мария Алексеевна, звоните, если что-то понадобится.
Глава 6
– Ещё холодно, куда ты лезешь, – возмутился Саша, оттягивая Арину от воды.
Начало мая выдалось солнечным, впрочем, для Анапы это не было исключением, солнце в этом благословенном городе баловало жителей и отдыхающих почти триста дней в году. Воздух прогрелся до двадцати восьми градусов, но вода не отличалась теплотой – всего восемнадцать. Глядя на серо-синие волны, накатывающие на берег и вылизывающие пенными языками бледно-жёлтый песок, он поёжился. Он не испытывал никакого желания попасть в холодные объятия моря и не очень понимал, какое удовольствие может испытывать Арина от такого плавания. Однако её лицо выражало нетерпение и досаду, он смирился и отпустил её руку.
– Простынешь, потом не жалуйся.
Арина закрутила косу на макушке, сооружение из волос для надёжности закрепила шпильками.
– Это я-то заболею, кто из нас двоих вечно с соплями ходит, – подколола она друга и с разбега бросилась в воду.
Тело на пару секунд обдало холодом, кожу стало покалывать, но потом появилось уже знакомое ощущение, будто море вливает в неё силы, наполняя каждую клеточку тела здоровьем и счастливым восторгом. Арина, позабыв о нежелании намочить волосы, нырнула и юркой рыбкой поплыла под водой. Море, ещё не замутнённое водорослями, поприветствовало её и приняло в свои прохладные объятия. Девочка вынырнула, помахала рукой другу, сидящему на берегу, перевернулась на спину, раскинув руки и ноги, закачалась на лёгких волнах морской звездой. Необъятная синь майского невыгоревшего неба куполом возвышалась над ней. Арина обожала так лежать на воде, появлялось ощущение, что парит в воздухе, все обиды и тревоги отступали, в душе воцарялся покой.
– Хватит уже. Выходи! Вон посинела вся, – крикнул Саша, ему надоело сидеть одному, он всегда слегка ревновал Арину к морю и её любви к воде. Находясь в этой солёной стихии, она забывала о нём, отчего-то становилась далёкой и загадочной, словно с морем у неё были свои непонятные ему отношения, в которые даже другу не полагалось доступа.
Ощутив, что замёрзла, Арина перевернулась на живот и поплыла к берегу. Выйдя из воды, она почувствовала: всё тело покрылось мурашками. Прохладный ветерок обнял её за плечи, толкнул в спину, коснулся тонких рук и ног. Саша смотрел, как она, продрогнув, бредёт к нему, чуть загребая носками ног песок, быстро вытащил из рюкзака махровое полотенце.
– Скорее снимай мокрое бельё, – скомандовал он. – Именно из-за долгого нахождения в мокрых вещах заболевают женщины. Им рекомендуется сразу же переодевать купальник.
Арина фыркнула.
– Ты уже разговариваешь как врач, как взрослый. Нет у меня купальника, только майка и трусы.
– А они что, не вещи? Чего ты майку напялила? В прошлом году лишь в трусах купалась.
Арина смутилась. Саша иногда бывал невыносимо прямолинейным. В восемь лет, решив, что он станет, как и его отец хирургом, начал готовиться к этой важной миссии. Принялся за детскую энциклопедию о строении человеческого тела, затем за два года проштудировал все школьные учебники биологии, потом взялся за отцовские книги. Сейчас Саша самостоятельно пытался разобраться с первым курсом мединститута. Он мог без запинки назвать любую косточку в человеке, знал симптомы многих болезней. Знания этого десятилетнего мальчика были хаотичны, но весьма обширны.
– Напялила потому, что я уже не маленькая. Держи лучше полотенце и закрой глаза, – недовольным тоном произнесла Арина. Сняв майку и трусики, надела сухое бельё.
– На что там смотреть, – ухмыльнулся Саша. – К тому же, ты мой друг.
Уголок его губ дёрнулся, он вспомнил, что чуть не засмеялся, когда Арина, сбросив футболку и джинсы, осталась в тонкой девчачьей маечке и трусиках в горошек. Обычно она прикрывала лишь низ. По его мнению, стоило и дальше так делать, пока её тело не сильно отличалось от мальчишеского, розовые кружочки сосков походили на его собственные, и майка ей пока не требовалась. В прошлом году он вполне успешно считал позвонки и ребра на её худеньком теле, касаясь пальцем, называл, какие косточки расположены под мышцами и кожей. Арина служила живой натурой, ей он рассказывал всё интересное и новое, что удалось узнать. Она была благодарной слушательницей, с круглыми от ужаса глазами внимала повествованию о жутких паразитах, опухолях и вирусах, иногда живущих внутри человека. Отец Саши поощрял увлечение сына к медицине, мечтал, что тот пойдёт по его стопам. Медицинские случаи обсуждались в семье Фламер, как самые увлекательные и детективные истории, что, впрочем, так и было. Отец Саши относился к болезням своих пациентов, как к распутыванию загадок их тел, и радовался, когда удавалось полностью победить коварного врага. Этим он увлёк и сына. Тот от природы, обладая живым воображением, тоже собирался вступить в схватку с недугами и хворями. Незаметно для себя по мере изучения строения и функций тела, мальчик перенял у родителей чуть циничное отношение к жизни, отвергающее любое ханжество. Саша казался странным для десятилетнего мальчика, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Вот и сейчас в ожидании пока Арина переоденется, он заявил:
– Я думаю, что ты отстаёшь в физическом развитии от сверстниц. Надо у папы спросить, какие лекарства нужны тебе? В нашем возрасте уже проявляются первичные половые признаки. А у тебя их нет. Ты лишь подросла и всё. Вот посмотри, у меня уже появились.
Арина хоть и привыкла к неожиданным высказываниям Саши, всё же непроизвольно покраснела, когда он задрал руку и показал редкие светлые волосы под мышкой.
– А у тебя ничего нет.
Арина поняла, что он обратил внимание на её подмышки, когда она снимала майку и натягивала футболку. Она покраснела ещё сильнее, подумав, на что ещё он мог смотреть.
– Прекрати меня изучать – это неприятно и неловко.
Саша свернул полотенце, подал Арине. Та, упаковав в пакет мокрые вещи, отправила и пакет, и полотенце в рюкзак.
– Что тут неловкого? Процесс взросления самое естественное состояние человека. Значит, когда загружаешь организм топливом это нормально? Когда выделяешь отходы, тоже нормально. А вот говорить о взрослении стыдно. Что за глупость! – возмутился Саша.
Арина хихикнула и запнулась.
– Загружать топливо в организм – это ты про еду? А выделять – про какашки?
– Фу, как не научно. Мы почти не отличаемся от машин. Им требуется топливо и масло, нам еда и жидкости, Саша коснулся сооружения на макушке Арины и совсем другим тоном произнёс: – Ты намочила косы, высуши их на солнце.
Арина улыбнулась: знала, ему нравится смотреть на её распущенные волосы. Год назад, ныряя, она нацепляла на голову водоросли, пришлось расплести косы. Пока они свисали мокрыми тёмными прядями, Саша спокойно помогал выбирать тёмно-зелёные нити водорослей, но когда волосы высохли и флагом затрепетали на ветру, восхитился.
– Как красиво! Ты похожа ни русалку из сказки, – Саша провел рукой по пышной гриве, нагретой солнцем, запустил пальцы в шелковистые пряди.
– Они тёплые и блестят, – он втянул в себя запах, исходящий от головы Арины. – Ты пахнешь ветром и морем. Можешь встать? Ну, пожалуйста, пожалуйста, сделай это.
Арина послушалась и поднялась с песка. Волосы золотисто-кофейным плащом укрыли её тело до ягодиц.
– Какие длинные! А как ты их моешь?
– Так и мою, – хмыкнула Арина и привычными движениями стала заплетать косы.
С того момента Саша изредка стал просить распустить волосы. Это было его единственной слабостью по отношению к подруге детства, в остальном он относился к ней как к мальчишке: на равных. Арина вынула шпильки.
– Можно, я сам расплету, – попросил Саша.
Арина кивнула. Он устроился за её спиной и стал освобождать шлейф волос из плена кос. Вскоре влажные, тяжёлые, волнистые пряди, упали на спину девочке. Саша стал задумчиво водить расчёской по живому покрывалу из волос.
– Ты знала, что наши предки старались не обрезать волосы, считали: в них заключается жизненная сила? – Он провёл ладонью по шелковистым прядям. – Красиво. – Тряхнув головой, уже иным тоном продолжил: – Выдумки непросвещённых людей. Волосы – просто производное эпидермиса кожных покровов. Они состоят на семьдесят девять процентов из белка кератина, на пятнадцать процентов из воды, остальное липиды. У животных шерсть, у нас волосы. Природа создала волосы для зашиты от холода и ещё, наверно, от травм.
Арина фыркнула и отобрала у него расчёску. Саша сел рядом и посмотрел на море.
– Ты открыла купальный сезон.