— Конечно, малы, — вставил Мерри.
— Например, — продолжал Феоден, — никто мне не говорил, что хоббиты пускают дым изо рта.
— В этом нет ничего удивительного, — ответил Мерри. — Это искусство у нас известно уже несколько поколений. Тобольд Дудстон из Долгодона, из Южного Удела, впервые вырастил у себя на огороде трубочное зелье примерно в одна тысяча семидесятом году по нашему летоисчислению. Каким образом старый Тоби раздобыл это зелье…
— Ты не знаешь, что тебе сейчас грозит, Король, — прервал беседу Гэндальф. — Хоббиты могут сидеть на развалинах и распространяться о застольных удовольствиях или вспоминать подробности из жизни своих отцов, дедов, прапрапрадедов и дальних родственников столько времени, что вряд ли даже у тебя хватит терпения. Отложим рассказ о трубочном зелье до более удобного случая. Где Древесник, Мерри?
— Далеко отсюда, на северной стороне, — ответил Мерри. — Он пошел напиться воды, чистой воды. Большинство энтов с ним, они еще не всю работу закончили… там!
Мерри показал рукой на дымящееся озеро. Всадники посмотрели в ту сторону и услышали отдаленный гул и грохот, будто с гор катилась лавина. Где-то в стороне раздавалось гудение и веселый шум, напоминающий триумфальный звук множества рогов.
— Значит, Ортханк никто не охраняет? — спросил Гэндальф.
— А вода зачем? Ее хватит, — ответил Мерри. — И в охране Шустряк, с ним еще пара энтов. Не все столбы здесь вбиты Саруманом. Если я не ошибаюсь, Шустряк стоит под башней-скалой, недалеко от ступеней.
— Да-да, я вижу там высокого серого энта, — сказал Леголас. — У него руки опущены, и стоит он, не двигаясь.
— Уже полдень прошел, а мы еще крошки во рту не держали, — сказал Гэндальф. — Но я хотел бы как можно скорее поговорить с Древесником. Он тебе для меня никаких поручений не оставил? Или за бутылками и тарелками у вас все из головы вылетело?
— Оставил, оставил, — ответил Мерри. — Я вам собирался все сразу сказать, но меня засыпали другими вопросами. Он просил передать вам, что если Повелитель Рохана и Гэндальф соизволят проехаться к северной стене, они застанут там Древесника, который будет рад их приветствовать. Добавлю от себя, что там они найдут готовый обед и наилучшие закуски и угощения, специально разысканные и подобранные вашими покорными слугами, — с поклоном закончил хоббит.
Гэндальф расхохотался.
— С этого надо было начинать! — воскликнул он. — Ну что, Король Феоден, хочешь поехать со мной на свидание с Древесником? Озеро придется объехать, но это не очень далеко. От Древесника ты узнаешь много интересного, ибо он и есть Фангорн, старейший и достойнейший из энтов, и из его уст ты услышишь язык самых древних существ, живущих на земле.
— Я поеду с тобой, — ответил Феоден. — До свидания, хоббиты! Я хотел бы увидеть вас в своем доме! Там мы сядем поудобнее, и вы мне расскажете все, что захотите, о своих предках хоть от сотворения мира, о старом Тобольде и его зелье! До свидания!
Хоббиты низко поклонились.
— Вот он какой, Король Рохана! — шепнул Пипин на ухо другу. — Симпатичный старичок, очень вежливый.
Глава девятаяЧТО МОЖНО ВЫЛОВИТЬ ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ
Гэндальф с Королем и свитой поехали на восток, в обход озера и разрушенных стен Исенгарда, а Арагорн, Гимли и Леголас остались на развалинах Ворот. Эрода и Хасуфа отпустили попастись, а сами сели рядом с хоббитами.
— Ну вот, — сказал Арагорн, — охота кончилась, мы с вами встретились, да еще в таком месте, куда никто из нас не собирался.
— А пока большие вожди пошли обсуждать большие дела, — произнес Леголас, — мы, скромные охотники, хотели бы получить ответ на свои скромные вопросы. По вашим следам мы дошли до самого леса, но что с вами было дальше, узнать не успели.
— Мы также многое хотели бы о вас узнать, — ответил Мерри. — Кое-что нам рассказали, но старый энт Древесник сам мало знает о всех событиях.
— Давайте по порядку, — сказал Леголас. — Поскольку это мы за вами гонялись, сначала пусть будет ваш рассказ.
— Сначала, но не сейчас, — заметил Гимли. — Предлагаю: все разговоры — после обеда. У меня разбита голова, а время уже послеполуденное. Слушайте, разбойники, я бы вам все простил, если бы вы поделились с нами добычей, о которой что-то тут говорили. Едой и питьем частично оплатите свои долги.
— Будет тебе и еда и питье, — сказал Пин. — Ты предпочитаешь, чтобы мы тебе подали обед сюда, или будешь обедать с удобствами, в Сарумановой Караульне, вон там, за Воротами? Нам пришлось перекусить под открытым небом, чтобы глаз не спускать с дороги.
— Так вот почему вы смотрели на нее одним глазом! — сказал Гимли. — А насчет караульни — ноги моей не будет ни в одном орчьем доме, и я не притронусь ни к чему, что было у них в лапах!
— Никто такого от тебя не требует, — сказал Мерри. — Думаешь, нам они не опротивели на всю жизнь? В Исенгарде кроме них были другие племена. Саруман сохранил разум, оркам не доверял, для охраны Ворот держал людей, выбирал, наверное, самых преданных. Им оказывали милости и давали хорошее содержание.
— И трубочное зелье тоже? — спросил Гимли.
— Не думаю! — рассмеялся Мерри. — Трубочное зелье — это совсем другая история, ее ты услышишь после обеда.
— Ну так пошли обедать! — заявил гном.
Вся компания во главе с хоббитами прошла под арку и поднялась по лестнице в обширную комнату. Против входа была другая дверь, маленькая, под боковой стеной стоял длинный стол, в стене был очаг. Комната, вырубленная в камне, раньше, наверное, была темной, потому что выходила окнами в туннель, но сейчас свет падал прямо в окно. В очаге горело полено.
— Это я разжег огонь, — сказал Пин. — Он нас утешал в тумане. Хворосту тут было мало, все дрова оказались сырыми. Но тяга хорошая, наверное, труба выходит далеко в скалах и не завалилась. Сейчас нам огонь пригодится, я вам гренков нажарю, а то хлеб тут черствый, ему уже дня три или четыре.
Арагорн, Леголас и Гимли сели в конце длинного стола, а хоббиты исчезли за маленькой дверью.
— Кладовая тут повыше, и ее не залило, к счастью, — сообщил Пин, выходя из двери, нагруженный тарелками, мисками, кубками, ножами и разнообразным провиантом.
— Не крути носом, дорогой Гимли, — сказал Мерри. — Это не орчья жратва, а человеческая еда, как сказал бы Древесник. Чего тебе налить, вина или пива? Есть порядочный бочонок. А вот солонина из кабана, первосортная. Если хочешь, могу поджарить тебе пару ломтиков. Жаль, что нет овощей: в последнее время привоза не было. И на сладкое могу предложить только масло с медом на хлеб. Тебе этого хватит?
— С лихвой, — ответил Гимли. — Можешь вычеркнуть из своих долгов приличную сумму.
Вскоре трое друзей уже были заняты едой, а оба хоббита без зазрения совести уселись рядом и принялись уплетать второй обед за день.
— Приходится поддерживать компанию, — сказали они.
— Вы сегодня необычайно заботливы, — засмеялся Леголас. — Только я думаю, что если бы мы не появились, один хоббит другому все равно составил бы компанию за вторым обедом.
— Может быть, может быть. Почему бы и нет? — сказал Пин. — В плену у орков нас кормили плохо, да и перед этим пришлось попоститься. Я уж и не помню, когда последний раз ел досыта.
— Что-то непохоже, чтобы пост вам повредил, — заметил Арагорн. — У вас вполне цветущий вид.
— Это правда, — подтвердил Гимли, рассматривая хоббитов из-за большого кубка. — Волосы у вас вдвое пышней и кудрявей, чем были, когда мы расстались у Великой Реки, и мне даже кажется, что вы немного подросли, если это возможно у хоббитов вашего возраста. Видно, Древесник вас голодом не морил.
— Нет, — ответил Мерри. — Но энты ведь только пьют, а напитком по-настоящему не наешься. И хотя питье у Древесника очень питательное, если можно так сказать, хоббиту все же требуется что-нибудь поплотнее. Даже лембасы бывает приятно заменить на другие блюда.
— А, так вы пили воду у энтов? — воскликнул Леголас. — Тогда зрение Гимли не обманывает. Удивительные песни поют у нас про воду Фангорна!
— Об этом лесе ходят очень интересные легенды, — сказал Арагорн. — Я там ни разу не был. Расскажите мне про него и про энтов тоже.
— Про энтов! — сказал Пин. — Энты… Ну вот, энты бывают очень разные. Это одно. А потом, у них такие глаза, такие чудные глаза!.. — он попробовал что-то еще произнести, но запнулся и замолчал. — В общем, вы уже нескольких энтов издали видели, потому что они вас видели и доложили, что вы находитесь на пути в Исенгард. Наверное, вы еще здесь на них посмотрите и сами составите о них представление.
— К делу, к делу! — вмешался Гимли. — Мы начинаем с середины. А я бы хотел все подряд узнать, расскажите все по порядку с того странного дня и часа, когда распался наш Отряд.
— Все расскажем, если времени хватит, — сказал Мерри. — Но сначала, — если обед закончен, — набейте трубки и давайте закурим. Очень нам хочется представить хоть на минутку, будто мы счастливо вернулись в Пригорье или хоть в Райвендел.
Он достал кожаный мешочек, набитый табаком.
— Этого добра у нас полно! — сказал он. — Возьмите себе, сколько хотите. Сегодня утром мы с Пином развлекались, вылавливая всякую всячину. Пин заметил два маленьких бочоночка, похоже было, что вода их вымыла из пивного подвала. А когда мы их открыли, там оказалось сушеное трубочное зелье высшего сорта в прекрасном состоянии.
Гимли взял щепотку на ладонь, растер и понюхал.
— Пахнет хорошо и на вид кажется отличным, — сказал он.
— Да не кажется, а просто отличное! — сказал Мерри. — Милый Гимли, это же Долгодонские Листья! На бочонках были фирменные знаки Дудстонов. Как они сюда попали, понятия не имеем. Наверное, Саруман для себя лично достал. Вот уж не думал, что наше зелье так далеко вывозится! Но теперь оно очень даже пригодится!
— Пригодилось бы, — грустно сказал Гимли, — если бы у меня была трубка. Но я ее потерял в Мории, а может быть, даже раньше. Там у вас в добыче трубочки не найдется?