– В армии я так скучал по дому, что хотелось сбежать. Твои звонки мне помогали справиться с тоской. Лин рассказал, что тебе довелось пережить, работая в ресторане. Жаль, что я был далеко и не помог разобраться с Эриком. Горжусь тобой: ты справилась со всеми трудностями.
Арина ощущала теплоту его руки и призналась себе: ей это очень приятно.
– Пустяки. Эрик несильно мне досаждал. Вёл себя довольно корректно.
– Лин говорил: завалил тебя цветами и подарками.
– И что? Легко не принимать ухаживания и подарки, когда ничего не чувствуешь к человеку. Постепенно всё разъяснилось, он оставил меня в покое.
Ким усмехнулся.
– Действительно, для тебя это легко. Ты удивительно цельный человек. Неужели не хотелось взять подарки?
Арина честно призналась.
– Хотелось, особенно коробку с французскими духами, но я понимала, этого нельзя делать, – она фыркнула. – До сих пор вспоминаю название: «Элиан».
По лицу бесстрастному лицу Кима, словно тучка по небу, пробежало выражение досады.
– Не жалей больше о них Я подарю тебе эти духи…
Арина осторожно высвободила пальцы из его руки.
– А же пошутила.
Они вошли в Ореховую рощу, под их ногами зашуршала коричневая листва.
Арина поддела носком туфли ворох сухих листьев.
– Вся Анапа стоит золотая и красная от увядающей листвы, а тут мрачно. Не люблю ореховые деревья осенью, листья съёживаются и чернеют, как будто умирают.
– Так и есть, – Ким снова захватил её руку в плен. – Деревья сбрасывают ненужную листву.
– Но ясень, берёза, клен и рябина делают это красиво, а орех – нет, – произнесла Арина тихо.
В роще не слышалось гомона птиц, лишь изредка каркали вороны, добавляя этому месту мрачности. Арина споткнулась о толстый корень ореха, выползший из земли на тропинку, и если бы её не подхватил Ким, не удержалась бы на ногах. Даже сквозь обувь она ощутила сильную боль.
– Погоди. Кажется, я ушибла пальцы, – вскрикнула Арина, делая шаг.
Ким осмотрелся, заметил неподалёку деревянную скамейку, подхватив Арину на руки, понес к ней. Опустившись на корточки, снял туфлю, осмотрел покрасневшие пальцы ног, попросил Арину пошевелить ими.
– Просто ушиб, но какое-то время будет больно ходить, придётся возвращаться домой.
– Чепуха. Посидим немного отдохнём, и всё пройдёт, – Арина поставила ступню на листву. – Прохладным ветерком обдует и станет легче.
Ким сел на скамейку рядом с ней.
– Моя храбрая, терпеливая девочка, – он коснулся выпавшей из причёски прядки волос, заправил её Арине за ухо. – Нужно быть ангелом или монахом, чтобы удержаться, – прошептал он и коснулся губами уголка её рта. Потом нежными ласкающими поцелуями покрыл всё лицо, дотронулся до мочки уха, заставив Арину вздрогнуть. Затем приник к её губам, будто к роднику с живительной влагой.
Арина, не ожидавшая от Кима резкого перехода к поцелуям, сначала растерялась, потом прислушалась к себе. Надо же! Ей нравилось, определённо она испытывала удовольствие от его прикосновений. Сердце стало биться быстрее, приятная нега начала разливаться по телу, но мозг не отключался, продолжал анализировать и оценивать происходящее.
Учащённо дыша, Ким оторвался от её губ.
– Сладкая моя. Ночами я представлял, как вернусь и поцелую тебя.
Арина мысленно отругала себя. «Что за идиотка! И как теперь быть? Как сказать, что ничего не чувствую, если чуть не расплавилась от его поцелуев. Может, это лишь физиология? Я же живой человек и вполне нормальная, здоровая девушка. Ну что же делать?»
Ким поцеловал ей руку и улыбнулся.
– Мне нужно поговорить с тобой. Очень серьёзно.
В душе Арины поднялась паника: «О чем будет разговор?»
Она посмотрела в его чёрные непроницаемые глаза, в них ничего не удалось прочесть, но на его скулах заалел румянец. Ким явно сильно волновался.
– Арин, ты же знаешь, что папа всегда мечтал открыть собственный ресторан корейской кухни.
– Знаю. Дядя Сан Мин говорил мне об этом, да и Лин пару раз упоминал.
Ким удивился.
– Ты знаешь полное имя папы? Во дворе дома все его зовут дядей Сашей.
Арина улыбнулась.
– В ресторане сообщили. У Лина и твоё полное имя спросила. Чон Ким Чхан. Чхан означает умный.
Ким хмыкнул.
– Не очень умный, если снова оставляю свою девочку одну. Но так сложились обстоятельства: мне придётся уехать ещё на год. Двоюродный брат папы пригласил для обучения национальной кухни к нему в ресторан. Я буду и работать, и учиться в Корее. Получу диплом повара, вернусь в Анапу, тогда и будем думать, как открыть собственное дело.
Арина с облегчением выдохнула. Она ощутила себя так, будто с её плеч сняли тяжёлый груз, на душе стало легко и свободно. Ей снова давалась отсрочка. Теперь не придётся расстраивать Кима, тем более что она совсем запуталась в своих чувствах. Когда он просто сидит рядом, то выглядит чужим и далёким, а когда целует, то волнует и будоражит всё её существо.
– Что же ты молчишь? Знаю, ты ждала целый год, я обещал быть с тобой…
– Всё в порядке, – спохватилась Арина. – Мне надо окончить школу, сдать экзамены и готовиться к поступлению. Некогда будет скучать. Не волнуйся, я подожду тебя. Поезжай, учись на повара. На тебя ведь вся семья надеется.
Лицо Кима потускнело.
– Не понимаю, почему я расстроился из-за твоего ответа. Ты такая хорошая и понимающая. Спокойно приняла моё объяснение, но мне почему-то грустно. Не хочу снова расставаться с тобой, у меня сердце болит. Я спорил с отцом, просил отправить в Корею вместо меня Лина, но он не желает даже слушать.
– Хочешь, я начну ругаться и скандалить? – хмыкнула Арина. – Тебе станет легче?
Ким покачал головой.
– Ты не умеешь скандалить, ни разу не видел…
Арина уверила его.
– Ешё как умею… и даже драки устраиваю.
Ким взял её руки в свои.
– Спасибо за понимание. Мне так тяжело. Мы так мало находились вместе, я могу по пальцам пересчитать наши встречи. Когда вернусь из Кореи, тебе исполнится восемнадцать, ты уже станешь совсем взрослой. Дождись меня. Ладно?
– Хорошо, – легко дала обещание Арина, радуясь, что не пришлось вести с Кимом тяжёлый разговор. Но в глубине души понимала: вела себя, как трусиха, к тому же нечестно по отношению к Киму. Она пошевелила пальцами на ноге – больно. – Послушай, – Арина вспомнила о мечте Кима, – ты же не собирался становиться поваром, хотел строить дороги или дома?
Лицо Кима погрустнело.
– Хотел, но на семейном совете решили делать совместный бизнес, и я подчинился отцу. Иногда приходится укрощать свои желания ради благополучия родных. Родители правы: на мне как на старшем сыне лежит большая ответственность. Раз они наметили для меня другой путь, я должен по нему пойти. Они мудрее и старше, лучше знают, что полезнее для меня.
Арина слушала его и думала: «Смогла бы я так, как Ким, покорно следовать воле родных. Вряд ли. Но моих родителей не сравнить с родителями Кима. Да и воспитан он совсем иначе».
По верхушкам оголённых ветвей ореховых деревьев пробежал холодный осенний ветер, подул вдоль дорожек, поднимая тёмную жухлую листву. В воздухе запахло морской солью и влагой. Арина поёжилась, легкая куртка совершенно не грела. Днём воздух прогревался до двадцати пяти тепла, а к вечеру опускался до десяти – становилось зябко.
– Замёрзла?
– Не я, нога.
Ким осмотрел ногу, припухлость спала, осталось лишь покраснение. Он помог Арине надеть туфли.
– Идти можешь?
Она встала и наступила на ногу.
– Опираясь на твою руку, вполне.
Ким подставил согнутый локоть.
– Прошу. Извини, совсем забыл, о чём ты хотела поговорить со мной?
Арина едва не споткнулась снова.
– Ничего серьёзного. Хотела посоветоваться, куда лучше пойти учиться? Но сейчас подумала, впереди целый год на размышления – успею решить.
Поддерживая Арину, Ким повёл её короткой дорогой к дому. У подъезда, не смотря на сопротивление, подхватил на руки. До третьего этажа донёс легко, на пятом его дыхание немного сбилось. Ким прислонил Арину к входной двери квартиры, поцеловал долгим поцелуем.
– До завтра. Я позвоню тебе. До отъезда ещё неделя, хочу с пользой провести каждый оставшийся день.
Арина стояла на лестничной площадке, пока не смолк звук шагов Кима, далеко внизу послышался стук железной двери подъезда – значит, он вышел на улицу. Она прикоснулась кончиками пальцев к губам, вспоминая ощущение поцелуя. Судьба не давала ей и Киму времени для того, чтобы чувства стали обоюдными. Едва проклюнувшемуся ростку любви мешала разлука, которая грозила высушить и убить её робкие, слабые проявления. Арина зашла в квартиру, умыла в ванной комнате разгорячённое лицо. Её размышления прервал звонок телефона.
– Ты уже объяснилась с ним? – поинтересовался Саша без всяких переходов и вступлений.
– Не совсем, – Арине стало досадно. «Почему он так торопит меня? Какая разница, когда я скажу Киму о своих чувствах». – Мне не пришлось его расстраивать, через семь дней он уезжает в Сеул на целый год. – Она хмыкнула в трубку. – Говорят там очень красивые девушки, может, отыщет в Корее невесту и забудет обо мне. Проблема исчезнет сама собой.
Саша минуты три молчал. Арина решила уже: он не слышал её слов, но тут раздался его сердитый голос.
– Ты по-прежнему, как черепаха, прячешься в своём домике, вместо того чтобы решить проблему раз и навсегда. Зачем откладывать и надеяться на случай? Послушай, а ты случайно не влюбилась в этого корейца? Может, поэтому не хочешь давать ему от ворот поворот.
Рука вздрогнула, Арина чуть не выронила телефон.
– Глупости! Ни в кого я не влюблялась! Думаешь, легко сделать больно человеку, который признаётся тебе в любви?
– Легко, если к нему ничего не испытываешь, – проворчал Саша. – Твоя нерешительность оказывает и Киму медвежью услугу, так бы он давно переболел тобой и обратил внимание на другую девушку.
– Когда ты стал экспертом в любви? – съязвила Арина и осеклась, вспомнив, Фламеру уже дважды признавались в своих чувствах одноклассницы. Он мягко, но твёрдо объяснял девочкам: такие глупости, как любовь его не интересуют. Она ещё подшучивала над тем, что он популярен у ровесниц.