Сара Мальборо
Принцесса Анна яростно вступилась за подругу и даже умудрилась рассориться в пух и прах с королевой Марией – до тех пор сестры всегда были очень дружны, однако преданная супругу Мария на сей раз не прислушалась к мольбам Анны. Отношения сестер так и остались натянутыми вплоть до смерти Марии в 1694 г. В справедливости королевского гнева на Черчилля не приходится сомневаться: в начале 1690-х годов Мальборо вел двойную игру и, если бы Вильгельма Оранского постигла неудача, без всяких угрызений совести переметнулся бы на сторону Якова II.
Анна осталась верна попавшим в опалу друзьям. Подруги продолжали обмениваться нежнейшими письмами, в которых не было места этикетным формальностям. В письмах к Саре принцесса называла подругу «своей дорогой миссис Фримен», а Сара в свою очередь именовала Анну «своей дорогой миссис Морли». Зато, когда Анна стала королевой, Сара немедленно заняла центральное место при дворе, а ее муж в мгновение ока превратился в главнокомандующего англоголландскими войсками в Европе. В том же 1702 г. Джон Черчилль стал герцогом Мальборо.
За полстолетия, минувшие со времен гражданских войн в Англии, техника ведения боевых действий претерпела значительные изменения. Изобретение штыка и усовершенствование мушкетов, бывших на вооружении у пехоты, значительно увеличили эффективность действий этого рода войск, поскольку каждый боец теперь совмещал функции и пикинера[67], и стрелка-мушкетера. Первые штыки вставлялись в дула мушкетов, однако вскоре был изобретен штык, насаживавшийся на ствол мушкета и позволявший вести огонь с примкнутым штыком. Сильные изменения произошли и в артиллерии.
Армии конца XVII – начала XVIII веков передвигались крайне медленно и старались придерживаться хорошо подготовленных оборонительных рубежей. Успехи, достигнутые герцогом Мальборо в качестве главнокомандующего соединенными англо-голландскими войсками, во многом были связаны с нарушением основных стратегических доктрин того времени: армии Мальборо отличались мобильностью и способностью совершать марш-броски, появляясь там, где противник меньше всего рассчитывал на встречу с ними.
В первое десятилетие XVIII в. Мальборо увенчал себя лаврами серии блистательных побед – при Бленгейме[68] (1704), Рамильи (1706), Аудернарде (1708) и Мальплаке (1709). Однако английское правительство сочло, что последнее сражение было выиграно слишком дорогой ценой. Королева Анна заметно охладела к своему фавориту, поверив слухам, что он чересчур свободно распоряжался отпускаемыми на военные нужды средствами, присваивая и растрачивая изрядную часть государственных денег. В 1711 г. Мальборо сместили со всех высоких постов, и он даже вынужден был уехать за границу. Опала, в которую попал Черчилль, распространилась и на его жену, давно привыкшую распоряжаться в Сент-Джеймсском дворце как у себя дома. Новой фавориткой королевы Анны стала дальняя родственница Сары Эбигейл Мэшем, история которой легла в основу блестящей комедии Э. Скриба «Стакан воды».
Замечательный английский писатель У. М. Теккерей в своем историческом романе «История Генри Эсмонда» создал незабываемый портрет герцога Мальборо: «У нашего великого полководца, которого едва ли не боготворила Англия, да и вся почти Европа, исключая французов, была одна истинно богоподобная черта: ни победы, ни поражения, ни опасности не могли смутить его хладнокровия. <…> Изменить для него было все равно, что отвесить церемонный поклон; ложь, черная, как воды Стикса, сходила с его уст столь же легко, как комплимент или замечание о погоде. <…> Быть может, он не стал бы таким великим мужем, если б его сердце знало любовь или ненависть, страх или жалость, упрек или раскаяние. Он столько же был способен на величайший подвиг храбрости или хитроумнейший расчет, сколько и на гнуснейшую подлость <…>. Он умел использовать каждого от мала до велика, кто только ни встречался на его пути, и у каждого находил, что взять, – кровь у солдата, или шляпу дворянина с дорогим украшением, или сто тысяч крон из королевской казны, или два из трех фартингов, составлявших содержание полуголодного стрелка, или в молодые годы – поцелуй у женщины, и заодно и золотую цепочку с ее шеи, от каждой и каждого стремясь урвать что только можно <…>. У него наготове были и слезы, и улыбки, на случай, если представится надобность в мелкой разменной монете. Он готов был прислуживаться и чистильщику сапог, как и льстить министру или государю; умел быть надменным и смиренным, мог грозить, каяться, плакать <…>»[69]. Давая Мальборо столь нелестную характеристику, Теккерей не принижает его отваги, которая, впрочем, питалась подлостью, низостью и корыстными интересами, ибо на войне он рисковал «собственной жизнью и жизнью своих солдат не для блага родины, а во имя своих титулов и денежных выгод».
Герцог Мальборо пережил королеву Анну, и новый английский король Георг I, принадлежавший к числу пылких поклонников полководческого гения Мальборо, вернул ему прежние звания и должности, однако в 1716 г. герцога хватил удар, от которого ему не суждено было оправиться. Как бы ни оценивали деятельность герцога и герцогини Мальборо историки и писатели, они являли на редкость гармоничную супружескую пару.
Уния 1707 г.
Крупнейшим событием периода правления королевы Анны (с 1702 по 1714 г.) стало государственное объединение Англии и Шотландии в единое Соединенное Королевство Великобритания. В 1707 г. лондонский парламент принял Акт об унии, выгодный английской стороне и ущемлявший национальные интересы шотландцев. Даже по прошествии многих десятилетий с момента объединения стран шотландцы продолжали негодовать по поводу измены, совершенной шотландскими государственными деятелями. Эти чувства дошли до нас в стихотворении «Шотландская слава» национального поэта Роберта Бернса, сетовавшего на то, что уния стала результатом подкупа и предательства.
Объективно оценивая последствия унии 1707 г. для Шотландии, трудно видеть в ее вхождении в состав Соединенного Королевства только минусы. Уже после 1603 г., когда Англия и Шотландия оказались связанными личной унией, благосостояние второго из королевств стало ощутимо улучшаться. Показателен тот факт, что за время жизни всего одного поколения население страны возросло втрое, а в XVIII в., после принятия Акта об унии, увеличилось еще в три раза. Отметим, что подобных темпов прироста населения не знала ни одна европейская держава.
По сравнению с английскими экономика и культурное состояние Шотландии производили удручающее впечатление. Здесь почти не было промышленности, в сельской местности хозяйство было преимущественно натуральным, а города, за исключением Эдинбурга, по свидетельству путешественников, мало чем отличались от деревень. И все же шотландцы упрямо цеплялись за свою старину, поддерживали древние национальные традиции и враждебно относились к англичанам, которые в свою очередь смотрели на шотландцев свысока, видя в них дикарей и высмеивая их обычаи. Даже в наше время, когда экономические и культурные различия ранее не зависимых друг от друга королевств ушли в прошлое, взаимное непонимание народов дает себя знать[70]. В Шотландии активно действуют силы, добивающиеся провозглашения ее независимости, и очень часты случаи, когда на вопрос «Are you English?» («Вы – англичанин?») шотландец презрительно фыркает в ответ: «No, I՚m Scottish!» («Нет, я шотландец!»), не беря в расчет, что во всем мире Соединенное Королевство в обиходе именуют просто Англией. Таковы пережитки национальной розни и ненависти, которые когда-то повергали два народа в кровавые войны.
В соответствии с первой статьей Акта об унии Англия и Шотландия становились единым королевством с 1 мая 1707 г. Объединение Англии и Шотландии на основе личной унии – появление нового королевства – потребовало изменений в государственной символике.
Государственная символика
Первым государственным флагом Англии было белое полотнище с красным крестом – эмблемой св. Георга[71], почитаемого в качестве небесного заступника этой страны. Английский вариант имени святого – Джордж (это имя носили шесть королей страны), однако в русской традиции оно транслитерируется как Георг. Миф о святом воине-мученике, в котором звучит мотив победы веры и надежды над злом, светлых сил над темными, очень популярен как в христианском, так и в мусульманском мире.
Святого Георга помнят прежде всего как победителя дракона. В дошедшей из глубины веков легенде повествуется, что недалеко от некоего языческого города поселилось страшное чудовище, убивавшее ради забавы скот и пожиравшее людей. Жители города выдавали ему на съедение каждый день юношу или девушку, пока очередь не дошла до дочери правителя города. Проезжавший мимо святой Георг решил не допустить ее гибели и убил дракона. По некоторым версиям дракон был сражен молитвой святого и сам пал к ногам Георга. Чудовище признало верховенство добрых сил, и девушка отвела его, покорного, в город на поводке. Горожане, восхищенные деяниями веры, приняли крещение, а дочь возвратилась к счастливому отцу.
Популярность этой легенды была особенно велика во времена крестоносцев. Воины, проходившие по многим землям, рассказывали о том, что во время осады Иерусалима в 1099 г. св. Георг участвовал в сражении, представ рыцарем с красным крестом на белом плаще. В XIV в. этот крест стал английским государственным символом[72]. Корабли, выходившие в море от берегов Альбиона, поднимали на мачтах белые флаги с красным крестом.
Флаг Англии так и оставался простым и строгим до начала XVII столетия. Однако после того как на английский престол взошел шотландский король Яков I, государственная символика Англии претерпел