Арина впервые услышала отчество кухрабочей, эту добрую, приятную женщину все называли тётей Аней.
– Отношение к ухе имеет лишь шеф-повар.
– Понятно. Почему его никто не остановил и позволил из дерьма сварить уху?
В ответ не раздалось ни звука.
– Молчите? Воды в рот набрали? Все до единого месяц без премиальных. Получите голый оклад. Чтобы впредь не позволяли мухлевать даже шеф-повару, – Герман Аристархович встретился глазами с перепуганной Ариной, мрачно ухмыльнулся и взвёл курок.
Она побледнела: «Неужели на глазах у всех он сейчас пристрелит шеф повара?»
Арина икнула, из её руки выпал нож, со звоном упал на кафель. На породистом лице Германа Аристарховича глаза горели таким мрачным огнём, что он походил на демона мести. Она перевела взгляд на Лина, замершего у холодильника. Её зрачки расширились от удивления: он стоял совершенно спокойно, будто ничего не происходило. На смуглом лице проявилось лишь любопытство и заинтересованность. Тетя Аня вскрикнула, её тяжёлое пышное тело сползло вдоль стены и неопрятной кучей улеглось на пол. Кира Ивановна, сложив худые руки на впалой груди, невозмутимо стояла у плиты. За спиной Арины с шумом лилась вода, Света, не замечая происходящего, усердно мыла посуду.
– Запомните! – повысил голос Герман Аристархович. – Я никогда не прощаю тех, кто опозорил меня перед моими гостями. Неужели вы думаете, что со мной можно так поступить и остаться безнаказанным? – он спустил курок. Раздался сухой щелчок.
Арина в ужасе закрыла глаза. Открыла их, заслышав тонкий вой. Шеф-повар стоял в луже мочи и трясся всем телом. Герман Аристархович наколол вилкой кусок лосося, бросил его на пол перед провинившимся поваром.
– Жри!
«Он его не застрелил, – с облегчением выдохнула Арина. – Только испугал. Нужно бежать, бежать из этого жуткого места».
– Я не могу есть, – сдавленно просипел Егор Иванович.
Герман Аристархович усмехнулся и снова взвёл курок.
– Я сказал жри. Ты это подал гостям. Попробуй собственное блюдо сам. Считаю до десяти.
Арина видела, у шеф-повара от страха спазм сжал горло. Она хотела попросить хозяина ресторана, чтобы пожалел Егора Ивановича, и уже открыла рот, как Лин, быстро приблизившись, прижал её голову к своей груди.
– Не вмешивайся.
Она беспомощно дёрнулась в его крепких руках, потом услышала над ухом тихие слова Лина.
– Успокойся. Пистолет не настоящий. Герман хочет лишь напугать и унизить шефа.
Арина испытала такое облегчение, что слезы сами собой полились из глаз.
– Сожрал, – послышался удовлетворённый голос Германа Аристарховича. – А теперь убрал за собой, собрал свои шмотки и покинул мой ресторан. Навсегда! Лин, тебе ведь остался последний год учёбы в техникуме?
Лин отпустил Арину, посмотрел на хозяина ресторана, ставшего вновь спокойным.
– Верно.
– Назначаю тебя шеф-поваром. Кира Ивановна, без обид вы не потянете, Анна Леонидовна тем более. Завтра подыщем Лину замену. Так что, пацан, принимай командование, – Герман Аристархович помахал рукой и, гулко стуча каблуками по гладкому полу, вышел из кухни.
Арина прислонилась спиной к холодной кафельной стене.
– Аня, вставай, – Кира Ивановна шлёпнула кухрабочую по пухлой щеке. – Ну же. Какие мы нежные.
Тётя Аня застонала и поднялась на четвереньки. Кира Ивановна, глянув на Арину, сердито крикнула.
– Чего стоишь соляным столбом, тащи сюда стул.
Арина очнулась, подхватив тяжёлый стул, поставила его рядом с тётей Аней. Вместе они усадили на него кухрабочую.
– Сделай крепкий, сладкий чай с лимоном, – скомандовала Кира Ивановна.
Арина сделала несколько кружек чая, была уверена: сейчас не только тётя Аня испытывает жажду, от страха у многих пересохло в горле. Одну чашку взял Лин, ещё одну Света, две других достались Кире Ивановне и тете Ане. Арина, с наслаждением сделав глоток ароматного чая, пробормотала:
– Я до смерти перепугалась.
Тетя Аня, прихлёбывая чай, фыркнула.
– Герман, конечно, крут, но ему далеко до его папаши. Вот тот пугал, так пугал.
В глазах Киры Ивановны промелькнула досада, но кухрабочая, не замечая, этого продолжила:
– Помнишь, Кира, как в девяностых Аристарх упал с ножом в боку у нас на кухне?
Белёсые брови Киры Ивановны нахмурились, узкие губы сжались в полоску.
– Зачем плохое вспоминать?
Тётя Аня отпила ещё глоток, повеселела, будто с каждой каплей чая к ней возвращалось хорошее настроение.
– Надо всё помнить. Но хорошего всё равно было больше. Мы интереснее жили, чем вы сейчас.
– Просто тогда мы были молоды, – возразила Кира Ивановна. – Говоришь, интереснее жили? Аня, неужели тебе было забавно бегать под пулями по стройке?
Арина охнула.
– Вы участвовали в разборках девяностых годов? – Она не могла представить грузную, полную тётю Аню с пистолетом в руках, или худую, словно жердь, Киру Ивановну, сидящую в засаде.
– Ничего мы не участвовали, – хмыкнула тётя Аня. – Просто когда Аристарх со своим дружком начинал кутить у себя в ресторане, это обычно длилось три дня. Потом у него ехала крыша, и он мог сотворить что угодно. Однажды мы с Аней вышли покурить на улицу, а ему показалось, что мы чудовища – он вытащил пистолет и начал палить сначала в воздух, а потом по нам.
Неожиданно для всех лицо Киры Ивановны озарила улыбка.
– Тогда шёл ремонт санатория, и вокруг зданий высились кучи мусора и стройматериалов, вот мы и нырнули за гору песка. Аристарх помчался за нами. Но куда ему нас догнать! Мы с Анькой, как ласточки, летали по камням и кирпичам.
Тётя Аня засмеялась.
– Он быстро выдохся и свалился без сознания. Ещё бы, столько пьянствовать. На следующий день, когда протрезвел, пришёл извиняться перед нами и каждой дал денег. Да уж, были времена.
Арина недоверчиво покосилась на дородную тётю Аню. Это она-то ласточка? Кухрабочая, правильно истолковав её взгляд, достала из кармана куртки телефон.
– На. Смотри фотки. Здесь мне и Кире по двадцать два года. Аристарху двадцать пять.
Арина глянула на экран телефона и не поверила своим глазам. Возле пушистой ели стояли две девушки и молодой мужчина. В одной из них с трудом угадывались черты лица тёти Ани, она действительно была красоткой. Пожалуй, Арине, а тем более Свете, далеко до неё. Тонкая талия, высокая грудь, нежное личико, на котором сияли большие выразительные глаза, а на пухлых губах играла лукавая улыбка. Во второй девушке совершенно невозможно было узнать Киру Ивановну. Такая же стройная, даже тощая фигура, но вот лицо абсолютно другое: вместо теперешнего морщинистого лица с вислым носом, у девушки из прошлого имелись изящные, аристократические черты: небольшой, прямой нос и губы сердечком. Мужчина смотрелся одновременно и принцем, и обаятельным разбойником с большой дороги – такому представителю сильного пола хотелось упасть в объятия и отдаться на волю случая. Телефон с фото перекочевал в руки Свете, потом Лину.
– Ух ты! Вы обе были очень симпатичными, – прокомментировал он, отдавая телефон владелице.
– Ещё бы мне мужики проходу не давали. Аристарх за одну ночь со мной оплатил мне полквартиры, – ухмыльнулась тётя Аня, заставив троицу молодых людей оторопеть от неожиданного заявления. – Чего уставились? Он был неженат, я тоже холостячка, вот и не стала отказываться от непредвиденного подарка. Я углы у хозяек снимала, хотелось собственное жильё иметь. К тому же с таким мужчиной и бесплатно пошла бы, но раз деньги предложил, зачем отказываться. Зато теперь есть что вспомнить.
– Заткнись! – сдавленно выкрикнула Кира Ивановна. – Специально хвастаешься передо мной?
– Тю на тебя. Тридцать лет прошло, а ревнуешь до сих пор. Я уж думала, ты всё забыла, – произнесла тётя Аня расстроенно и пояснила: – Кира любила Аристарха, а он, кобелина, чуть ли не ежедневно женщин менял. Я говорила: забудь его, ничего из этой любви не выйдет. И что, Кирка, я оказалась права. А ты из-за него так и осталась одинокой.
– Заткнись, я сказала. Перед той ночью с тобой, он мне предлагал, но я отказалась, а ты, как собачка, к нему побежала.
Тётя Аня засмеялась.
– Что, до сих пор жалеешь, что отказала? Я знаю, на что ты надеялась. Думала, он на тебя такую гордую и особенную посмотрит иначе. А он даже не вспомнил больше о тебе.
– Сволочь ты, Анька, и язык у тебя поганый.
Арина слушала перепалку женщин и удивлялась накалу чувств, будто их давние раны до сих пор не затянулись. Светлана с интересом смотрела на спорящих и сделала вывод:
– Бесплатный цирк. Наш Герман очень похож на своего папашу: такой же высокий, светловолосый и голубоглазый. Оба на викингов похожи, только этот ваш Аристарх смотрелся более опасным субъектом, хотя сегодня наш Герман тоже учудил.
– Говорю же, он против папаши совсем ребёнок. Как-то дружки Аристарха ввязались в драку прямо в зале ресторана, устроили такую поножовщину, что мама не горюй. Официантка за штору спряталась и простояла так всю драку, дрожа, как осиновый лист.
Арина удивилась.
– Отец Германа бандит?
Тётя Аня фыркнула.
– Ничего подобного. Он бывший горкомовский работник, потом стал директором санатория. Когда всё разваливалось, Аристарх прибрал к рукам этот ресторан и санаторий, которым руководил. Начальство в девяностые прихватизировало всё, до чего смогли дотянуться их руки, а мы что тогда были нищими, что сейчас. Кто ближе к пирогу, тот и отхватил себе кусок. Детки тех прихватизаторов сейчас цивильные, образованные люди, но иногда их тоже прорывает, прямо, как Германа сегодня. Но он ещё ничего, а вот его лучший друг Эрик Мансуров тот ещё гад. Вам, девчатки, лучше не попадаться ему на глаза, – посоветовала тётя Аня.
Кира Ивановна показала глазами на дверь подсобки. Все посмотрели в ту сторону. Егор Иванович на пару секунд остановился на пороге, бросил взгляд на бывших коллег и, опустив голову, вышел. Арина забеспокоилась.
– Может, стоило с ним попрощаться? Каждый может совершить ошибку.