Когда она предлагает мне попробовать с ее стола что-то с глазами, я вежливо кладу предложенное на тарелку и гоняю его по ней, не съедая. В этот раз я поступила по-другому.
– Пожалуйста, больше не зови меня Медвежонком. И я – вегетарианка.
– Ты не ешь ни рыбу, ни мясо?
Никогда не понимала, почему мясоеды всегда задают этот вопрос, когда я говорю им о своем вегетарианстве. Если следующим вопросом миссис Бэзил будет: «Откуда же ты берешь белок?», мне – неблагодарному-уже-не-Медвежонку-которого-достал-этот-вопрос – придется сдерживать порыв швырнуть тарелку об стену.
– Да, не ем, – тихо ответила я.
– Почему не сказала об этом раньше? Нечего пропадать этому деликатесу на твоей тарелке, раз твои рецепторы не в силах оценить его прекрасный вкус.
Миссис Бэзил положила еще один ломтик лосося на бублик дедушки.
– Вкуснота! – похвалил он, откусив и прожевав кусок.
– И она больше не наш Медвежонок, – сообщила миссис Бэзил дедуле, и они грустно покачали головами. – Твое влияние? – спросила она у Дэша.
– Не имею к этому никакого отношения. Лили с детского сада вегетарианка.
Миссис Бэзил ахнула.
– Мне никто этого не говорил!
Миллион раз говорила. И ходила с ней по вегетарианским ресторанам. Она здорова как бык, моя двоюродная бабуля, но, как и дедушка, становится все более забывчивой. Меня это беспокоит. Я тут же приняла решение: если родители переедут в Коннектикут, я приму предложение миссис Бэзил и останусь жить в ее доме вместе с дедушкой. Я нужна им. В пятиэтажном особняке хватит места нам всем. И Борису. Кстати, множество лестниц доставят дедушке неудобство. Ничего, придумаем, как обеспечить ему свободу передвижений.
– Бублики бесподобные, – сказал Дэш.
– Естественно, – отозвалась миссис Бэзил. – Если уж поглощать углеводы, то высшего качества.
– Так что с рождественской вечеринкой? Чем мы можем помочь вам? – спросил Дэш.
– Своим появлением, – ответила она таким тоном, будто это очевидно.
– Я думал, вы пригласили нас на завтрак, поскольку нуждаетесь в нашей помощи. Мы с радостью поможем.
– Для своих вечеринок я нанимаю помощников, молодой человек. – Миссис Бэзил посмотрела на него, потом – на меня и снова перевела взгляд на Дэша. – Любовь, значит?
– И первая годовщина! – гордо воскликнула я. Вызов в красной записной книжке, брошенный ради забавы, привел меня к этому удивительному парню. И вот мы вместе, год спустя. Крепче, чем раньше. Признавшиеся друг другу в любви.
– Дай мне Список, брат, – обратилась миссис Бэзил к дедуле.
Дедушка достал из кармана сложенный лист бумаги и передал его бабушке. Она развернула лист, распрямила и передала Дэшу.
– Если ты теперь официально признанная половинка Лили, то вот тебе список праздников в порядке убывания по степени важности. Моя рождественская вечеринка, разумеется, в самом верху.
Невероятно! Дэш получил копию Списка! Обычно потенциальным членам нашей семьи вручают его только при помолвке. И только после регистрации в магазине свадебных подарков, одобренном миссис Бэзил.
– Не понимаю, – пробормотал Дэш.
– Это явочный лист, – со смехом объяснил Дэшу дедуля. – Удачи, парень.
– Ничего подобного, – возразила миссис Бэзил. – Это всего лишь список праздников, которые ты будешь справлять с нами, если ты – часть нашей семьи. Звездочками обозначены праздники по выбору, а сносками – плавающие праздники, которые ты можешь поочередно справлять то с нами, то со своей семьей.
Дэш внимательно изучил список, а потом поднял недоверчивый взгляд.
– Канадский День благодарения – плавающий праздник?
– Только не для канадцев, – резонно ответила миссис Бэзил.
– Отец обрадуется. Он – канадец.
За столом повисло шокированное молчание.
– Ты никогда не говорил, что твой отец – канадец, – обиженно, почти ощущая себя преданной, заметила я.
– А это имеет значение? – удивился Дэш.
– Конечно! – воскликнул дедуля. Чисто из духа противоречия. Мы все знали, что это совершенно не важно.
Наш шок объяснялся другим. Мы же все были знакомы с отцом Дэша.
– Но твой папа… – Не хотелось произносить нехорошее слово.
Миссис Бэзил избавила меня от этой необходимости.
– Не все канадцы доброжелательны, Лили, – резко сказала она. – Не будь наивной. Дэшил, на канадский День благодарения мы берем тебя под свою опеку. Если твой отец будет против, отправляй его сразу ко мне.
– Обожаю эту семью! – разулыбался Дэш.
Мы с миссис Бэзил переглянулись и понимающе кивнули друг другу: Дэш любит нас сильнее и на канадский День благодарения выбрал нашу семью, а не свою. Улыбающееся лицо Дэша светилось от счастья, и мое сердце снова наполнилось радостью. Ведь вчера он сделал счастливой меня.
Однако я задолжала Рождеству. Это всем известно. Нельзя дать Дэшу превзойти меня в рождественской романтике. Мне хотелось кричать о своей любви с крыш. И теперь, зная, что Дэш – полуканадец, я знала, с какой именно крыши хочу об этом кричать.
– Как поживает мистер Замбони[39]? – спросила я дедушку.
Дедуля – дамский угодник, но после инфаркта не завел романа ни с одной женщиной. Однако поддерживал крепкий броманс со своими друзьями и стабильно, раз в неделю, встречался с ними в местной итальянской закусочной, где они, попивая эспрессо, играли в нарды. Я с детства обращалась к друзьям дедули не по именам, а по прозвищам, которые дала им по названиям их бизнес-проектов. Мистер Пельмень, бывший владелец китайского ресторанчика, предпочитает чай, а не кофе. Мистер Борщ, бывший владелец польской закусочной, слишком увлекается ставками и в результате проигрывается. «Зубровка» – водка Бизон Грасс, – которую он подливает в свою газировку, вносит немалый вклад в его проигрыши. Мистер Замбони, пожилой, но не отошедший от дел застройщик, отказался от глютена и больше не заказывает выпечку. Он сходит с ума по моим безглютеновым печеньям с арахисовым маслом, которые я регулярно пеку для него. Мистер Замбони настолько обожает эти печенюшки, что постоянно повторяет: «Я твой должник». Что ж, я пришла за должком.
Несмотря на данное ему прозвище, мистер Замбони никак не связан с ледовым бизнесом. Однако несколько лет назад он построил на Вест-Сайде Манхэттена новый многоквартирный дом с видом на парк Хай-Лайн и крышей, которую зимой заливают льдом, превращая в каток. Я лично лучше расстанусь с несколькими Эндрю Джексона-ми[40] за час катания в Рокфеллер-центре или на Уоллмен-Ринк, но, видно, некоторые предпочитают потратить несколько миллионов на квартиру в здании с рождественским катком. Им греют душу зимние праздники с привилегиями. Зато их неприличное богатство сегодня на руку мне.
Я дала Дэшу адрес и сказала встретить меня там в семь вечера. Днем мне предстояло о многом позаботиться. О приглашениях. Еде. Исполнителях. Пиротехнике.
Войдя вечером в вестибюль здания мистера Замбони, Дэш первым делом спросил:
– Тебе в этом не холодно?
Погода и правда была морозной, но я надела теплые колготки со своим рождественским костюмом «Рокетс»: танцевальным красным платьем из мятого бархата трапециевидной формы, длиной чуть ниже коленей, сильно затянутом на поясе лентой, с белым искусственным мехом по краю подола и глубоким вырезом на груди.
Я ответила, что не холодно, и поцеловала Дэша. Конечно же, я немного подмерзла, но на сердце было так тепло! Я когда-нибудь перестану испытывать такую дикую радость при виде него? Наверное, никогда.
Затем Дэш спросил:
– Мы идем в Хай-Лайн? – Одно из его любимейших местечек на Манхэттене – прекрасный парк, разбитый на месте надземной железной дороги.
– В каком-то роде, – уклончиво ответила я, взяла его руку в свою и повела к лифту.
У лифта развязала на поясе ленту. Мне хотелось сделать Дэшу сюрприз.
– Завяжешь глаза?
– Ты меня на БДСМ-вечеринку ведешь? – поинтересовался Дэш.
Наверное, начал читать одну из книг Д. Г. Лоуренса. О да, я погуглила.
– Нет. Но спасибо, что считаешь меня способной на такую оригинальную идею.
Я завязала ему глаза лентой. Потом достала карту-ключ, позволяющую нам войти в лифт и подняться на самый верх.
– Это же не вечеринка-сюрприз? – забеспокоился Дэш, когда лифт начал подниматься. – Мой день рождения не в декабре.
– Нет.
– Я к тому, что на меня не будут выпрыгивать из кустов сада на крыше? Я не против хороших пугалок, но не на крыше высотного здания.
– Расслабься.
Двери лифта открылись, и я вывела Дэша к столикам и лавкам, расставленным под шатром наподобие иглу. Громко играла музыка, вечеринка была в самом разгаре. Держась за руки, катались на льду Бумер с Софией. Эдгар Тибо так энергично наяривал по катку, словно только что опустошил разом несколько банок «Ред Булл». Наши почетные гости, с которыми я лично не знакома, тоже вышли на каток. Кто-то из них неплохо катался, но большинство хваталось за перила-поручни, как за спасательный круг. Их забитые книгами холщовые сумки стояли рядком в шатре возле их же сапог и ботинок.
Я развязала ленту и сказала Дэшу:
– Узри! Рождественский каток. С твоими любимыми людьми.
Посмотрев на каток, Дэш перевел взгляд на меня.
– Единственные люди, которых я тут знаю, – это Бумера и Софию. И Эдгара.
– Остальные – библиотекари. У моего кузена Марка из «Стрэнда» есть электронный рассылочный список библиотекарей. Вот он и разослал для них приглашения. Ты сегодня буквально окружен книжниками. Буквально.
Дэш поморщился на мою нелепую шутку, но просиял, увидев буфет на другой стороне шатра.
– Там стойка с горячим шоколадом?
– Конечно! Я наняла людей из магазина Жака Торреса подавать нам горячий шоколад, обычный шоколад, шоколадное печенье и…
– Мы все к концу вечеринки впадем в диабетическую кому.