– Извини.
– Одними извинениями не отделаешься. Завтра на ужин блинчики испечёшь.
– А ты разве не дома ужинаешь, у Рема Карловича ведь завтра выходной.
Саша поднялся, надел куртку.
– Ты перепутала, у него сегодня выходной, но вместо того чтобы сыграть с отцом обещанную партию в шахматы, я висел на телефоне. Ты, наверно, опять уроки не сделала, – он бросил взгляд на часы, висящие на стене зала. – Почти десять. Полночи в запасе, успеешь основные предметы выучить. А завтра не отвертишься, будешь блинчики жарить. Это тебе в наказание за мои сегодняшние переживания.
Арина проводила Сашу до двери, не замечая, что улыбается. Он, глянув на её довольное лицо, возмутился:
– Нет, ты посмотри! Она радуется? Вот же, зараза! Ещё немного, и я бы отправился к Высокому берегу, думал, ты, как в детстве, забилась в свою скалистую норку и ревёшь там.
Арина поднялась на цыпочки и чмокнула Сашу в щёку.
– Мне приятно, что ты волновался за меня.
Он демонстративно вытер лицо.
– Фу! Телячьи нежности. Иди уже, делай уроки, не то опять двойку в понедельник получишь.
Глава 17
Остаток зимы и весна пролетели для Арины очень быстро, вроде бы только что дули ветры января, а уже отцвела сирень и пожухли тюльпаны. В поисках работы на лето она обошла больше десятка кафешек, но в большинстве уже успели набрать официанток из приехавших на курорт украинцев или белорусов. Славяне из ближайшего зарубежья сильно сбили цены, согласившись трудиться за пять процентов от заработанной суммы. Арина рискнула попытать счастья в заведениях классом повыше. В одном ресторане узнав, что ей скоро исполнится лишь семнадцать, отказали сразу, в другом предложили работать за копейки. Устав от бесплодных попыток, она села на одну из скамеек, стоящих на набережной Анапы. Перед глазами расстилалась сверкающая водная гладь, волны под ярким солнцем выглядели слюдяными чешуйками на поверхности стекла. Воздух, ещё не успевший наполниться запахами водорослей, сохнущих на жарком песке, был пряным и удивительно свежим. К середине лета пляжи и прибрежные воды заполонит цветущая бродячая кладофора32, из симпатичной зелёной водоросли превратившись в чёрную зловонную массу, будет пугать отдыхающих. Арина купила у девочки подростка, торгующей из маленького переносного холодильничка, любимое сливочное мороженое и с наслаждением съела его. Можно было устроиться реализатором в ларьки с сувенирами или продавать билеты на различные развлечения, которыми изобиловал курорт, но тогда она полностью не обеспечит себя на осень и зиму, всё-таки официанты зарабатывали больше, особенно в престижных, дорогих кафе и ресторанах. Основным доходом официанта являлся не заработок, а чаевые, оставляемые гостями заведений. Арина решила, если не получится найти работу официантки, тогда попробует стать реализатором. Мимо неё прошла парочка. Парень держал стаканчик с сочной черешней и угощал ею девушку. Арина решила попробовать черешню, заставила себя подняться и отправилась на Центральный продуктовый рынок. Купленная ею дорогая черешня разочаровала, оказавшись кислой и горьковатой. От неудач сегодняшнего дня ей хотелось плакать; сдерживая слёзы и раздражение, она отправилась домой. На звонок Саши ответила недовольным голосом, он сразу отреагировал на её настроение.
– Что случилось? Почему рычишь в трубку.
– Устала.
– Не нашла работу?
– Пока нет.
– Тогда иди к нам санитаркой, – предложил он. – Схватят с руками и ногами.
Арина скривилась. Саша знал: она не боялась работы, была достаточно сильной, легко бы справилась, но санитаркам слишком мало платили, а ему хотелось, чтобы она находилась под его присмотром. Он продолжал проверять её, будто маленькую девочку, доводя этим излишним контролем до белого каления.
– Нет уж спасибо. Только в больнице меня и не хватало.
– Зря, в белом халатике ты бы произвела фурор, – хмыкнул Саша.
– Извращенец.
В трубке послышался смех, подпуская в голос хрипотцы, он произнёс:
– Фантазии на тему больницы самые интересные и горячие.
– Точно извращенец!
Саша с первого июня начал работать санитаром в отделении отца. Теперь он не мог часто видеться с Ариной, но не забывал звонить каждый день и рассказывать что-нибудь забавное о происходящем в больнице.
Арина отключила трубку. К вечеру жара спала, во двор высыпали мамы с малышнёй. Воздух от криков и визга детей буквально зазвенел. Старушки, сидящие на лавочках у подъездов, недовольно морщились, слушая эту какофонию звуков.
– Привет, – окликнул её Лин, вставая со скамьи под огромным платаном.
– Привет.
– Я сказал папе, что ты ищешь работу. Он предлагает тебе пойти помощником кухрабочей в его смену. У них как раз не хватает людей. Папа просил меня переговорить с тобой и если согласна, то завтра уже можешь выходить.
Арина, не ожидавшая такого предложения, растерялась.
– Но я ничего не знаю о кухне.
– А что там знать. Тебе же не поваром предлагают, будешь чистить овощи, фрукты и выполнять, что скажут. Ты же прошла медосмотр?
– Конечно. Я бы не отправилась по кафешкам без медкнижки.
– Подумай над папиным предложением. Я говорил тебе, что в «Цапле» неплохо зарабатывают?
Арина улыбнулась.
– Прошлым летом хвастался.
– Тогда чего раздумывать. Захвати документы и к десяти будь у ресторана. Жаль, ты не попадёшь со мной в одну смену, на этот раз я не с папой, а с Егором Ивановичем тружусь.
Арина кивнула.
– Я подумаю.
– Подумай. Папа волнуется за тебя. Всё-таки работать по ночам не очень безопасно. Он считает: тебе лучше быть под нашим присмотром и защитой.
Арина нахмурилась. Ей не нравилось довольно ощутимое давление со стороны семьи Чон. Лин взял на себя обязанность сопровождать её на тренировки в секцию скалолазания и на любые вечерние вылазки. Не помогало даже то, что она была не одна, а с Сашей. Ко всему ещё она ощущала слежку неприятного ей Артёма Зайцева. Арине казалось: она круглые сутки находится под наблюдением, поэтому не хотелось ещё и на работе быть под присмотром старшего из семьи Чон. Иногда она ощущала себя птицей, неосторожно попавшей в ловушку и теперь посаженной в клетку. Сильно жалела, что смалодушничала и не сказала Киму правду о своих чувствах. В результате все считали её девушкой Кима, ждущей его из армии. А она всего-то хотела почувствовать себя нужной кому-то ещё кроме лучшего друга Саши, ощутить тепло и ласку. И вот к чему это привело. Нельзя было играть чужими чувствами и давать повод. Арина уверила себя, надо потерпеть ещё три-четыре месяца и тогда она объяснится с Кимом, ведь нельзя расстраивать парня, находящегося в армии.
На следующий день она обошла несколько кафешек, но вакансий для неё так и не отыскалось. Арина, поглядев на часы, решила: ещё не поздно попытать счастья в «Жёлтой цапле». В конце концов она нанимается лишь на работу, а не в семью Чон. Дядя Сан известный повар, будет интересно посмотреть на его работу, вдруг удастся, кое-чему у него научиться. Она немного нервничала, ведь явилась не к десяти часам, а к полудню, к тому же она побаивалась строгого отца Кима. Собственно, она разговаривала с ним лишь пару раз, он показался ей настоящим японским самураем, а вовсе не корейским поваром. Охранник на входе в ресторан долго разглядывал её, задал кучу странных вопросов.
– Уверена, что тебе нужен повар Сан, а не Герман Аристархович Емельянов?
– Уверена. Хочу наняться помощницей на кухню. Позвольте мне пройти к дяде Сану, или позовите его сами.
Охранник смерил Арину глазами, на смазливом лице мужчины появилась плотоядная ухмылка.
– С твоей внешностью могла бы найти работу получше. Может всё-таки позвать Емельянова? Он предложит тебе кое-что повыгоднее, чем работа на кухне.
Арина не понимала, о чём говорит этот показавшийся ей неприятным человек.
– Мне нужен повар Чон Сан. Будьте так добры сказать ему, что пришла Арина.
Охранник почесал в бритом затылке, прищурил светлые глаза.
– Будь по-твоему. Ресторан ещё закрыт для посетителей. Пойдём, проведу тебя на кухню.
Он отворил дверь и пропустил Арину внутрь. С яркого солнца помещение ресторана показалось ей тёмным. Она постояла, привыкая к полусумраку. Прищурившись, стала разглядывать просторный вестибюль, гардеробную. Прямо за вестибюлем располагался бар с длинной стойкой, перед которой стояли высокие хромированные стулья. В одном широком арочном проходе просматривался зал, оформленный в красно-золотом цвете, в другом – в холодных оттенках синего и фиолетового цветов. Охранник толкнул Арину в плечо.
– Чего застыла? Тебе туда, – он показал на неприметную дверь около бара. – Кухня там, – охранник, оставив её одну, направился к выходу.
Арина ощутила робость. «Жёлтую цаплю» она посетила один единственный раз с Ольгой и братом, тогда они сидели в более демократичном синем зале, но он тоже выглядел дорого и роскошно. Арина почувствовала себя неуютно, будто золушка в царском дворце, она предпочла бы работать в более простом заведении и уже ругала себя, что заявилась сюда.
– Эй! Ресторан закрыт, – раздался чей-то громкий голос.
Арина увидела молодого мужчину, несшего поднос, наполненный высокими прозрачными стаканами. Минуту назад за барной стойкой никого не было, она не заметила, откуда появился этот симпатичный незнакомец. Мужчина опустил поднос на стойку, улыбнулся.
– Я говорю: ресторан ещё закрыт.
– Я не посетитель, пришла наняться на работу. Мне нужен повар Чон Сан.
– Ясно. Сейчас позову. Кстати, почему ты его называешь не полным именем?
Арина удивилась.
– Разве? В нашем дворе все так его зовут.
– Правильно говорить Чон Сан Мин. Я интересовался, Мин – значит яркий, Сан – взаимопомощь. Дяде Сану это подходит, он всегда всем помогает. Подожди здесь, я позову его.
Арина прислонилась спиной к барной стойке и принялась через проём разглядывать красный зал. У стены располагалась небольшая эстрада, на возвышении, будто лебедь, стоял необыкновенно красивый белый рояль. Перед эстрадой паркетный пол, вытертый множеством ног танцующих, буквально сверкал. Столики на четыре и на два человека покрывали длинные до самого пола винного цвета скатерти. Стулья украшали чехлы немного другого оттенка, чем скатерти. Окна были плотно затянуты шторами цвета бордо. Но более всего Арину поразил совершенно чёрный потолок, приглушённый свет люстр тонул в этой бездне мрака.