[23].
Поэтическое наследие Чосера обширно и разнообразно, он не только сочинял стихи, но и переводил произведения французских и итальянских поэтов. Например, он перевел с французского «Роман о Розе» Гийома де Лорриса, а в 1372–1384 годах работал над поэмой «Троил и Хризеида», представляющей собой вариацию на тему поэмы Боккаччо «Филострато». Однако самым известным произведением Чосера являются «Кентерберийские рассказы» (1387–1400), собрание стихотворных новелл, объединенных обрамляющим повествованием. При создании этой книги Чосер использовал разные литературные традиции.
Джеффри Чосер
Большая часть «Кентерберийских рассказов» написана пятистопным ямбом и парнорифмованными двустишиями с чередованием мужских и женских рифм: этот стих не применялся английскими поэтами до Чосера, который заимствовал его из французской поэзии. Композиция же книги была подсказана Чосеру «Декамероном» Боккаччо. Если у итальянского новеллиста отдельные истории вкладываются в уста десяти рассказчиков, которые, спасаясь от чумы, коротают время на вилле под Флоренцией и развлекают друг друга разнообразными повествованиями, то у Чосера героями обрамляющего повествования становятся паломники, живописная, разношерстная компания, отправляющаяся из Лондона в Кентербери, к могиле св. Томаса Бекета. По пути они развлекают друг друга рассказами, которые интересны для нас не только сами по себе, но и как источники подробностей о жизни и нравах той далекой эпохи.
В число паломников Чосер включил монаха, юриста, студента из Оксфорда, ткачиху из Бата, мельника, рыцаря и многих других. В компании двадцати девяти вымышленных героев в паломничество отправляется и сам автор. По предварительной договоренности каждый из паломников должен был рассказать четыре истории – две по пути в Кентербери и еще две на обратном пути в Лондон. Однако Чосер не успел завершить задуманное: вместо ста двадцати намеченных рассказов им было написано всего двадцать четыре, но и они воспроизводят все основные жанры средневековой литературы – рыцарские романы и пародии на них, фаблио, христианские легенды, животный эпос и некоторые другие. «Кентерберийские рассказы» стали одной из самых любимых книг в Англии. Их заучивали наизусть, переписывали. С введением книгопечатания они были опубликованы в числе первых английских книг, а в XIX в. их перевели на современный английский язык.
Уиклиф и лолларды
Одной из наиболее ярких фигур в палитре XIV в. является оксфордский проповедник Джон Уиклиф (ок. 1330–1384), поведший борьбу за церковную реформу в Англии. Уиклиф был профессором богословия в Оксфордском университете. Образованный и глубоко религиозный человек, он выступил против пороков служителей церкви и их претензий на светскую власть и мирские владения. В своих работах «De dominio divino» и «De civili dominio», созданных около 1376 г., Уиклиф говорил о том, что церковь не должна иметь земельных владений. Клиру следует жить за счет церковной десятины, а светские владения необходимо вернуть мирянам. Эти заявления Уиклифа были вполне в духе времени: богатства церкви невольно привлекали к себе внимание всех слоев населения Англии, несшего тяжкое налоговое бремя в связи с участием страны в Столетней войне, в то время как налоги с церкви король мог взимать только с разрешения папы.
Уиклиф поставил под сомнение роль священнослужителей в акте спасения христианских душ. Он утверждал, что еще «в самом начале мира» Господь «предопределил» загробные судьбы верующих. Вопреки утверждению церкви о том, что ее служители могут даровать спасение, Уиклиф указывал, что бессмысленно надеяться на посредничество тех, кому не известна собственная посмертная судьба. Из подобных рассуждений следовали смелые выводы: священники оказывались ненужными, отпадала необходимость в заупокойных мессах, стоивших заказчику немалых денег. Однако самым опасным в учении Уиклифа было доказательство бессмысленности индульгенций, служивших одним из основных источников доходов католической церкви: какой смысл покупать отпущение грехов у тех, кто неправомочен давать прощение?
Понятно, что церковь осудила идеи Уиклифа и в 1377 г. потребовала, чтобы он отрекся от своих еретических взглядов. Однако на защиту смельчака поднялись и Оксфордский университет, и лондонские церковные власти, действовавшие по указу Эдуарда III, – этот король чувствовал себя независимым от Святого престола (о чем свидетельствует хотя бы его союз с Людвигом Баварским, отлученным папой от церкви). Учение Уиклифа пропагандировали лолларды, как называли участников антикатолического народного движения[24]. Лолларды ходили по городам и деревням, выступая с проповедями, в которых объясняли необходимость отмены привилегий католической церкви, изъятия церковного имущества и передачи его мирянам. Они также выдвигали требования отмены барщины и налогов, уравнивания дворянства с крестьянами. Известнейший участник восстания под руководством Уота Тайлера Джон Болл выразил эту идею в ставшей крылатой фразе: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был господином?»
Имя Уиклифа было столь тесно связано с движением лоллардов, что после восстания Уота Тайлера отношение к нему резко переменилось. Поддерживавший его ранее университет теперь видел в нем отца вредных и опасных идей. В 1382 г. он был осужден церковным собором как еретик. Папа Урбан VI приказал ему явиться на церковный суд, но Уиклиф проигнорировал это распоряжение. Слава его была столь велика, что из опасения новых народных волнений его не посмели тронуть.
Джон Уиклиф
В последние годы жизни (примерно с 1380 г.) Уиклиф занимался переводом Библии с латинского на английский язык. Необходимость перевода он объяснял тем, что народ должен понимать смысл Священного Писания, поскольку Христос и его святые апостолы говорили с людьми на понятном им языке. Перевод, выполненный Уиклифом, дошел до нас в нескольких десятках списков. В 1395–1397 годах ученик и бывший секретарь Уиклифа Джон Пёрви выполнил литературную обработку перевода, сделанного его покойным учителем.
Деятельность Уиклифа и лоллардов была направлена на осуществление церковной реформы, однако прошло полтора столетия, прежде чем их мечты стали претворяться в жизнь.
Англия при Ланкастерах
Генрих IV и его борьба с Оуэном Глендоуэром
Взойдя на престол, Генрих Болингброк, принявший тронное имя Генрих IV, нарушил права Эдмунда Мортимера, восьмилетнего графа Марча, являвшегося потомком герцога Кларенса и к тому же официально признанного Ричардом II наследником английской короны. Во избежание попыток возвести на престол маленького Эдмунда, которые в сложившейся ситуации могли предпринять враги нового короля, Генрих позаботился о том, чтобы граф и его младший брат были помещены под бдительный надзор в Виндзорском замке. После этого он спокойно провозгласил наследником престола своего сына Генриха, получившего титул принца Уэльского.
Предпринятые королем меры предосторожности оказались не лишними. В самом начале царствования Генрих IV едва не стал жертвой заговора: сторонники Ричарда II намеревались пригласить узурпатора престола на рыцарский турнир в Оксфорд, где планировали неожиданно напасть на него и убить. Заговор был своевременно раскрыт[25], и ни один из врагов Генриха не избежал возмездия. Возможно, запланированное покушение на жизнь короля ускорило гибель низложенного Ричарда II – Генрих IV не мог чувствовать себя в безопасности, пока был жив прежний монарх.
Воспользовавшись сложившейся в Англии напряженной политической ситуацией, шотландцы и валлийцы активизировали борьбу против англичан. В Северном Уэльсе валлийский землевладелец Оуэн Глендоуэр поднял антианглийское восстание[26], принявшее вскоре общенациональный характер. Глендоуэр провозгласил себя правителем Уэльса, т. е. принцем Уэльским, а в 1404 г. ему удалось собрать независимый валлийский парламент.
Глендоуэру сопутствовала военная удача, ибо англичане, предпринявшие несколько карательных экспедиций в Уэльс, всякий раз были вынуждены отступать перед суровостью гор, скверной погодой или военным искусством самого руководителя восстания. Глендоуэр решил воспользоваться неудачами противника для поднятия собственного авторитета. Он распустил слух о том, что владеет искусством магии, позволяющим ему всякий раз побеждать врагов. Любопытно, что этой небылице поверили не только суеверные валлийцы, но и англичане, в том числе и сам Генрих IV.
В 1403 г. от Генриха откололся его бывший союзник Генри Перси, граф Нортумберленд, помогавший ему в борьбе за престол. Семейство Перси – граф и его сын Генри Готспер – восстали против короля, вынудив Генриха IV, занятого войной в Уэльсе, выступить против мятежных лордов. 21 июля 1403 г. войска короля дали бой армии Перси в окрестностях города Шрусбери. В ходе этого сражения был убит Генри Готспер. Несмотря на поражение, Нортумберленд не сложил оружия и в 1405 г. нанес мощный удар королю, заключив союз с Оуэном Глендоуэром. Вместе с ним выступили также многие влиятельные представители знати и духовенства, в том числе Томас Моубрей, герцог Норфолк, и Ричард Скроуп, архиепископ Йоркский. И все же Генриху IV удалось подавить мощное восстание. Многие из его врагов были взяты в плен и осуждены на казнь за государственную измену. Впервые в английской истории преступление высокопоставленного церковного иерарха архиепископа Йоркского рассматривалось светским судом[27]. Скроуп стал первым влиятельным священнослужителем, принявшим смерть на эшафоте. В подавлении восстания 1405 г. принимал участие и престолонаследник принц Генрих.
Генрих IV
В последующие годы счастье изменило Глендоуэру. После серии чувствительных поражений его покинули многие бывшие сторонники, однако отважный мятежник продолжал сражаться вплоть до 1408 г. Дальнейшая судьба Глендоуэра неизвестна. Предполагают, что, не сложивший оружия, он воевал с англичанами до последнего вздоха.