- Аска!.. – искренне возмутился я.
Да что же это делается-то! Даже тут от Её Лиходейства никакого спасения нет! Даже в чужой сон умудрилась свои привычки протащить!
- Аска, что ты делаешь? Перестань немедленно!
Нет, вот почему она просто стоит и ничего не делает, а? Безобразие!
- Всем стоять! Этот кретин, - торжественно указала на меня немка. – Не назначил любимую жену!
Мисато с самым серьёзным видом открыла папку и пробежала глазами какой-то документ.
- Да, это так, - подтвердила она. – Место вакантно.
Рей вздохнула, отложила книгу и поднялась на ноги.
- Все думают о том же, что и я? – произнесла Аянами, доставая из-за спины нагинату с клинками на обеих сторонах.
Мари рыбкой прыгнула в пруд. Мисато приподняла и так не особо длинную юбку, доставая из кобуры на бедре тяжёлый УСП (а где он там вообще прятался-то?!). Из-под кринолина Акаги выдвинулось гусеничное шасси, на правый глаз ей упал прицельный маркер, а из-за спины выехала турель с шестиствольным пулемётом и ракетная установка. Майя достала тяжёлый широкий кинжал, а её карие глаза стали почему-то голубыми с какими-то радужными прожилками.
Габриэлла достала из-за спины «винчестер», с шумом передёрнула цевьё дробовика и сказала:
- В конце останется только одна.
- На счёт три, - объявила Аска, наряд восточной танцовщицы которой теперь дополнял сдвинутый на затылок горшечный шлем, заброшенный на плечо цвайхандер и кобура с «маузером» С-96 в деревянной кобуре-прикладе через плечо.
- Раз, - небрежно подбросила в руке гранату Кацураги.
Вода в пруду забурлила, из глубины вынырнула рубка подводной лодки, откинулся люк, откуда показалась Мари во всё том же закрытом купальнике, но с наброшенным на плечи камзолом и треуголкой на голове. В одной руке она держала абордажную саблю, в другой – пульт запуска противокорабельных ракет «гарпун».
- Два, - сказала Илластриэс.
- Мари! – в ужасе воскликнул я, хватаясь за голову.
Из-за моего трона выскочила виденная в каком-то другом сне пепельноволосая красноглазая девушка в просторном серебристом одеянии, лицо которой выражало, мягко говоря, глубокое удивление пополам с полнейшим обалдеванием. И со словами "Пожалуйста, контролируйте себя" вывернула из рук стоящего, словно истукан, Фуюцки опахало и заехала черенком мне под рёбра.
Больно, блин!..
Глава 9
Боль оказалась на удивление реальна. Да ещё как реальна! Мне же и правда заехали под рёбра, заставив вынырнуть из столь замечательного сна.
Ещё не до конца проснувшись, не полностью придя в себя и не открывая глаз, я откатился в сторону, метнув подушку в предполагаемое местонахождение неизвестного врага. Судя по короткому взвизгу и отрывистому немецкому ругательству – попал. Схватил лежавший под подушкой пистолет, но его у меня тут же выбили ударом ноги. Зато эту самую ногу удалось поймать и дёрнуть на себя. Очередной взвизг, и на меня валится что-то мягкое.
Собственно, когда мне в рот полезли густые рыжие волосы, я и так уже, в принципе, понял, что меня довольно некуртуазно разбудила некая Аска Лэнгли… Но для проверки я её всё-таки ущипнул.
Аска, которая в этот момент азартно пыталась меня задушить, повиснув у меня за спиной, вполне знакомо зарычала.
- Готовься к смерти, Икари!
Нет, ну я как бы завсегда… Как юный героический пионер, ага. Но с чего такое нерадостное пробуждение?
Тут я как раз вспомнил, что ОЧЕНЬ не люблю, когда меня нехорошо будят, и немного разозлился. Ну, самую чуточку. Вылилось это в том, что я рывком поднялся на ноги, прямо вместе с повисшей на мне Лэнгли. Попытался её стряхнуть… Не получилось. Крепко сидит, зараза! Хороший захват, надёжный. А по-серьёзному бить назад локтём – некомильфо, мы же всё-таки как бы дурачимся…
Поэтому я укусил душащую меня руку. Результатом укуса стал очередной немецкий писк с ярко выраженным американским акцентом.
- Да вы издеваетесь.
Несколько флегматичный голос Мисато подействовал на нас не хуже команды «замри!».
Кацураги, позёвывая и держа около щеки бутылочку с минералкой, стояла у входа в мою комнату, одетая в мятую пижаму и большие пушистые тапочки с помпонами.
- Щипания, укусы, неумелое удушение, компенсированное не менее бездарными попытками освободиться, - меланхолично перечислила майор. – А-фи-ген-ная подготовка. Элитное спецподразделение, так вас и разэтак. Аска, позволь уточнить, что приведение другого лица в неживое состояние нужно производить немного не так… Показать на тебе?
- Не надо.
- Точно?
- Точно-точно.
- Ну, как знаете, - безмятежно зевнула Мисато. – А с чего такую шум-то? Да ещё и среди ночи…
Я покосился в сторону окна, через которое было видно, что на улице не то что ночью не пахнет – и рассвет был уже достаточно давно. Впрочем, учитывая ярко выраженный совизм Кацураги, «рань несусветная» для неё – это всё, что до полудня. А всё, что после полудня – это «утро».
- Я спал и никого не трогал, пока меня не разбудили пинком, - первым сообщил я. – Причины такого отношения к хорошему мне не знаю.
- Принято, - милостиво кивнула майор. – Что скажет обвиняемая?
- Чтооо?! – прорычали у меня над ухом. - Это я обвиняемая?! Да это вот его надо прилюдно казнить, а затем надругаться над трупом!
- О как, - прицокнула языком Кацураги. – Аргументируйте свою позицию, Пилот Лэнгли - чем Пилот Икари заслужил подобное наказание?
Аска неожиданно промычала что-то невнятное в ответ.
- А? – приложила свободную руку к уху Кацураги. – Не слышу. Синдзи, ну-ка укуси её ещё раз…
- Мари! – неожиданно тоненько вякнула Лэнгли.
- Мари? – уточнила майор.
- Мари.
- Просто Мари?
- Не знаю, что это за Мари, но этот паразит звал её во сне!
- Так вооот оно что… - Кацураги начала на удивление мерзко хихикать. – Ревнуем?
- Нет!
- Да!
- Никогда!
- Никогда не говори никогда, гипотетическая фрау Икари.
Аска издала рёв раненого бизона (а, может, зубра – я не очень в них разбираюсь), наконец-то слезла с моей спины и на максимальной скорости скрылась в направлении своей комнаты.
- Я достигла в деле подначивания Аски таких высот, что это даже скучно, - озабоченно произнесла Кацураги. – Всё равно что отобрать конфетку у ребёнка…
Майор широко улыбнулась.
- Кстати, я рассказывала, что в детстве была совершенно невыносимой и постоянно дралась с другими детьми?
- Ты прекрасно сохранилась, командир, - заметил я.
Мисато оценивающе оглядела меня с ног до головы и задумчиво произнесла:
- Как там говаривали классики? «Готовься к смерти, Икари»?
- Обожаю эту вселенную, - буркнул. – Нападают во сне на меня, а ещё и виноват оказываюсь. И где справедливость?
- Мир жесток и несправедлив, - изрекла майор. – И лучшее тому подтверждение, что такая красивая и умная я вынуждена быть боевым офицером, а не…
- А не – кем?
- Нууу… - задумчиво протянула Кацураги.
- Ну? – с нажимом произнёс я.
- Певицей? – предположила Мисато.
- Лучше уж у тебя в руках будет автомат, а не микрофон – меньше людей отправишь в мир иной.
- Согласна, - досадливо поморщилась девушка. – Тогда… Актрисой?
- Актёрского таланта тебе не занимать, - согласился я.
- Да это ещё что! – немедленно надулась от гордости майор. – Слышал бы ты, что я рассказывала в училище, когда мне хотелось в воскресенье в увольнительную пойти… Да ты бы… Да что ты! Фуюцки и Командующий бы плакали навзрыд!
- Раскроете секрет своего мастерства, мисс Кацураги? – я сделал вид, что делаю запись в воображаемый блокнот.
- Когда врёшь – никогда не задумывайся, что за чушь ты несёшь, - величаво кивнула Мисато. – И всегда верь в любую дичь, что говоришь.
- «…в любую… дичь…» А вас никогда не учили в детстве, что врать нехорошо?
- Морализаторство, - нехорошо прищурилась девушка, подбросив в руке бутылку минералки. – Да ещё и с утра пораньше. Может, мне всё-таки убить тебя, Икари?
Однако смерть моя была отложена на неопределённый срок.
Во всяком случае пока я не сготовлю что-нибудь съедобное. А после приготовления – до момента, когда госпожа командир изволит всё скушать. Ну а дальше и вовсе амнистия наступила, потому как сытая Мисато пришла в чрезвычайно благодушное настроение.
Аска дулась, косилась на меня, но вид имела скорее мрачно-задумчивый нежели обиженный или злобный.
Вообще, если вспоминать многострадальный оригинал (который чем дальше, тем тупо меньше смысла вспоминать из-за критических несовпадений), к текущему времени у Лэнгли уже начинала прогрессировать стервозность на почве такого постулата как «жизнь отстой галимый». А что? Из соседей никакой Синдзи, из напарников опять же никакой Синдзи и никакая Рей, синхроуровень падает, подруг кроме Хикари нет, да ещё и в школу заставляют ходить.
Дрянь, короче. Я бы тоже особо на позитиве не был… Скорее всего.
Здесь же Аска не подружилась с Хикари, но на удивление неплохо поладила со всеми нами.
Рей её совершенно точно не раздражает, они с ней вообще довольно неплохо проводят время – если я занят, то вместе обедают, играют в игры, Лэнгли её регулярно таскает по магазинам и даже, как видел, учила пользоваться косметикой. От Кацураги-то в этом плане толку никакого – она даже с похмелья и в мешке из-под риса вместо платья будет выглядеть помято, но сногсшибательно и без всякого боевого раскраса.
Ну, с самой Мисато вообще общий язык НЕ найти крайне сложно, разве что требуется быть полным имбецилом, не способным поладить с кем бы то ни было в принципе.
Мы же с Аской регулярно грызлись, я её регулярно подкалываю, она в ответ бесится, ругается, пытается рукоприкладствовать, но в остальном я, как это ни странно, могу назвать её своей подругой. Она, ну… прикольная, что ли. И не глупая – даже с учётом моих двадцати с гаком прожитых лет с ней совсем не скучно болтать. Языком чесать, конечно, любит, но пускай – молчунов у нас и так хватает, мы с Рей, например. И если Рей – это практически всё, что было или есть во мне, то Аска – это в основном то, чего мне не хватает…