Арина не могла себя видеть со стороны, но догадывалась, вид у неё ещё тот. Охранник, глянув на неё с подозрением, нажал кнопку на селекторном устройстве.
– Хозяин, горничную выпускать? Она ничего не натворила?
Арина задохнулась от злости. «Натворила?»
– Это ваш хозяин собирался натворить, а не я. Немедленно откройте калитку.
Светло-голубые глаза охранник тускло блеснули, на бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.
– Так что мне с ней делать?
– Пусть уходит, – послышался голос Мансурова.
Арина выдохнула с облегчением, она уже размышляла, как ей штурмовать высокий забор или эти неприступные ворота.
Дома, посмотрела на себя в зеркало, – на неё испуганно таращилась растрёпанная девица с багровым синяком на правой стороне лица. Она бросила взгляд на часы, до поездки с Сашей в Супсех оставалось два часа. Арина приняла душ, попыталась смыть с себя вместе с запахом Эрика и всё произошедшее с ней. Приложив лёд к ушибу, улеглась отдохнуть и придумать версию для Саши. Она не собиралась говорить ему правду, не желала, чтобы он переживал. А главное, ей не хотелось думать и говорить о Мансурове. Арина решила: просто вычеркнуть этот плохой час из жизни и из памяти.
Саша поверил её рассказу и долго сокрушался, как же так она неудачно упала с велосипеда. Предлагал отложить поездку и отдохнуть, но Арина при виде друга пришла в хорошее настроение и наотрез отказалась оставаться дома.
Глава 22
Арина покосилась на бьющие в оконное стекло крупные капли дождя. Не повезло первоклашкам: первое сентября не радовало погодой. С самого утра небо, будто тёмной плёнкой затянула хмарь. Над городом нависло одно огромное без конца и края облако, не оставившее ни единого просвета для солнечных лучей. Казалось: это не утро наступило, а после ночи сразу пришёл вечер. Над морем перестали кружить чайки, смолк гомон птиц, даже голуби, эти пернатые крысы, попрятались под крыши домов. В открытую форточку потянуло сыростью и пылью. Напряжённое ожидание застыло в воздухе. Вдалеке раздался гром, молнии разрезали нависшее над городом тёмно-серое покрывало, и хлынул дождь. Арина постояла у окна, рассматривая водяной поток, льющийся с неба, и принялась собираться на учёбу. Два дня назад она проводила Сашу в Краснодар. За первые сутки он позвонил раз десять, рассказывая о посещении университета. Ему понравилось всё: аудитории, спортивные залы, бассейн. На второй день он отчитался о своём впечатлении от мужа матери, о прогулке по городу. После Анапы Краснодар показался ему шумным, пыльным, пахнущим мазутом и асфальтом. Она слушала его рассказ и остро жалела, что не может видеть его лица. Интересно, пока он жил в одном с ней городе, они могли не общаться день, два и ничего. А стоило ему уехать, и у неё будто вырвали сердце. Арина понимала, нужно время, чтобы привыкнуть. Ведь они были друзьями с самого детства, а это очень долго.
Набросив поверх платья прозрачный дождевик, надела голубые резиновые сапожки, в пакет засунула туфли и толстую общую тетрадь с ручкой. Теперь ей был не страшен никакой ливень, даже будет забавно бежать по опустевшим улицам к колледжу. Саша сказал: ему придётся ездить от дома матери к университету с двумя пересадками на маршрутке, а вот ей можно дойти до места учёбы пешком. Из-за дождя, сорвавшего торжественные линейки в школах, в колледже тоже первое знакомство со студентами провели скомканно, в холле, с трудом вместившем всех студентов. Встреча скорее напоминала укладывание селёдки в бочку, так тесно студенты стояли друг к другу. Арина вошла в холл в числе последних. Сбросив мокрый плащ, засунула его в целлофановый пакет, снять сапоги не успела, сзади её подтолкнули в толпу другие опоздавшие ученики. От большого количества людей, стоящих к ней очень близко, она почувствовала, что начинает задыхаться.
– Тебе плохо? – поинтересовалась у Арины девушка в строгом деловом костюме, заметив её расширенные глаза и белое, как мел лицо.
Арине хотелось закрыть лицо руками, чтобы не видеть и не ощущать плотную людскую массу. Незнакомка решительно схватила её за руку и, пробивая путь телом, потащила к выходу. На свежем воздухе Арине стало легче.
– У тебя клаустрофобия? – поинтересовалась девушка, приглаживая ладонями, закучерявившиеся от влаги локоны на висках.
– Нет. Просто не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди.
– А-а-а. Тогда это боязнь и толпы, и прикосновений, – уверенно заявила незнакомка и обаятельно улыбнулась. Эта улыбка, ничем не примечательное округлое лицо с зелёно-голубыми глазами и носом картошкой, сделала очень симпатичным и обаятельным. Сразу захотелось улыбнуться в ответ. – Давай знакомиться. Меня зовут Аня, я буду учиться на факультете менеджмента и курортного дела. Приехала из Самары.
– Я Арина. Поступила на тот же факультет, что и ты. Издалека же ты приехала. В Самаре тоже нужны менеджеры по курортному делу? – Арина уже пришла в себя и ощущала неловкость перед новой знакомой.
Аня снова улыбнулась.
– Не очень. Просто я мечтаю перебраться на юг. Хочу жить возле моря.
– Понимаю тебя. Сама люблю море. Я родилась в Анапе.
– Везёт тебе. Вот мы и познакомились. Постоим тут, пока толпа по аудиториям разбредётся.
В первый день занятий не было, просто общались с преподавателями и друг с другом. После занятий Арине впервые не хотелось возвращаться домой, там она снова будет одна: Саша не придёт поболтать или поужинать вместе. Она подумала, что нужно перетерпеть, с каждым днём должно становиться легче. Сейчас она напоминала себе наркомана, которого лишили дозы, а в её случае присутствия рядом родного человека. Новая знакомая села в аудитории рядом с Ариной и вышла из колледжа вместе с ней. Дождь кончился, в воздухе пахло свежестью и мокрой листвой.
– До завтра, – кивнула Арина, чувствуя себя несколько странно: её немного тяготило общение с Аней, она не умела быстро сходиться с новыми людьми. Но теперь после отъезда Саши ей приходилось всё время быть одной, а новая знакомая располагала к себе и вызывала доверие.
Аня кивнула.
– Пока. Мне ещё нужно устраиваться на квартире, я приехала лишь вчера и толком не разложила вещи. Дай свой номер, может, звякну вечерком, поболтаем.
Арина помахала ей рукой и побрела по скверу к Высокому берегу. Море всегда действовало на неё успокаивающе, ей хотелось послушать шум волн и поразмышлять о своём состоянии. Она всегда старалась быть сильной и не понимала, почему её так сильно потряс Сашин отъезд, ведь морально подготовилась к нему. Арина уселась на большой валун, верхушка которого успела высохнуть и даже нагрелась от полуденного солнца. Отчего-то на ум пришла последняя встреча с Мансуровым, она так и не рассказала Саше, почему бросила работу горничной.
Деньги за работу в генеральском доме поступили на карточку быстро, к тому же сумма выплат была удвоена. Арина поняла: Мансуров пытается извиниться перед ней, поэтому не стала проявлять излишнюю гордость и отказываться. Она уверилась, что больше не встретит Эрика после произошедшего между ними, теперь-то этот самовлюблённый тип оставит её в покое, но просчиталась. После концерта, на который они ходили с Сашей, он проводил её до подъезда и отправился домой. Арина, довольная прекрасным вечером, ещё не отошедшая от музыки и песен, напевая под нос, поднималась к себе в квартиру. Она не сразу заметила тёмную фигуру, сидящую на верхней ступеньке лестницы.
– Долго же тебя пришлось ждать, – заявил Мансуров, поднимаясь на ноги. – Где изволила шляться?
Оторопевшая Арина смотрела на стильно одетого Эрика, на его лицо киноактёра и недоумевала: зачем она ему сдалась? И что теперь делать? Бежать на улицу или как-то проскользнуть в дверь? Но в квартиру он её точно не пропустит, занял весь проход. Тогда остаётся только скакать по ступенькам вниз.
– Чего молчишь?
Арина настороженно косилась на Мансурова, пытаясь предугадать, что он предпримет.
– Я была на концерте с другом. Хотя… полагаю, мне незачем отчитываться перед вами. Что вам от меня нужно?
Эрик засунул руки в карманы брюк, качнулся с носка на пятку.
– Ты же не думала, что я так просто оставлю тебя в покое. Год назад я пытался ухаживать за тобой по всем правилам – это не дало результата. Думаю, теперь вступить в бои без правил. Неужели я совсем тебе не нравлюсь? Куча девушек посчитали бы себя счастливицами, если бы я только обратил на них внимания. Или ты специально разыгрываешь из себя неприступную, чтобы сильнее меня заинтересовать?
Арина ощутила себя уставшей и без сил, словно присутствие этого человека забирало всю энергию. Ей захотелось как можно быстрее попасть домой, принять душ, вытянуться на прохладной простыне и спать, спать.
– Верю, что эти девушки были бы счастливы. Вы видный и красивый мужчина. С эстетической точки зрения я могу оценить вашу внешность на отлично, но сердцу не прикажешь, я равнодушна к вам, как к мужчине. Именно поэтому не стоит больше обращать на меня внимания. Думаю, и у вас нет ко мне особых чувств, я лишь задела ваше самолюбие. Я не разыгрываю неприступную девицу, просто у меня к вам не лежит душа.
– Значит, не лежит душа? Ты уверена, что у тебя всё в порядке с головой? Ты будто заноза, которая нарывает и не даёт покоя. Слушай, повторю своё прошлогоднее предложение: переспи со мной. Цену назначь сама. Может, после этого я перестану думать о тебе. Если хорошо поразмыслить, в тебе ведь нет ничего: ни особой красоты или грации, ни блестящего ума или таланта. Ты простая девушка из плохой семьи. – Мансуров усмехнулся. – Я всё выяснил о твоей семье. Тебя опасно брать в жёны: ещё родишь дебила с преступными наклонностями.
Арина побледнела. В ушах эхом отдавались жестокие слова Эрика. В глубине души она всегда опасалась, что может сломаться, пойти по стопам матери или действительно произвести на свет больного ребёнка.
– Вот и выяснили, что я никто и звать меня никак. Жаль, но переспать вам со мной не удастся. – Арина пристально смотрела в глаза Мансурову. – Из-за обстановки, в которой жила в детстве, я не переношу чужих прикосновений. Получается: я человек с дефектом. Не стоит больше беспокоить меня.