Байрон был известным покорителем женских сердец. Внешне и Шелли кажется крайне непостоянным в своих сердечных привязанностях. Он оставил первую жену с двумя детьми (впоследствии бедняжка Гарриет покончила с собой, после того как в 1816 г. ее покинул возлюбленный), страстно влюбившись в дочь писателя и философа Уильяма Годвина Мэри, однако через несколько лет охладел и к ней. Мэри Шелли, прославившаяся как автор «Франкенштейна, или Современного Прометея» (1818), одного из первых научно-фантастических романов, спокойно отнеслась к расставанию с Шелли: как и поэт, она считала, что в вопросах любви не может быть и речи о принуждении.
Проблемы свободы личности Шелли ставил во главу угла. Прошлое казалось ему сплошной вереницей преступлений и насилия, и он видел в поэзии действенное средство перевоспитания человека. Шелли был убежден, что личность должна жить в гармонии с природой. Он был поборником вегетарианства, а также, несмотря на свое неверие в христианского Бога, тяготел к одухотворению и обожествлению природы.
В отличие от Шелли Вальтер Скотт (1771–1832) питал особую привязанность к прошлому, видя в нем ключ к интерпретации современных проблем. Омраченное тяжелой болезнью – полиомиелитом – детство способствовало развитию литературных пристрастий Скотта. В юности он увлекался переводами с немецкого, собиранием шотландских народных песен, а в 1800–1810-е годы снискал себе славу выдающегося поэта, тяготеющего к историческим сюжетам. После таких поэм, как «Песнь последнего менестреля» (1805), «Мармион» (1808), «Дева Озера» (1810), логичным представляется обращение Скотта к исторической прозе – в 1814 г. он опубликовал свой первый исторический роман «Уэверли, или Шестьдесят лет назад».
Скотта часто называют отцом исторического романа. Это не значит, что до него никто из писателей не обращался к историческим темам. Однако Скотт превратил роман о прошлом в своеобразный научный труд, в котором серьезные проблемы освещались с максимально возможной степенью точности и достоверности. Всего Скотт создал двадцать восемь романов, большинство из которых посвящено событиям шотландской и английской истории. Писатель разработал строгий канон исторического романа: показать частную историю на фоне эпохальных событий, изобразить героя зависящим от этих событий, исторически детерминированным. В романах Скотта вымышленные персонажи органично взаимодействуют с героями историческими: рыцарь Айвенго служит королю Ричарду I, Фрэнсис Осбальдистон знакомится с шотландским национальным героем и т. д. Многие современники считали, что Скотт, великолепно разбираясь в истории, не умел рисовать подлинного человека, отчего его вымышленные герои получались схематичными, психологически недостоверными. Между тем Скотт намеренно живописал собственно романическую часть сюжета в менее ярких тонах, чтобы приключения вымышленных героев не отвлекали внимания читателя от исторической части.
Вальтер Скотт
В дальнейшем исторический роман развивался по пути слияния романического и исторического героя в одном персонаже, а кардинальный принцип Скотта – изображать человека как личность, обусловленную социально-историческим контекстом эпохи, – был позаимствован авторами реалистических романов на современные темы.
К началу 1830-х годов исключительный романтический герой наскучил читателям, его космические страсти начали казаться гипертрофированными, надуманными, не имеющими ничего общего с реальными проблемами, которые окружали тогдашних британцев. И литература совершила поворот к проблемам «маленького человека», а появление на страницах произведений взятого из жизни персонажа, терзающегося теми же проблемами, что и большинство читателей, ознаменовало становление реализма XIX столетия. Писатели этого периода не только продолжали традиции просветителей-реалистов, показывавших человека как продукт среды, не только усвоили скоттовский принцип изображения героя обусловленным историческим моментом; они применили разработанные романтиками приемы анализа внутреннего мира исключительных личностей для показа жизни души «маленького» героя.
Реалисты называли XIX столетие «негероическим веком». Их персонажи были лишены «великой деятельности», являвшейся в прошлом основным критерием героического. Героику новой эпохи видели в том, чтобы показать человека выше, нравственнее окружающих его людей; литература старалась воспитывать на положительных примерах. Излюбленным жанром писателей-реалистов стал роман. Каждый автор пытался донести до своей аудитории определенный нравственный урок. Неслучайно в этот период романистов сравнивали с церковными проповедниками: для их произведений характерен прямой или скрытый дидактизм.
Лучшие страницы в историю английского реализма XIX в. были вписаны Чарлзом Диккенсом (1812–1870) и Уильямом Мейкписом Теккереем (1811–1863).
Творческую судьбу Диккенса можно с уверенностью назвать счастливой. Уже к двадцати пяти годам он прославился серией юмористических очерков, опубликованных под псевдонимом Боз, и романом «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1836–1837). Первым крупным социальным романом Диккенса стали «Приключения Оливера Твиста» (1837–1839), в которых писатель выступил суровым критиком системы работных домов. В этом произведении впервые обозначились характерные для творчества Диккенса два типа положительных героев – романтически-исключительный, идеальный Оливер, сохраняющий душевную чистоту в любых жизненных испытаниях, и утопический состоятельный филантроп мистер Браунлоу, использующий свои средства, чтобы творить добро. С «Оливера Твиста» началась и слава Диккенса как служителя викторианского культа семейного очага – здесь миру мрачных лондонских улиц противопоставляется мир домашнего уюта.
Диккенс замечательно опоэтизировал детство, отказавшись от изображения детей как маленьких взрослых. Особенной его удачей явился образ Поля Домби, героя романа «Домби и Сын» (1846–1848). Это произведение было задумано Диккенсом прежде всего как притча о раскаявшемся грешнике, которая имеет острую социальную направленность, но не сводится к повествованию о том, как был наказан за гордыню лондонский коммерсант Домби и как он, пройдя через пытку одиночеством и чистилище раскаяния, обретает счастье в любви к прежде безразличной ему дочери и внукам. По Диккенсу, Домби – фигура, типичная для викторианской Англии, где крепнет власть золотого тельца. Люди, добивающиеся относительного материального преуспеяния, делятся на тех, кто обладает средствами и считает себя хозяевами жизни, и тех, кто пытается ценой унижений и заискиваний перед вышестоящими добиться милостей сильных мира сего. Между тем добро и справедливость, подлинно христианские взаимоотношения царят в стороне от мирской суеты. Неудачливый коммерсант Соломон Джилс, неунывающий инвалид капитан Катль, романтичный и начисто лишенный практической сметки Уолтер Гэй – вот подлинные положительные герои романа, о которых Диккенс пишет с искренней любовью и известной долей сентиментальности.
В 1850-е годы на смену мягкому юмору в произведениях Диккенса приходит бичующая сатира. Писатель позволяет себе резкие выпады против таких общественных установлений, как Канцлерский суд и парламент. В погоне за призрачным счастьем, ассоциирующимся с богатством и высоким общественным положением, люди упускают реальные возможности наслаждаться радостями бытия. В одном из своих последних произведений, романе «Большие надежды» (1861), Диккенс рассказал историю деревенского сироты Филипа Пирипа, иллюстрирующую идею тщетности достижения счастья через богатство.
Талант Диккенса был многосторонним. В юности он мечтал об артистической карьере и отчасти реализовал свое желание, создав собственный домашний театр, в котором выступал одновременно как сценарист, режиссер и ведущий актер. Драматический талант обеспечивал Диккенсу неизменный успех во время публичных чтений фрагментов произведений – в 1840–1860-х годах встречи с читателями были для него любимым способом убедиться в результатах своих трудов. Успех сопутствовал Диккенсу и в журналистике. На страницах издававшихся им журналов «Домашнее чтение» и «Круглый год» печатались как маститые, так и начинающие авторы, среди которых Диккенс особо отличал Уилки Коллинза (1824–1889). Диккенс ввел практику публикации рождественских рассказов в декабрьских номерах журналов – эту традицию подхватили все периодические издания Европы и Америки.
Чарлз Диккенс
В отличие от Диккенса Теккерей медленно шел к славе. Он мечтал стать живописцем, и лишь разорение отчима и благородный жест – молодой человек пожертвовал доставшийся ему в наследство от отца капитал на уплату долгов второго мужа матери, ставшего ему по-настоящему близким родственником, – побудили его заняться литературой как более верным средством заработать деньги. И без того трудная жизнь начинающего писателя осложнилась личной драмой: сошла с ума его жена, которую пришлось пожизненно содержать в частной психиатрической клинике, и Теккерей был вынужден самостоятельно заботиться о двух своих дочерях. (Старшая дочь Теккерея Энн, в замужестве леди Ричи, стала писательницей, автором нескольких повестей и книги мемуаров об отце, а также принимала участие в составлении «Национального биографического словаря», написав для него ряд статей.)
В 1840-е годы Теккерей приобрел известность серией литературных пародий, а подлинная слава пришла к нему с публикацией «Книги снобов» (1846–1847) и «Ярмарки тщеславия» (1847–1848). Первое произведение представляет собой галерею портретных очерков, в которых выведены типичные представители разных слоев британского общества. Всех их роднит страсть к богатству, корыстолюбие, лицемерие, чванство, ханжество. Сноб, по Теккерею, – это тот, кто «подло преклоняется перед подлостью». В таком же остросатирическом ключе выдержан и роман «Ярмарка тщеславия», в котором рассказывается история двух подруг – Ребекки Шарп и Эмилии Седли, – развивающаяся на широком социальном фоне.
Обе героини не идеальны. С колыбели воспитывавшейся в атмосфере любви и довольстве Эмилии суждено будет испытать унижение бедностью, рано утратить мужа, совершить роковую ошибку, вырастив эгоистом единственного сына. Однако выпавшие на ее долю горести не смягчают ее сердца, не делают ее душу чувствительнее к бедам близких людей. Она глуха к страданиям разорившихся родителей, не способна оценить ненавязчивую преданность верного капитана Доббина. Образ авантюристки Ребекки получился гораздо более ярким. Круглая сирота, без гроша в кармане, но привлекательная и умная Бекки ставит перед собой сверхзадачу – приобщиться к высшему обществу. Ее цель – выгодно выйти замуж. Само по себе желание вступить в брак без любви делает героиню аморальной. Как и следовало ожидать, Бекки оказывается и плохой женой, и плохой матерью, а все ее честолюбивые амбиции терпят крах. Теккерей-моралист прекрасно знает, что порок зачастую намного привлекательнее добродетели, и антигероиня Бекки, подавившая в себе все другие чувства во имя страсти к обогащению, запоминается читателю в первую очередь.