– Иногда случалось, – подтвердила Эшли. – Но мужчины – участники гонки – отличаются от обычных. Они сосредоточены на своих лодках, на соперниках, на погоде, поэтому все остальное имеет для них второстепенное значение. Кроме того, мы были тогда очень молоды.
– Малолетки, – согласился Тайлер. – Все, кроме Кейт. – Он помолчал. – Что случилось с вами и Шоном, когда вы вернулись?
– Ничего. Я имею в виду, мы расстались.
– Почему?
– Потому что… – Она беспомощно пожала плечами. – Мы стали другими. Трудно вернуться и начать все сначала с кем-то, кого не видела несколько лет.
– Правда. Похоже, он по-прежнему очень любит вас.
Эшли покраснела.
– Мне он тоже не безразличен.
Больше, чем не безразличен, подозревал Тайлер.
– Может, вы когда-нибудь снова будете вместе.
– Не знаю. – Эшли замолчала, испытывая неловкость. – Вы хотели что-то еще? У меня дела.
– Вы сказали, что у вас нет фотографий вашей гонки, но я подумал, может, есть снимки местных моряков или прошлых гонок Каслтона. Они могли бы дополнить мою статью. Я заплачу вам за их использование, разумеется.
– У меня много фотографий недельных гонок прошлого года. Я посмотрю, подождите.
– Конечно, не торопитесь, – сказал Тайлер, когда Эшли пошла в свою спальню. На самом деле ему не нужны были никакие фотографии, требовалось время, чтобы подумать, как завоевать ее доверие, и, возможно, немного осмотреться. Естественно, что юрист, имевший дело с адвокатом Марка, должен прислать письмо одной из сестер МакКенна и сообщить о происходящем. Нет ли конверта или других бумаг в этом хаосе?
На журнальном столике он не заметил ничего такого, чтобы могло заинтересовать его, поэтому Тайлер встал и подошел к столу, где был компьютер Эшли. В поле зрения попал конверт с обратным адресом «Каслтон. Семейное здоровье», из которого торчали счета. Конверт был открыт, и Тайлер вынул счет. Он оказался месячной давности, пациентка Эшли МакКенна была на приеме у доктора Миры Хановер.
Это ни о чем особенном ему не говорило. Тайлер перевернул его и увидел сопроводительное письмо, оно оказалось гораздо любопытнее. В письме доктор Ханновер рекомендовала Эшли двух психиатров, специализирующихся на тревожном и депрессивном состоянии, оба практиковали в Сиэтле. Письмо подтвердило подозрения Тайлера, что у нее проблемы с психическим здоровьем. Он сунул счет в карман, сомневаясь, что она спохватится, поскольку Эшли, очевидно, уже оплатила его.
Услышав шаги хозяйки квартиры, он отошел от стола и вернулся на середину комнаты.
Она протянула ему толстый конверт.
– Здесь прошлогодние снимки. Я должна предупредить вас, однако, здесь нет фото с самих гонок. В городе есть один парень, Нэйт Раффин, он снимает на воде. У него могут найтись кадры поинтереснее. Он работает на гонках и в этом году, имеет смысл поговорить с ним.
– Спасибо, я так и сделаю. – Тайлер взял у нее конверт. – Почему же вы не снимаете сами гонки? Вы такой опытный моряк, трудно представить, что кто-то другой способен сделать это лучше вас.
Слова Тайлера заставили ее побледнеть.
– Я просто не снимаю их.
– Вы больше не хотите выходить на воду, правда?
Судя по всему, Эшли вспомнила их первую встречу в доме Кейт, когда призналась в своей неспособности подняться на борт лодки и сделать снимок.
– Что такое случилось, из-за чего вы испытываете страх перед водой? – спросил он настойчиво и бесцеремонно. Время поджимало после угрозы Марка забрать Амелию и скрыться. Эта угроза висела над головой, как кирпич на веревке.
– Я… Это долгая история.
– Из-за шторма? Вы получили травму? Или произошло что-то другое? Вы кого-то оставили, может быть?
Казалось, что вся кровь отхлынула от ее и так бледного лица.
– Что вам известно? – прошептала она.
Его сердце ускорило ритм. Возможно, это Эшли. Может быть, она мать Амелии? Может, она получила психическую травму, оставив своего ребенка?
В их разговор так не вовремя вклинился телефонный звонок. Эшли колебалась, не спешила ответить.
– Вы не хотите снять трубку? – удивился Тайлер.
– Это автоответчик.
– Эшли, это Кейт. Я у Кэролайн. Срочно позвони мне или приезжай сюда как можно скорее.
Тайлер нахмурился, уловив озабоченность в голосе Кейт.
Эшли схватила телефонную трубку.
– Кейт, что случилось? С Кэролайн все в порядке? – Она замолчала, выслушивая ответ сестры, потом сказала: – Почему ты не можешь сказать мне прямо сейчас? Хорошо. Я буду через несколько минут.
Она положила трубку и повернулась к Тайлеру:
– Мне нужно идти.
– Все в порядке?
– Сомневаюсь. Уже давно не все в порядке.
Она взяла сумочку и ключи, направилась к двери. Тайлеру ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
– Я верну снимки позже, – сказал он. – Может быть, тогда мы сможем закончить наш разговор.
– Меня не будет дома. Просто оставьте конверт у дверей. Никто не возьмет.
Она поспешила по коридору, прежде чем он успел еще что-то сказать. Черт. Он подобрался так близко к чему-то важному. Теперь ему снова придется ждать.
Бессмысленно сейчас идти к Кэролайн. Все три сестры соберутся там. Но они, несомненно, выступят единым фронтом, это ясно. Лучше всего говорить с каждой отдельно. Принцип «разделяй и властвуй» работает давно, а поэтому – одна сестра за один раз.
Кейт прибрала в квартире Кэролайн, вскипятила воды для чая, в третий раз за полчаса проверила, как сестра, когда раздался стук в дверь. Эшли, подумала она с облегчением. Может быть, она напрасно попросила ее приехать, у нее своих проблем предостаточно, есть о чем волноваться. Но Кейт необходимо разделить неприятности с тем, кто разбирается в ситуации. Кто может признать, что алкоголизм Кэролайн не так очевиден и он тоже введен в заблуждение ее поведением.
Кейт открыла дверь и впустила Эшли.
– Спасибо, что так быстро пришла.
– Что такое? Что случилось на этот раз?
– Кэролайн… – Кейт не могла сообразить, как преподнести сестре новость.
– Она больна?
– Не совсем. – Кейт закрыла дверь в спальню.
– Почему такая таинственность?
– Потому что Кейт пытается найти хороший способ сказать правду, но никакого хорошего способа нет! – крикнула Кэролайн из-за двери.
Кэролайн немного пришла в себя и выглядела гораздо лучше. Она переоделась в леггинсы и футболку, щеки ее слегка порозовели. Но как только она села на диван, Кейт увидела, какой худенькой стала младшая сестра. Слишком много выпивки и мало еды. Она снова вздохнула.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? – не выдержала Эшли.
– Я скажу. Думаю, у меня получится. – Кэролайн глубоко вздохнула. – Я алкоголик, Эшли. Могу повторить снова. От этого мне легче.
– Ты… ты что? – запинаясь, переспросила Эшли.
– Алкоголичка. Пьяница. Алкашка. Как хочешь, так и назови.
Эшли уставилась на Кэролайн и молча смотрела на нее довольно долго.
– Не понимаю.
– Повторить по буквам специально для тебя?
– Я понимаю, что ты говоришь, я просто не понимаю, как это случилось. – Эшли посмотрела на Кейт. – Ты это знала?
– Нет, узнала час назад. Хотя, может быть, замечала, но просто не хотела видеть.
– Ладно. – Эшли села в кресло напротив Кэролайн. – Чего вы от меня хотите?
– Ничего, – пожала плечами Кэролайн. – Это Кейт захотела позвонить тебе, а не я.
– Мы должны поддерживать друг друга. – Кейт по очереди посмотрела на сестер. – Мы все еще семья. – Семья, которая дала Кэролайн попробовать спиртное. Сколько лет было тогда сестре? Пятнадцать? – Шампанское в день отплытия, – пробормотала она. – Папа хотел поднять тост за удачу нашего путешествия. Тогда ты выпила впервые?
– Наверное.
– Тебе очень понравилось, – заметила Эшли. – Я помню, ты прокралась обратно в камбуз и прикончила бутылку в ту ночь.
– Запой, – сказала Кэролайн. – Я думаю, вы обе виноваты в моей дурной привычке.
– Да, – согласилась Кейт.
– Шучу, – улыбнулась Кэролайн. – Никто не держал меня за голову и не заставлял попробовать шампанское, и никто из вас не превратился в пьяницу, только я одна.
Нет, но они открыли дверь, которая больше не закрылась. В том плавании не было никакой проблемы получить алкоголь. Когда они сходили на берег и сопровождали отца, всегда было много спиртного. Матросы угощали, давали попробовать тот или другой напиток. Кэролайн любила сидеть рядом с отцом и слушать его истории. Она всегда оказывалась очень близко к выпивке и пьющим людям, если на то пошло.
– Вы не должны винить себя. Это моя проблема, и я решу ее. – Кэролайн встала. – Во-первых, я приму душ, потом пойду на работу на несколько часов и надеюсь, что меня там не убьют. Я прокатила своих утренних клиентов.
– Ты собираешься на работу? – в замешательстве спросила Кейт. – Я думала, мы вместе проведем время.
– Мне нужно работать. И тебе тоже. Разве тебе не надо бежать в книжный магазин?
– Там Тереза, – ответила Кейт, хотя на самом деле ей нужно было на работу.
– Послушай, со мной все будет в порядке. Может, не сегодня и не завтра, но – в конце концов – будет. Майк сказал, что на это надо время. Но это время я должна жить, как обычно, как могу. Если вы хотите пообедать или что-то в этом духе сегодня вечером, мы могли бы… Черт побери, чуть не забыла – вечером благотворительный пикник. Я обещала приготовить корзину в этом году, а у меня пусто в холодильнике.
– Я тоже обещала, – добавила Кейт, и это прибавилось к быстро растущему списку дел на сегодня.
Ежегодный пикник делал хорошие сборы средств для местной библиотеки. Почти все женщины острова заполняли продуктами большие корзинки, которые продавались с аукциона участникам-холостякам. А потом пары на этом пикнике вместе ужинали тем, что находилось в корзинке. Кейт всегда нравилось это мероприятие, хотя не все холостяки оказывались одинаково симпатичными. Дрожь пробежала по спине, стоило подумать о Тайлере. Придет ли он? Будет ли делать ставки? Пройдет ли проверку их самоконтроль на сей раз?