– Эдгар платит за то, чтобы с ним тусили?
– Ага. Для этого у него в кармане всегда лежит сверток пятерок.
– Теперь мне многое понятно, – отозвался Дэш.
Миссис Бэзил поднялась со своего пуфика и звякнула бокалом с шампанским.
– Прошу внимания, дорогие друзья! – обратилась она к гостям. Обычно при таком столпотворении и таком обилии эгг-нога подобное предложение приходится повторять не раз, но командный голос миссис Бэзил тут же привлек всеобщее внимание. – Для начала хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли. Счастливого Рождества!
– Счастливой Кванзы[64], миссис Орегано! – крикнул ей в ответ Бумер.
Миссис Бэзил кивнула ему:
– Спасибо, Рикошет. – Она обвела взглядом гостей и задержала взгляд на сидящем рядом с ней дедушке. – Как вы уже знаете, в этом году мы столкнулись с серьезными трудностями, а новый год принесет свою долю проблем. И мы сейчас благодарны всем вам за вашу дружбу и возможность отпраздновать…
Дедуля коснулся ее лодыжки тростью.
– Дай уже мне сказать слово!
Миссис Бэзил отошла в сторону.
– Не будь таким Капризой, – пожурила она брата.
Дедушка, улыбнувшись, поднялся.
– По давней традиции в поздние часы нашей рождественской вечеринки, когда взрослые начинают петь…
– И все поют и поют, и поют, – хором встряли его многочисленные племянники и племянницы.
– Да, поют, – невозмутимо продолжил дедуля, – а уставшую молодежь клонит в сон, взрослые продолжают праздновать, поставив детям внизу кино, после которого те и засыпают.
– «Волшебник страны Оз»! – воскликнула кузина Керри.
– «Звуки музыки»! – предложил кузен Марк.
– «Сделай Рождество голубым»! – выкрикнул Лэнгстон.
– Как, простите? – спросила миссис Бэзил, шокированная тем, что никогда не слышала о таком рождественском фильме.
– Шучу, – сказал Лэнгстон. – Это кино для афте-афтепати[65]. Для самых выносливых тусовщиков.
– В этом году у нас особенный сюрприз, – продолжил дедушка. Его любящий взгляд остановился на мне. – Лили, проводи меня, пожалуйста, вниз. Там ждет тебя мой рождественский подарок. Кто хочет посмотреть кино, присоединяйтесь к нам. Кто не хочет, воля ваша. Продолжайте веселиться здесь. – Он посмотрел на Эдгара Тибо и погрозил ему тростью. – Любой сегодняшний выигрыш будет пожертвован реабилитационному центру.
Эдгар рассмеялся. Вряд ли он когда-либо получал приказы от кого-то помимо судьи. Однако взгляды большинства гостей дали понять ему, что дедуля не шутит.
– Ладно, договорились, – пожал он плечами.
Рождественское чудо! Щедрость!
Несколько моих двоюродных братьев и сестер спустились на цокольный этаж, пока мы с Дэшем, встав по обе стороны от дедушки, помогали ему сойти вниз.
– Ты знал об этом сюрпризе? – спросила я Дэша. Странно, что вечеринку так рано прервали фильмом. Надеюсь, это старая пленка, конвертированная в ДВД, о маленьком дедуле и его родных.
– Это величайшая тайна, – ответил Дэш.
Когда мы спустились на цокольный этаж, который миссис Бэзил держала вроде мужской берлоги для членов семьи, увлекающихся футболом, с полным баром и громадным телевизором (ни в одной другой комнате вы данный прибор у нее не найдете), телевизор уже включили, но экран был пуст. Барную стойку использовали под буфет с машиной для попкорна и стеклянными вазочками с разнообразными конфетами: «Эм-энд-Эмс», «Милк дадс», «Джуниор минтс» и целой полкой моих любимых «Сно-кэпс»[66], собранных в форме рождественского дерева.
Если у меня до этого и были сомнения насчет того, что мы будем смотреть, они испарились, как только сняли покрывало с картонной фигуры, стоявшей рядом с телевизором. На картоне в натуральную величину была изображена Хелен Миррен в образе хрупкой старенькой Бесс, в платочке, со своим киношным корги на руках, Пончиком!
– Да ладно! – завизжала я с таким бешеным восторгом, какой бы, наверное, вызвало у девчонки-подростка домашнее выступление знаменитейшей мальчиковой группы.
– На место, Визгля! – пошутил из толпы брат.
Сердце так колотилось, что казалось, я умру от счастья.
– Как? – спросила я дедушку.
– Мой друг, которого ты зовешь мистер Панавижн[67], получает приятные безделушки под названием «скринер»[68], так как является членом Киноакадемии. Он помог мне достать «скринер» этого фильма и рекламную картонную фигуру. Однако мистер Панавижн напоминает: это ценная интеллектуальная собственность и к нам примчатся агенты ФБР, если она попадет в руки преступников. Поэтому ни в коем случае не пускайте сюда Эдгара Тибо!
– Сладости от нас, милая, – сказала мама.
– А я сделал конфетную елку, – добавил Дэш.
– Плоховатенько сделал, – встрял Лэнгстон. – Она больше смахивает на какашную елку.
В мире столько всего нехорошего – войны, глобальное потепление, переезд дедушки в дом престарелых, опустение, а потом, возможно, и продажа семейного дома, в котором я прожила всю свою жизнь, – но и столько всего хорошего. Добродушные подначивания-пререкания брата с моим бойфрендом. Молниеносное поедание арахисовых конфет папой, прежде чем до них доберутся остальные. Главенствующая среди моря гостей миссис Бэзил. Аромат попкорна. Объятия дедули. Самые любимые люди, собравшиеся в этой комнате, чтобы посмотреть со мной фильм о королеве и ее собачке.
Я мечтала о просмотре этого фильма на свидании, с Дэшем, в кинотеатре. Но эта «берлога» несравненно лучше. Эти люди – мой ковен. Моя свита. Счастливого Рождества, Лили! Ваше высочество.
Мне очень понравился фильм. И очень понравилась вечеринка.
Но у меня есть приоритеты.
Восемьдесят семь минут экранного времени с лапочкой Пончиком, и мне потребовалось незамедлительное воссоединение со своим псом.
Поведение Бориса с прошлого года, конечно же, изрядно улучшилось – людей он пригвождал к полу не больше раза-двух в месяц, – однако к большим вечеринкам он еще не привык, а посему был оставлен дома. После фильма мы с Дэшем сразу ушли с вечеринки, чтобы выгулять пса и чтобы я с обожанием ткнулась лицом в его густую шерсть.
На прогулке я слезно признавалась Борису в любви и в том, что сочту за честь потеряться с ним в глухом лесу, окружающем замок Балморал, а потом мы вернулись домой и я вручила Дэшу и Борису рождественские подарки. Сначала я дала псу жевательную игрушку, которую он зверски растерзал меньше чем за минуту. Лишь одно мгновение кукла Дональда Трампа была в идеальном состоянии. Затем в разные стороны полетели парик и оторванные конечности.
– Это было прекрасно, Борис. – Дэш опустился на колени, чтобы находиться на одном уровне с псом, и величественным тоном Хелен Миррен выдал ему коронную фразу из «Корги и Бесс»: – «Всегда жуй с достоинством, дорогой Понч».
А вот мой рождественский подарок Дэшу грозил лишить меня моего достоинства, но я пыталась набраться храбрости для его вручения. Сначала я расправилась с легкой частью дарения. Мы уселись возле Оскара, я достала из-под елки подарок и вручила Дэшу, украв в процессе пару-тройку-пятерку поцелуйчиков.
Натянула на голову Дэша шляпу Санты, купленную на его же подарочную карту с суммой в 12,21 доллара, и сказала:
– Угадай, что это.
Санта-Дэш потряс подарок.
– Солонка? – предположил он, хотя подарок по размеру и форме явно напоминал книгу. – Снагги[69], который просил для себя Санта? Как будто у него недостаточно мягких и теплых вещей. – Дэш глянул на Бориса: – Я не о тебе, мохнатик, а об оленях. Без обид.
Борис лизнул его лодыжку. Он не обиделся.
– Открой, – попросила я.
Дэш осторожно снял подарочную бумагу и отложил в сторону, чтобы потом снова использовать. Ты ж моя прелесть.
– Это книга! – воскликнул он с такой бурной радостью, будто ему подарили машину. – Глазам не верю!
Затем пригляделся к книге: «Рождественская песнь», но не обычное издание, а в красном переплете, с золотым тиснением.
– Лили! Это же первое издание?
– К сожалению, нет. Я хотела купить первое, но оно стоило около тридцати тысяч долларов и миссис Бэзил сказала, что если я все еще хочу стать Магнаткой, то не должна транжирить деньги. Так что это точная копия первого издания 1843 года. Не оригинал. Зато экземпляр не пыльный и уж точно не переносчик полуторавековых микробов. Ну и с более приемлемой ценой.
Дэш прижал книгу к груди:
– Обожаю!
Наклонившись, я коснулась легким поцелуем повязки на его глазу. А потом вручила другой подарок.
– Это – спонтанная покупка в «Стрэнде». В отделе антиквариата.
Дэш открыл его.
– «Остров сокровищ»! – восхитился он.
– Подлинник. Первое издание, с иллюстрациями, – гордо сообщила я. – Для моего любимого пирата.
– Йо-хо-хо! – воскликнул мой пират.
– И это еще не все.
– Книг много не бывает!
– Это не книга. Последний подарок… в общем, сам увидишь.
Тут мне понадобится вся моя смелость. И надежда на то, что Дэшу хватит такта не рассмеяться, когда я предстану перед ним уязвимой, беззащитной и ужасно причудливой. Тот еще вызов!
Пока я переодевалась, Дэш ждал меня за дверью спальни. Потом я приоткрыла ее и позвала его фразой из одной из подаренных книг:
– «Войди, и будем знакомы, старина!»[70]
Дэш рассмеялся, узнав цитату из «Рождественской песни», и с некоторой опаской заглянул в комнату.
– К чему такая секретность? – спросил он.
Я глубоко вздохнула и сделала это. Полностью распахнула дверь, чтобы он увидел меня.
Дэш ахнул. Не от отвращения. От удивления.
– Ты – Лили-подарок!
Он понял! Ура, ура, ура!