Саша с апломбом в голосе заявил:
– Я эксперт в медицинской части этой проблемы. Любовь – это своего рода умопомешательство и гормональный сбой в организме человека.
Арина хмыкнула.
– Знаю, ты уже информировал меня, что острый период болезни под названием любовь длится недолго и быстро переходит в привязанность или привычку.
– Поэтому ты должна была всё объяснить Киму.
Арина зевнула. Переживая из-за объяснений с Кимом, она плохо спала ночью.
– Но если верить тебе, то чем дольше я откладываю разговор с ним, тем вероятнее, что ему легче принять отказ. Острый период любви у него скоро закончится.
– Или затянется. Ведь вы не успеваете надоесть друг другу. И хватит со мной препираться! Я на тебя очень зол: мой храбрый друг оказался трусом. Неприятно это осознавать. Ты обязана всё рассказать Киму. Даешь слово сделать это завтра?
Арина соглашалась с доводами Саши, но обещание не давала, чем навлекла на себя очередной град его упрёков. Он отключил телефон, обозвав её тортилой без золотого ключика. Она немного поразмышляла, почему она стала черепахой из сказки? Причём тут золотой ключик? Потом, набрав в ванну холодной воды, уселась в неё с большой порцией мороженого. Она редко болела, единственное, что могло сломить её крепкий организм, это двойное переохлаждение. Применить этот варварский метод к себе Арина решила после разговора с Сашей. Она не должна проводить с Кимом много времени до отъезда, иначе всё окончательно запутается. Понимала: её желание заболеть и есть трусость, но объяснение пугало сильнее.
Через час сидения в воде у Арины настолько заледенело тело, что она едва смогла подняться из ванны. Руки и ноги тряслись от холода, а окаменевшее горло не могло издать ни звука. От огромного количества мороженого её слегка подташнивало. Для большей надёжности Арина, не вытирая тело, надев нижнее белье, вышла на балкон. Октябрьский ветер, ласковый днём, ночью становился колким, его ледяное дыхание пахнуло на мокрую кожу и сразу охладило её на пару градусов ниже. Арина вытерпела лишь двадцать минут, ощутила: дрожь так сильно сотрясает тело, что зубы выбивают неудержимую дробь. Она вошла в комнату и легла в постель. Согреться не удавалось долго, задремала она лишь на рассвете. Утром проснулась разбитой от слабости, с сухим горлом, которое першило и саднило. Задуманное удалось: она заболела.
Первый звонок поступил на телефон от Саши.
– Эй, ты где? Что задумала? Почему не пришла в школу?
Арина села на кровати, перед глазами поплыли стены комнаты, потолок угрожающе накренился. Кажется, она слегка перестаралась.
– Я заболела. У меня ангина, – с трудом прохрипела Арина в трубку и осторожно опустила голову на подушку.
– Я скоро буду, – заявил Саша. – По пути забегу в аптеку за лекарством. Температура высокая?
– Не знаю, но голова болит и кружится.
– Не вставай, а то грохнешься. Жди меня.
Звонок от Кима раздался позже, Арина горячей рукой нащупала на кровати телефон, поднесла трубку к уху.
– Привет. Насколько помню, сейчас в школе большая перемена. Я захвачу тебя после занятий, пообедаем в «Жёлтой цапле». Лин обещал приготовить твоё любимое цветное желе и жульен из мидий. Потом отвезу тебя домой, переоденешься, погуляем по городу, а вечером отправимся на концерт Егора Крида41. Как тебе моё расписание?
Пока Арина слушала, много раз пожалела, что устроила себе ангину. Её раздирали противоречивые чувства: желание увидеть Кима и понимание, что нельзя этого допустить. Она прошептала:
– Отличное расписание. Прости, но я заболела.
– Как? Ещё вчера ты была здорова.
– Извини.
– Может, нужна помощь? Я хочу тебя увидеть.
– Помощь не требуется. Саша скоро принесёт лекарство. Мне остаётся лишь лежать в постели, всё равно нет сил подняться.
Первым на пороге квартиры появился Фламер. Открыв дверь своим ключом, он буйным ветром ворвался в комнату Арины.
– Ничего не понимаю. У тебя в детстве лишь аллергия была. Как ты умудрилась простыть? Мне казалось, тебя и сибирская язва не возьмёт. – Саша вытащил из пакета антибиотик, спрей для горла. Из кухни принёс стакан воды. – Отец объяснил, как тебя лечить. Глотай таблетки и брызгай свою ангину. – Он покосился на пересохшие губы Арины, на тёмные круги под глазами. – Отвратно выглядишь, будто зомби.
Арина с трудом проглотила таблетку, залпом выпила стакан воды. Каждую косточку в теле ломило и выкручивало, голову охватывало жаром.
– Закрой шторы. Глазам больно от света.
Саша принёс ещё стакан воды, поставил его на тумбочку рядом с таблетками и спреем.
– Следующую таблетку выпьешь через три часа. После уроков я снова проведаю тебя, а сейчас мне пора, сегодня по алгебре контрольная, – Саша ухмыльнулся. – Тебе-то повезло, писать не будешь, а мне надо бежать.
На пороге квартиры Саша столкнулся с Кимом. Бросил взгляд на пакет с фруктами в его руках.
– Привет. Вряд ли она сейчас будет что-то есть, лежит дохляк дохляком. Будь осторожнее, близко не приближайся к ней. По-моему, у неё не просто ангина, вполне может статься и грипп.
Ким сдержал своё недовольство при виде Саши, попытался дружелюбно улыбнуться.
– Хорошо, что есть кому заботиться о ней. Поручаю свою девушку тебе. Приглядывай за Ариной, пока меня не будет.
Саше очень хотелось послать наглого корейца куда подальше.
«Надо же, назвал Арину своей девушкой! Какая она ему своя. Заявился с апельсинами и яблоками, строит из себя заботливого парня».
Однако, вспомнив, что Киму предстоит быть отвергнутым, сдержался.
– Я всю жизнь за ней присматриваю.
– Через год я сниму с тебя эту обязанность, – заявил Ким, пропуская Сашу на лестничную площадку.
«Ага, как же, – подумал Саша, – ты ей никто, а я единственный друг и почти брат. Никому не собираюсь уступать место рядом с ней».
Ким повесил куртку на вешалку.
– Арина, можно войти к тебе в комнату?
В ответ не раздалось ни звука. Ким медленно и осторожно приблизился к спальне, заглянул в открытую дверь. Арина лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. Он положил пакет с фруктами на письменный стол, посмотрел на больную. Волосы из полурасплетённой косы выбились и ореолом окружили румяное от жара лицо, губы, ещё вчера целованные им со страстью, сейчас выглядели воспалёнными и бледными. От нежности и жалости к Арине у него сжалось сердце. Ему хотелось схватить её в охапку и, прижав к себе, передать ей немного своего здоровья и сил. Кровь в висках застучала молоточками, заставляя дыхание сбиться. Он положил прохладную ладонь на лоб Арине и вздрогнул, ощутив сжигающий её внутренний жар. Заметив на тумбочке телефон, отыскал номер Саши и без предисловия поинтересовался:
– Это нормально, что она вся горит огнём? Может, вызвать «Скорую»?
– Не надо. Температура скоро спадёт. Она выпила лекарство, просто оно ещё не подействовало.
– Но она лежит с закрытыми глазами и шумно дышит.
– Скорее всего, просто заснула, а дышит так из-за ангины. Аринка плохо спала ночью, вот и задрыхла днём. Не мешай ей. Чем больше она спит, тем быстрее выздоровеет.
Ким, не сдержав ревность, занервничал:
– Откуда ты знаешь, что она не спала ночью?
Саша миролюбиво сообщил:
– Сама мне об этом сказала.
– Я побуду с ней немного, пока не спадёт температура.
– Как хочешь, – пробурчал Саша.
Ким сел на стул у окна. Увидев на книжной полке фотоальбом, открыл его и полюбовался снимками. Почти везде на фото Арина находилась одна, изредка рядом с ней стоял Саша. Не отыскалось ни одного снимка маленькой Арины, будто она никогда не была ребёнком. Фотоповесть начиналась со времени, когда Арина училась во втором классе. Не нашёл он и фотографий родителей. Попался лишь снимок, где Арина во дворе на лавочке с незнакомой пожилой дамой лет семидесяти. Ким закрыл альбом и подошёл к кровати. Дыхание больной стало не таким натужным, лицо утратило яркую окраску. Он коснулся щеки девушки тыльной стороной руки, ласково провёл по коже – прохладная. Значит, температура спала. Такая беспомощная и беззащитная Арина вызывала у него настолько острое чувство любви, что это скорее походило на сильную сердечную боль. Ким пригладил растрепавшиеся волосы больной, положил ладонь на влажный лоб, Арина не просыпалась. Посидев ещё с полчаса, он отправился домой.
Арина выздоравливала медленно, почти ничего не ела, лишь пила тёплое молоко и прозрачный куриный бульон, приготовленный для неё дядей Саном. Ким проведывал её ежедневно, надеясь, что она уже пошла на поправку. Арина разговаривала мало, быстро уставала и много спала.
Ему уже пришла пора отправляться в дорогу, а он так и не дождался её выздоровления. Киму не хотелось покидать Арину, его душа оставалась с этой девочкой, ставшей для него недоступной мечтой. Едва он приближался и казалось, всё шло как надо, что-то вечно мешало развитию их отношений. Покидая страну, он вспоминал лишь то, что связано именно с Ариной. Самые светлые и прекрасные воспоминания были именно о ней. Киму оставалось надеяться, что он успел забрать ключи от её души и сердца. В последний день перед отъездом в девять утра он зашёл попрощаться с Ариной. Она только проснулась, выглядела сонной и слегка растрепанной, поэтому смущённо отворачивалась.
– Надо было предупредить, что зайдёшь так рано, – попеняла она, жестом не разрешая приближаться. – Ещё заразишься и приедешь в Корею больным.
Ким с неохотой послушался и отодвинулся от кровати больной на пару метров.
– Береги себя и больше не простывай – он улыбнулся, глядя на её попытки спрятать лицо. – Не волнуйся ты так: заспанная ты выглядишь очень соблазнительно. – Ким кашлянул и неловко признался: – Я буду любить тебя на расстоянии. Не забывай отвечать на мои звонки.
Арина кивнула. Она чувствовала себя преступницей, обманывающей невинного человека. В этот момент поклялась себе, что больше никогда не будет слабой, обязательно станет вовремя обрывать отношения, не заводя их так далеко.