Вполне возможно, что одним из мальчиков, игравших в 1920 г. до н. э. на ступеньках зиккурата, был Аврам, сын Фарры (Тераха). Он просто играл и не думал о судьбе и о том, что его имя, как почтенного основателя двух рас, останется в веках и ему предстоит стать khalilullah – другом Бога.
Его отец, Терах, как и большинство богатых аморитов, имел дом в каруме. Но его подлинным домом в течение многих лет были шатры его племени в западной пустыне. Аврам тоже почти каждую зиму и весну своей короткой жизни проводил в шатрах, следуя за овцами, козами и навьюченными ослами во время долгих миграций по долине Евфрата и Месопотамии. Амориты были не только скотоводами, но и торговцами и держали в своих руках всю сухопутную торговлю от нижнего моря до верхнего.
Зиккурат Ура, каким он был во время Авраама (таким его изобразил британский археолог, сэр Чарльз Леонард Вулли, руководивший в 1922–1934 гг. раскопками Ура). Он был высотой 70 футов, а попасть на него можно было по трем сходящимся лестницам
Монопольное положение на караванных путях принесло им большое богатство. Ур являлся главным портом захода для торговых судов с Востока. В каруме, недалеко от караван-сарая, где собирались караваны ослов для путешествия через пустыню, располагались дома и конторы alik Dilmun – гильдии морских торговцев, которые владели и управляли кораблями, плававшими на Дильмун. Морская торговля с Востоком была так же важна, как семьдесят и более лет тому назад, хотя ее характер несколько изменился. Прежде всего, теперь сам Дильмун имел существенную долю своей торговли. Суда из Ура больше не плавали в Макан, расположенный в устье залива, чтобы погрузить медь, и только старики помнили стоящие у причалов Ура суда из Макана. Теперь суда из Макана и с Инда плыли не дальше Дильмуна и там сгружали свою медь, золото и слоновую кость, карнелиан и лазурит, обменивая все это на огромном базаре, расположенном на берегу, на серебро, шерсть и другие грузы, привезенные из Шумера alik Dilmun. Даже принадлежащие жителям Дильмуна суда теперь не так часто заходили в Ур, как раньше, и все больше и больше грузов везли суда Ура, принося двойной доход торговым капитанам, инвесторам и акционерам, финансировавшим предприятие.
Дом представителя среднего класса в Уре во времена Авраама. Комнаты открываются с центрального внутреннего дворика без крыши с дренажным отверстием в центре
Караванщики – амориты – платили за предметы роскоши очень высокую цену, которая согласовывалась только после длительных переговоров и отвешивалась серебром на весах, выполненных в форме уток и часто украшенных полудрагоценными камнями. Но, несмотря на дороговизну товаров, караванный бизнес был довольно доходным. Даже за медь можно было получить хорошую цену на средиземноморском побережье, особенно когда знаменитые аморитские кузнецы изготавливали из нее разные изделия. Драгоценные камни и слоновая кость с Востока были и вовсе бесценными.
Мы вполне могли бы застать Тераха сидящим в тени своего склада и пьющим пиво со своим соотечественником с севера. Каждый из них пользуется длинной бамбуковой трубочкой для питья, которая опущена в общий сосуд. Они говорят о торговле и политике – предметах, больше всего интересующих аморитов Ура.
Большинство из них в Уре живут не долго. Ведь этот город до недавнего времени находился в сфере влияния Востока. В нем правили цари Исина, которые были союзниками великого Эламского царства, расположенного у подножия Персидских гор. Правда, амориты уже давно в Месопотамии и помнили предания о том, как их племена во времена далеких предков пришли из Сирийской пустыни, установили свое правление в Мари, в излучине Евфрата, а потом и в Ларсе. Аморитский царь Ларсы, расположенной севернее, объединился с эламитами и их протеже в Исине, чтобы свергнуть правление Ура в Южной Месопотамии. Только это было очень давно – сто и еще двадцать лет назад или около того. С тех пор Ур стал номинальным вассалом Исина, в нем от имени царя Исина правил его номинант, главный жрец Лунного храма – главного храма Ура.
Городу по большому счету было все равно. Кто бы ни был сюзереном, Ур оставался торговым городом и процветал. А главный жрец тщательно избегал усложняющих ситуацию политических обстоятельств. К примеру, Энаннатум, теперешний главный жрец, хотя и являлся младшим сыном бывшего царя Исина, тем не менее принес присягу верности царю Ларсы Гунгунуму, который несколько лет назад сверг царя Исина, брата Энаннатума, и теперь называет себя царем Ларсы и Ура. Гунгунум был аморитом, и именно после его покорения Ура число аморитских купцов в городе так сильно увеличилось.
Теперь в Исине новый и очень энергичный царь Ур-Нинурта, и представляется сомнительным, сможет ли Ларса и дальше удерживать Ур.
В такой обстановке юный Аврам достиг зрелости. Он посещал праздники в храмах и даже приносил благодарственные дары за успешные торговые предприятия жрецам Иштар, хотя у него, конечно, были и свои аморитские боги. Здесь он женился на Саре и отсюда в начале каждой зимы уходил вместе с членами семьи и слугами, ведя тяжело навьюченных ослов (верблюда тогда еще не одомашнили, а лошади индоевропейцев пока не проникли на юг дальше гор Северо-Западной Персии). Он желал, пока стада его племени пасутся западнее, успеть на весенний базар на противоположном краю пустыни. К концу весны он возвращался в Ур с грузом золота, серебра и мрамора с севера, полотна из Египта, кедра из Ливана или ладана с далекого юга.
Обратный груз далеко не всегда был результатом мирной торговли. Даже наполовину оседлых аморитов Месопотамии отделяло всего несколько поколений от разбойников пустыни, которые врывались в речные долины силой оружия, поэтому в пустыне в них начинала играть кровь предков. Племена и семейные группы постоянно то заключали союзы, то враждовали. Отношения более или менее стабилизировались в речных долинах, но среди кочевников великой пустыни были весьма острыми. А во время зимних путешествий молодые люди из городов с удовольствием возвращались к старым привычкам. Они тщательно охраняли свои стада и караваны с грузами, ретиво нападали на собственность тех, кого в данный момент считали врагами, или собирались в банды, чтобы напасть на оазис либо разграбить городок на краю пустыни. Они были не только торговцами, но и разбойниками и платили за свои приобретения любую цену, если их нельзя было добыть более дешевым путем.
Если мы правы, предположив, что Аврам принадлежал ко второму поколению второго тысячелетия до н. э., тогда ему было примерно двадцать четыре года, когда к аморитам Ура пришла беда. В 1906 г. до н. э. царь Ларсы Гунгунум умер, вероятнее всего был убит в сражении, и царь Исина Ур-Нинурта восстановил свое господство в Уре. Если не именно это политическое событие, то нечто очень похожее привело аморитов Ура в немилость, и Терах решил забрать свои пожитки и покинуть город.
На этот раз не торговый караван вышел из ворот Ура и направился по берегу Евфрата к северу. Теперь целое племя снялось с места. В нем было три-четыре тысячи человек. Старики, женщины и дети ехали на четырехколесных повозках, которые везли волы, рядом паслись крупные стада овец и коз, шли тяжело навьюченные ослы, и, возможно, даже по реке параллельно их движению плыла нагруженная лодка. Предание гласит, что они шли в Харран, и это был не случайный выбор.
Древний город Харран располагался в шестистах пятидесяти милях к северо-западу (то есть до него необходимо было пройти всю длину Евфрата) у подножия гор Восточной Турции. Но, несмотря на изрядную длину, путь между Уром и Харраном был проторенным и хорошо знакомым. Члены семьи Тераха, безусловно, шли по нему не впервые. Между двумя городами существовали устойчивые торговые связи. И в Харране, и в Уре поклонялись лунной богине Син. В течение прошедших (и будущих) веков лунные храмы Ура и Харрана были известны на всем Среднем Востоке, и в дни храмового коммунизма, чуть больше ста лет назад, когда вся торговля и промышленность принадлежала храмам и управлялась группой жрецов, система торговли была хорошо налажена. В Харране собирались минералы турецких гор, а в Уре – богатство индских городов.
Через Харран шло серебро Тавра на юг, и мы знаем, что серебро везли на юг от Ура в судах alik Dilmun, чтобы купить медь с Макана или индийское золото.
Есть все основания утверждать, что торговля, соединявшая два города (на север везли золото и медь, на юг – серебро) во времена Аврама, была в руках аморитов. Маршрут, по которому везли грузы, проходил по долине Евфрата, а после того, как амориты вышли из Сирийской пустыни, что произошло в течение жизни последних двух поколений, они господствовали на всем протяжении долины Евфрата.
Племя Тераха, отправившееся в свое неспешное двухмесячное путешествие, чтобы встретиться со своими родственниками и деловыми партнерами на севере, сначала прошло через территорию маленьких аморитских городов-государств, расположенных к югу от современного Багдада. Возможно, они расположились на ночь в одном из них, в маленьком поселении, называемом Вавилон, и даже посетили его царя – Суму-абума. Затем они двинулись дальше и примерно через две недели вошли на территорию царства Мари, также аморитского, имевшего родственные узы и взаимные интересы с торговцами Великого северного пути. Еще две недели пути от Мари – и амориты подошли к месту слияния Евфрата и Балиха, откуда, повернув на север по долине Балиха, через неделю подошли к Харрану.
Представляется, что племя Тераха осталось в Харране на несколько лет. Маловероятно, что торговые связи с Уром были разорваны. Хотя по политическим соображениям, вероятно, было целесообразно на какое-то время официально поручить неамориту контроль южной части торгового пути. Аврам, взрослея, скорее всего, изучал северные торговые пути, чтобы знать их так же хорошо, как и южные.
В Харране он встретил самых разных торговцев, среди которых многие были из семитского, хотя и не аморитского Ассирийского царства. Ассирия находится в Северной Месопотамии на обоих берегах верхнего Тигра. Это маленькое царство, в то время не имевшее большого значении, а язык, на котором в нем говорили, родственен семитскому языку Южной Месопотамии и записывается клинописью на глиняных табличках. Как и все цивилизованные страны того времени, Ассирия имела обширные торговые связи. Ее торговые пути шли вдоль Тигра к городам юга и на запад вдоль подножий турецких гор и через хребет Антитавр в Центральную Азию. Последний маршрут проходил через Харран и дальше в Канеш.