– Лилюня? – шепнул мне на ухо Дэш, поднимаясь по мраморной лестнице на второй этаж. – Боже.
– Ваши друзья вас опередили, – сказал Эдгар. – Прикольные ребята. Как видите, уже вдарили по эгг-ногу.
В центре гостиной, в одинаковых рождественских свитерах с гусями, под гремящий из невидимых колонок хип-хоп устроили танцы-обжиманцы Бумер с Софией. Они смеялись, целовались и виляли бедрами, опускаясь чуть ли не до пола. Им было легко и радостно друг с другом. Как жаль, что мы с Дэшем совсем не такие. Мы не можем отдаться на волю сексуального танца, потеряв голову друг от друга и не заботясь о том, кто на нас смотрит.
– Эгг-нога? – спросил Эдгар Дэша. – Он щедро приправлен отцовским виски из лимитированной коллекции «Джек Дэниэлс Синатра Сенчери».
– Да, с удовольствием! – воскликнула Лили-Шалунья и посмотрела на своего Синеглазку-Дэшила в надежде на шалости вдвоем. В надежде на звяканье пенистых бокалов и поцелуй со вкусом «Джек Дэниэлс Синатра Сенчери». А лучше – на двадцать поцелуев.
– Нет, спасибо, – отказался Дэш.
Да елки-палки!
– Малысок хосет пластого егута? – детским голоском спросил Эдгар.
– Нос отморозил? Сопельки текут? – отозвался Дэш, прижав одну ноздрю пальцем.
Насколько я видела, соплей у Эдгара не было, но он подыграл Дэшу. Вытащил из кармана штанов носовой платок и громко сморкнулся.
– Будете играть в дрейдл[15]? Победителям предоставляется родительская спальня под Мотеруэллом[16]. Ха-ха, догнали шутку?
Хозяин дома пошел за графином с эгг-ногом, а мы с Дэшем осмотрели комнату. Вечеринка была в самом разгаре, но гостей пришло не больше дюжины. И все такие разные: мы с Дэшем; обжимающиеся в танце Бумер с Софией; Сирил, танцующий хастл в паре с Изабеллой – вышедшей на пенсию редакторшей поваренных книг, чью собаку я выгуливаю и которой стоило бы не забывать о проделанной операции по замене тазобедренного сустава; и пляшущие самбу пьянющие ребята корейцы, которых я видела по видеовызову, когда Эдгару приспичило срочно поесть рамен. Кстати, именно этот видеовызов и спровоцировал мое путешествие в поиске самой себя на Статен-Айленд. Тусовщики разнились в возрасте от семнадцати до семидесяти и красовались свитерами со снеговиками, ангелами, Сантами, эльфами, оленями и рождественскими котами. Подперев стену перед праздничным столом с ледяной скульптурой, изображавшей двух целующихся гусей, Эдгар любовно оглядывал своеобразное собрание непохожих людей и их непохожие свитера. Никогда еще он не казался мне таким одиноким, как сейчас – в своем собственном доме. Принц без королевства.
– Я бы хотел уединиться, – сказал мне Дэш. – Поговорить с тобой. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Вот оно. Дэш собирается порвать со мной. Он наконец решил выйти из тупиковой ситуации, в которой мы оказались.
– Потанцуем? – спросила я, желая обнять его в последний раз.
Заиграла ар-н-би версия песни «Let It Snow», и певец запел: «Ооо, иди сюда, помоги мне нарядить елку, я хочу тебя обнять…»
– Пожалуйста, – взмолилась я.
Мне хотелось запомнить это последнее мгновение, уют и тепло его объятий.
Дэш напряженно стоял – высокий, скованный, стесненный. А потом Бумер с Софией вывели нас в середину комнаты и сами начали танцевать. Следуя их примеру, Дэш обнял меня руками за талию. Я положила ладони на его плечи, и мы пошли в медленном танце.
Мне было радостно. Знаю, Дэш не хотел танцевать сейчас, и я обожала его за то, что он не отказал мне. Мое сердце захлестывала радость. Я прижималась к его телу и, кажется, чувствовала биение его сердца рядом с моим. Как же хорошо с ним. Мне хотелось вечно обнимать его и никогда не отпускать. Нужно сказать ему о своей любви – рискнуть, побороть неуверенность и сомнения, – до того, как станет слишком поздно.
– Я хочу тебе кое-что сказать, – шепнула я на ухо Дэшу.
– Я тоже, – ответил он.
Мне нужно сказать ему. Нужно.
И стоило мне внутренне приготовиться, как Дэш бросил мимолетный взгляд на виляющую бедрами Софию. Я мечтала о том, чтобы он смотрел на меня так. С желанием. Я пыталась не ревновать Дэша к Софии, выделявшейся естественной красотой и грацией, не думать о том, что когда-то они с Дэшем были парой. Не всегда получалось.
Поэтому я произнесла это первой:
– Я думаю, нам нужно расстаться.
Глава 7. Дэш
18 декабря, четверг
И я сказал:
– Нет.
17 декабря, среда
Когда после своего таинственного возвращения с острова Статен-Айленд Лили не позвонила мне, я перечитал нашу с Лэнгстоном переписку, и мое внимание снова привлекло одно имя:
Эдгар Тибо.
Почему Лэнгстон спросил меня о нем?
В каких Лили с ним отношениях?
Я помню об их сомнительной истории. Как он пытался добиться ее привязанности, когда моя собственная к ней еще только давала ростки.
Но самое главное, я знал, что он – Король Засранцев.
Наверное, стоило бы спросить о нем у Лэнгстона, но нашему новообретенному уважению был лишь день от роду, и мне не хотелось его пошатнуть.
Лили как-то упомянула о том, что Тибо наказали общественными работами в реабилитационном центре, где ее дедушка тоже проходил реабилитацию. Вот я и решил после школы пойти к первоисточнику.
18 декабря, четверг
– Что значит «нет»? – удивилась Лили. – Тебе разве не все равно?
Она попыталась отстраниться.
Я не дал.
17 декабря, среда
Как ни странно, специалисты в реабилитационном центре (видно, Тибо постарался) страдали той же забывчивостью, что и их пациенты. Все повстречавшиеся мне медсестры на вопрос, где Эдгар Тибо, дали разный ответ. И ни один из них не оказался верным.
Наконец надо мной сжалилась Ухмыляющаяся Сэди с ярко-розовой тростью.
– Ищешь баламута? – проскрипела она.
Без всякого сомнения, его самого. Что я ей и сказал.
– Тогда загляни в кладовку между палатами 36A и 36Б. Обычно он там отлынивает от работы. Но смотри, он тот еще проныра, не дай ему ускользнуть.
Проговорила она все это как-то обиженно.
Чтобы найти нужную кладовку, пришлось обогнуть инвалидные коляски и целую толпу народа, смотрящую по телевизору «Колесо фортуны». Добравшись до цели, я задумался: постучать? Потом услышал доносящиеся изнутри звуки и понял: там точно Тибо.
Я вошел.
Увиденное неприятно поразило меня. Тибо смотрел на телефоне порно, в котором участвовали две женщины, конь и мужчина, удивительно похожий на Дональда Трампа. Тибо курил, закинув ноги на стол и стряхивая пепел в медицинское судно.
– По-моему, ты бьешь рекорд по одновременному удовлетворению пороков! – заявил я громогласным и властным тоном.
Тибо вздрогнул, вскочил и выключил мобильный.
– Какого!.. – заорал он. Увидел, что это я, и мигом успокоился. – О, Дэш. Что, искал тут со мной свою пропавшую девушку?
Мне не понравился его намек, о чем я ему и сообщил. А потом добавил:
– К тому же она уже нашлась.
– Ты ее видел? – вызывающе спросил он. И, не дав мне ответить, затушил сигарету о судно со словами: – Так я и думал.
Прежде чем я успел уколоть его какой-нибудь остротой, Тибо открыл дверь и вышел в коридор.
– О нет, так просто ты не уйдешь, – пошел я следом за ним.
Однако он взял и просто ушел. В телевизионную комнату. Игнорируя меня.
– Кому-нибудь что-нибудь нужно? – спросил он стариков.
– Гласная! Мне нужна гласная! – прокричала седовласая старушка, указывая на экран телевизора.
– Светский банкет! – завопила седовласая старушка.
– Скромный фуршет! – воскликнул дедуля в кресле-каталке.
– Стремный секрет! – выкрикнул дедуля в сером вельвете.
– Какого черта! – возмутился дедуля в кресле-каталке. – Какой еще стремный секрет?
– Хе-хе, – рассмеялся дедуля в вельвете.
– Зачем ты переписываешься с Лили? – спросил я Тибо. – В каких вы с ней отношениях?
– Почему ты спрашиваешь об этом меня, а не ее? – парировал он.
– Стройный брюнет! – взвизгнула седовласая старушка.
– Солидный корнет! – взревел дедуля в кресле-каталке.
– Страшный запрет! – прокашлял дедуля в вельвете.
Тибо повернулся ко мне и выплюнул:
– Ты – жалкое подобие бойфренда! Ты – бойфренд из запасных вариантов. Ты – наискучнейший из бойфрендов. Ты – пресный йогурт, а не бойфренд.
– Тебе Лили это сказала?
– Естественно! – просиял он.
18 декабря, четверг
Мне не верилось в то, что она это произнесла. И не верилось в то, что она произнесла это на полном серьезе.
«Я думаю, нам нужно расстаться».
Я растерялся.
Расстроился.
Разозлился.
– Ты все неправильно поняла, – сказал я. – Абсолютно все.
17 декабря, среда
Тибо слишком ослепительно улыбался. Я знал, что он лжет.
– Оставь ее в покое! – предупредил я. – Просто оставь Лили в покое.
– А то что? Накостыляешь мне словарным запасом? Взгреешь бешеным остроумием?
В комнате воцарилась мертвая тишина. Я взглянул на экран телевизора.
Боже.
– Вызови его на дуэль! – посоветовал мне дедуля в кресле-каталке.
– Да! – подхватил дедуля в вельвете. – Прибей паршивца. Он крадет мое яблочное пюре!
– Ладно, – ответил я им обоим. Повернулся к Тибо и заявил: – Я вызываю тебя на дуэль.
18 декабря, четверг
– Как ты можешь такое говорить? – закричала Лили.
Все уставились на нас.
– Ты даже не надел рождественский свитер, – непонятно к чему добавила она.
17 декабря, среда
– И как ты себе это представляешь? – спросил не впечатленный моим вызовом Тибо.
Я посмотрел на двух стариков.
– Пистолеты! – воскликнул мистер Вельвет. – Вера, неси сюда пистолеты!
Седовласая старушка кивнула и медленно – очень медленно – поднялась с кресла. Потом медленно – ооочень медленно – пошла к сундуку в углу, поставленному здесь для самых маленьких посетителей: внучков и внучек. Потом, оооооочень медленно порывшись в нем, выудила пару водяных пистолетов.