— Кейн почти не разговаривает со мной. Думаю, он более откровенен с Бишопом…
— Они старые друзья.
— Я не знаю, о чем с ним говорить, — продолжала Фейт.
Сидни старательно вытирала тарелку. На ее запястье позвякивал изящный серебряный браслет с маленькими колокольчиками.
— Понимаю. Мне тоже нечего ему сказать. Мы можем только сочувствовать чужой боли. И быть рядом, если Кейн в нас нуждается.
Фейт печально вздохнула:
— Да, но я, возможно, повинна — прямо или косвенно — в убийстве женщины, которую он любит. — Она намеренно использовала настоящее время.
— Вы ведь не можете точно этого знать, Фейт, — возразила Сидни.
— В том-то и дело. Я не знаю. И он тоже.
— Вы все еще ничего не помните?
— Абсолютно ничего. Хотя мы выяснили кое-какие детали моего прошлого, они для меня ничего не значат.
— Возможно, то, чем занимались вы с Дайной, было как-то связано с вашей жизнью до приезда в Атланту?
— Весьма вероятно. Что-то заставило меня пересечь всю страну и обосноваться в незнакомом городе. Но что именно?
— У вас нет по этому поводу совсем никих предположений?
«Они отобрали у меня абсолютно все, Дайна…»
— Мою сестру и мать убили, — поколебавшись, ответила Фейт, — но я не знаю, кто это сделал и почему. Может быть, я перебралась сюда из-за этого, но я не помню.
— Да, вам пришлось тяжело. — Красивое лицо Сидни отражало сострадание, звучащее в ее голосе. — Я очень сожалею, Фейт. Как бы я хотела чем-нибудь вам помочь.
Фейт улыбнулась:
— Вы же сами сказали, что мы можем только сочувствовать чужой боли. Спасибо за ваше сочувствие.
— Я сделаю для вас все, что могу. Не забывайте об этом, Фейт.
Сама того не ожидая, Фейт услышала собственный голос:
— Вы могли бы сказать мне, так ли трудно спуститься с крыши этого здания, как мне кажется.
Сидни, собиравшаяся поставить в шкаф стопку тарелок, бросила на Фейт удивленный взгляд.
— О, понимаю, — улыбнулась она. — Очевидно, Кейн рассказывал вам, что я занималась альпинизмом.
Хотя Кейн ничего такого ей не рассказывал, Фейт заставила себя небрежно кивнуть, интересуясь, каким образом она об этом узнала. Задержавшееся послание от Дайны? Или ей самой как-то удалось получить эти сведения? Во всей этой парапсихологии так трудно разобраться!
— Для любителя это было бы нелегко, — ответила Сидни на ее вопрос. — Отвесная стена, полная темнота, да еще необходимость действовать бесшумно. Но, думаю, опытный альпинист мог бы осуществить это без особых проблем.
— Понятно.
Сидни аккуратно повесила на крючок посудное полотенце.
— По-видимому, Кейн рассказал вам и о том, что мой муж погиб во время несчастного случая в горах.
— Нет, он мне ничего подобного не рассказывал. Простите, Сидни. Если бы я знала, то ни за что бы не стала…
— Не беспокойтесь об этом. Дейвид погиб более двух лет тому назад, так что это… уже зарубцевавшаяся рана. Фактически… — Она внезапно рассмеялась, сделав это почти убедительно. — Неважно. Почему бы нам не посмотреть, удалось ли Кейну превратить свою квартиру в крепость?
Выйдя из кухни, они обнаружили, что Кейн уже закончил переговоры с охранной фирмой и сейчас проверял автоответчик, принимавший звонки на его домашний номер весь вчерашний день. Склонившись над роялем с переносным телефоном в руке, он делал заметки в блокноте.
— Наверно, репортеры донимают, — шепнула Сидни.
Фейт подумала, что она права, однако Кейн, положив трубку, заговорил совсем о другом.
— Охранная фирма уже послала еще нескольких сотрудников, — сообщил он, глядя на сестру, — а полиция отогнала репортеров от дома, так что можешь выйти отсюда беспрепятственно.
— Тогда я поеду в офис, — отозвалась Сидни.
— Спасибо, что заменяешь меня на работе, Сид.
— Это несложно. Но ты должен принять решение насчет дома Ладлоу. Макс говорит, что его прораб уже в самовольной отлучке, и он намерен в понедельник вернуть бригаду на стройку или перебросить ее на другой объект.
Кейн нахмурился:
— Джед Норрис исчез?
— Ну, Макс не сказал «исчез», — уточнила Сидни. — Он выглядел не встревоженным, а просто сердитым. Сказал, что на Джеда можно положиться, если он чем-то занят, но он сразу пропадает, как только у него появляется много свободного времени. Так что ты собираешься делать с этим зданием, Кейн? Мне уже пару раз звонили от группы инвесторов — прекращение работ их не слишком радует.
Фейт мысленно представила себе трещины в фундаменте и поняла, что Кейн ни на шаг не приблизился к решению проблемы.
— Давай вызовем инспектора, — предложил он — Может, ему удастся заметить что-то, что я упустил.
— О'кей, я об этом договорюсь. Могу я еще что-нибудь сделать?
— Нет, спасибо.
— А вы чем займетесь? — Сидни посмотрела на Фейт, молча стоящую у камина.
— У нас достаточно дел, — заверил сестру Кейн.
Но когда Сидни ушла, он обнаружил, что ему трудно разговаривать с Фейт. Она казалась рассеянной, и Кейн испытывал неприятное ощущение, что любое неверное слово или жест могут навсегда отдалить ее от него.
Это напомнило ему последнее утро, проведенное с Дайной, когда он тщательно взвешивал каждое свое слово, чувствуя, что они находятся у опасной черты. Тогда он не проявил достаточной твердости, не сообщил ей о своих чувствах…
«А теперь я больше никогда ее не увижу. Только неподвижную и изувеченную, в морге».
Кейн с трудом отделался от этого жуткого видения.
— Я договорился о ремонте спальни, — сказал он наконец, стоя в центре комнаты и сунув руки в карманы. — Это займет несколько дней. Рабочие скоро приедут. Боюсь, здесь будет шумно. Может быть, нам отправиться куда-нибудь до конца дня?
Фейт посмотрела на него:
— Куда? К Джордану Кокрану?
При одном звуке этого имени внутри у Кейна закипел гнев, но он смог сдержаться:
— Не сегодня. Я звонил ему домой и в офис. Он в деловой поездке и должен вернуться завтра или послезавтра.
«Обеспечивает себе алиби?» — подумала Фейт.
— Давно он уехал?
— Мне сказали, что неделю назад. Но это нужно проверить.
Фейт знала, что Кейн меньше всего хочет, чтобы Кокран оказался невиновным. Он жаждал обвинить кого-то в смерти Дайны.
— А пока что? — спросила она.
— А пока что нам обоим надо убраться отсюда на несколько часов. Я должен побывать на стройке и поговорить с инспектором. А вам разве на сегодня не назначен сеанс физиотерапии?
— Ах да! — Она совершенно забыла, что сегодня четверг.
— На какое время?
Фейт взглянула на пустое запястье, нахмурилась и посмотрела на часы на тумбочке. Почти десять. Сколько же событий произошло за это бесконечное утро!
— По-моему, на половину двенадцатого.
— О'кей. Тогда выйдем в одиннадцать. Охранники успеют придумать, как вывести нас отсюда незаметно. Как только прибудет бригада ремонтников, я отправлю их работать. А до тех пор мы отберем вещи, которые не пострадали от взрыва.
— Хорошо, — согласилась Фейт.
Сеанс физиотерапии закончился около часа дня. Фейт приняла душ и оделась. Процедура, как обычно, взбодрила ее, и она надеялась, что ночью будет спать крепко и без тревожных сновидений, хотя отнюдь не была в этом уверена.
— Фейт!
Обернувшись, Фейт увидела доктора Бернетта, с улыбкой идущего к ней по коридору. Кейн поднялся со стула, на котором ожидал ее. Новый охранник, сопровождавший их сегодня, прислонился к стене возле лифтов. Он казался расслабленным, но в действительности все время был настороже. На нем были джинсы и свитер, и Фейт заинтересовало, где он носит оружие.
— Фейт!
Она улыбнулась Бернетту:
— Здравствуйте. Что вы делаете на этом этаже?
— Пришел повидать мою знаменитую пациентку. — Несмотря на легкомысленные слова, его взгляд был озабоченным.
— Я в отличной форме. Хотя Трейси истязала меня, как всегда.
— Она позвонила мне, когда вы принимали душ. Фейт вздохнула:
— Понятно. И что она вам сообщила? Что я не смогла поднять вес, который поднимала на прошлой неделе? Что я продержалась только десять минут на шведской стенке?
— Что вы похудели на пять фунтов. Если вы не будете заботиться о себе, Фейт, то очень скоро вернетесь сюда. Вы этого хотите?
— Конечно, нет.
— Тогда начинайте следить за собой. Я не могу равнодушно смотреть, как вы теряете все, что вам удалось приобрести.
— Распекаете бывшую пациентку, доктор? — послышался голос Кейна.
Он подошел к ним, и Фейт почувствовала себя словно в западне между этими двумя мужчинами. Она ощущала их неприязнь друг к другу так же ясно, как если бы эти эмоции были изображены на них светящимися красками.
Лицо Бернетта напряглось, но он твердо встретил взгляд Кейна.
— Меня заботит то, что происходит с Фейт, мистер Макгрегор. А вас?
— Разумеется.
— Вот как? Однако, судя по передачам новостей, вы втягиваете ее в опасные ситуации, — осуждающе сказал доктор Бернетт.
— Теперь она в полной безопасности. Я это обеспечил.
— Приставив к ней вооруженных охранников? Спрятав ее так, что те, кто о ней тревожится, не могут с ней связаться? Вчера я пробовал дозвониться, и…
— Звонки принимал автоответчик. — Голос Кейна стал резким, а в глазах появился стальной блеск. — Чтобы избавиться от репортеров после того, как было найдено тело Дайны. Надеюсь, вы это понимаете, доктор.
— Я оставил сообщение, мистер Макгрегор, которое Фейт явно так и не передали.
Фейт посмотрела на Кейна. Он не упоминал о сообщении для нее, и она хотела бы знать почему.
— У меня было слишком много дел утром, — объяснил Кейн.
— Могу себе представить. В новостях только и твердили о предложенном вами вознаграждении. Вы взбудоражили весь город. Вы думаете только о том, чтобы найти людей, которые убили вашу невесту, не так ли, мистер Макгрегор? Для вас больше ничего не имеет значения. И вы втягиваете в эти поиски Фейт, невзирая на опасности…
Фейт больше не могла выдерживать.