– Закопаем его, потом вернемся.
– Оставьте мне серп. – Дарий указал на рукоять, выглядывающую из-за спины Ерша. – У меня хватит сил отогнать зверей.
Они закопали Дария надежно, с головой, неподалеку от «кургана» повесили сумку Ерша, чтобы потом найти его, и медленно пошли прочь.
Довольно скоро к усталости прибавилась боль в груди. Связь растягивалась неохотно, давала понять, что лучше бы Варне вернуться. Но она не могла. Без крови Дарий не выживет, они оба погибнут.
Далеко они не ушли. Ёрш упал. Варна бросилась к нему и попыталась поднять, но тщетно – руки совсем перестали слушаться.
– Идти дальше мы не можем, – с сожалением сказала она. – Нужно возвращаться. Давай, старый черт, потерпи еще немного.
Ёрш закряхтел, кое-как поднялся и всем весом навалился на Варну. Ей стоило немалых усилий удержать его.
– А дальше-то что? – прохрипел он. – Сгинем все вместе?
– Раз такова судьба, значит, сгинем.
– Нет, так не пойдет, – заартачился Ёрш. – Есть у меня мысль одна, да только не понравится она тебе.
Варна смерила его взглядом и нахмурилась.
– Говори.
– Не жилец я уже, – начал Ёрш, – а вам еще жить да жить.
– Нет, – резко отрезала Варна. – Не продолжай.
– Пусть мальчишка кровь мою возьмет.
– Нет!
– Сама знаешь, до рассвета мне не дожить. – Ёрш распахнул плащ и показал окровавленный бок. – Чувствую, Варна, пробил мой час. Дай хоть умереть с достоинством, зная, что не зря я небо коптил.
Рана скверная, да и смертью от него разило, но заставить Дария кровь старого друга выпить? Не пойдет он на это никогда, не согласится.
– Решайся, девочка, – хрипло сказал Ёрш, – не о чем здесь раздумывать.
– Не станет он кровь твою пить.
– Уговорю я его. За свою жизнь он, может, и не боится, но тебе умереть не позволит.
Прав старый охотник: скрепя сердце, но Дарий возьмет его кровь, лишь бы не дать Варне умереть. Но как жить потом, зная, что друг за них свою жизнь отдал?
– Пойдем, пойдем, – поторопил ее Ёрш. – Времени у меня не так много осталось.
Они нашли Дария там, где оставили, – в огромном снежном «кургане». В лице его не было ни кровинки, сквозь кожу проглядывали темные вены. Варна присела рядом, принялась его раскапывать, Ёрш рухнул в снег и прикрыл глаза.
– Рано тебе помирать, – прорычала Варна, обозлившаяся и на себя, и на переделку, в которую они попали.
– Жив я, жив, – пробормотал Ёрш, приоткрыв один глаз. – А мальчику-то совсем худо стало.
Варна похлопала Дария по щекам, приводя его в чувство. Белесые глаза открылись, на губах появилась кривая усмешка.
– Не дошли? – тихо спросил он.
– Не дошли, – эхом откликнулась Варна. – Сесть сможешь? Давай помогу.
Тело Дария словно окаменело, он сжал зубы, когда Варна взяла его под мышки и заставила выпрямить спину.
– Так и помрем здесь, в снегу, – проворчал Дарий.
– Не помрете вы, – сказал Ёрш, подползая ближе. – У нас с твоей подругой уговор: ты кровь мою выпьешь, и вы уйдете отсюда, а меня здесь оставите.
Лицо Дария вытянулось. Он посмотрел сначала на Ерша, затем перевел упрямый взгляд на Варну.
– Нет, – выдохнул Дарий. – Никогда.
– Не упрямься, – мягко попросила Варна. – Выбора у нас нет все равно.
Не о Ерше она думала в тот момент, а только о своей грешной душе. Что станет с ней после смерти? Какие испытания приготовил для нее Зверь? По спине бежали мурашки от этих мыслей. Не хотелось ей умирать, ужасно не хотелось!
– Не жилец я, – повторил Ёрш, – дни мои сочтены. А вам еще жить да жить, молодые совсем. Давай, мальчик, обнажай клыки, да только пусть это быстро будет, мучиться я не хочу.
– Я не стану…
– На людей он не нападал никогда, – перебила его Варна. – Лучше будет, если мы кожу на твоей руке разрежем и…
– Я не стану пить его кровь! – выкрикнул Дарий. Его голос дрожал.
– Хорошо, – легко согласилась Варна. – Тогда ложись обратно в снег, к утру мы все будем мертвы.
Взгляд Дария стал затравленным. Он смотрел то на нее, то на Ерша, руки в кулаки сжал, но сделать ничего не мог, и это бессилие выводило его из себя.
– Худо мне, – вскоре сказал Ёрш. – Когда умру, от крови моей толку не будет. Решайся, Дарий, позволь мне спасти вас и умереть с чистой совестью.
– Как же так, – прошептал Дарий. – Ты ведь друг наш.
– Вот и позволь другу оказать вам услугу последнюю.
Варна дожидаться ответа от Дария не стала – по лицу увидела, что он готов. Поднялась, торопливо наломала веток и развела костерок. Из сумки достала миску, склянку с прахом задушенного и спутанный клубок волос блудницы.
Оставалась только кровь.
Ёрш с готовностью подал руку, когда Варна приблизилась к нему. Она резко провела лезвием по коже и подставила миску. Краем глаза заметила, как Дарий скривился.
– …именами павших, именами восставших, именами неспящих, именами про́клятых, именами святых, именами своих, именами чужих, заклинаю чужую плоть, – она сбилась, забыла слова, – заклинаю свежую кровь, заклинаю желчь, заклинаю тело твое принять душу мою и оставить ее здесь на век, пока Смерть не настигнет меня.
Варна подала миску Дарию.
Против его воли клыки удлинились, под глазами проступили темные вены, в глазах появился алчный блеск.
Варна хотела отвернуться, чтобы не видеть происходящего, но не смогла себя заставить. Нельзя оставлять Дария наедине с этим, нельзя бросать его.
Дарий залпом выпил варево и утерся рукавом.
Варна вздрогнула, холодок пробежал по спине. Не друга она видела, а чудовище – упыря, одну из тех тварей, на которых им приходилось охотиться.
Глаза Ерша закатились, он обмяк, а Дарий продолжал жадно слизывать кровь с краев миски.
– Хватит, – попросила Варна. – Остановись!
Она выхватила посудину и отбросила в сторону. Дарий щелкнул зубами, попытался вцепиться в ее руку, но вовремя одумался – отпрянул, прижал ладонь к груди и застыл.
Исцеление началось неожиданно. Иссохшая, изможденная плоть приобрела привычную бледность. Темные силы вернули Дария – юного, по-человечески красивого и по-прежнему мертвого.
Ёрш упал в снег, силы оставили его. Варна приложила пальцы к шее друга и вздохнула – мертв. Злые слезы выступили на глазах, она смахнула их, но несколько слезинок все же покатились по щекам.
Она закрыла лицо провонявшими смертью руками. Ее пальцы были испачканы кровью.
– Ты не виновата. – Крепкие руки Дария обхватили ее за плечи. – А даже если так, то вину мы разделим поровну.
Варна отстранилась от него, встала и сказала:
– Нужно похоронить его.
Тело Ерша они оставили под деревом, укрыли его снегом, из веток соорудили кривой крест. Дарий обнимал Варну. Стоя над снежным курганом, они не проронили ни слова.
Глава 8. Дива
– Шевелись.
– Я предлагал отрубить ей ноги.
– Сам бы и тащил тогда! Делать мне больше нечего, только этих ублюдков носить на своем горбу!
– Тише, тише! Разорались.
Дива нагнала товарищей и окинула безразличным взглядом заляпанное грязью и кровью лицо девчонки. Шлюха Зверя, очередная подстилка, променявшая душу на способность исцелять.
Дива протянула руку, убрала спутанные лохмы с юного, миленького лица и хмыкнула. И что ж этих дур так влечет к отцу зла? Могла бы продать себя кому-нибудь побогаче да жить, катаясь как сыр в масле. Хотя остались ли в этом проклятом мире мужики, уважающие жен?
Она невольно провела ладонью по отросшему ежику рыжих волос. Чушь собачья все это, люди давно перестали уважать друг друга.
– Привал-то скоро? – спросил Дмитрий. – Я устал.
– Потерпишь. – Дива плюнула ему под ноги. – Что? Хочешь что-то сказать? Тогда для разнообразия роди что-нибудь умное.
Орел заржал, Красимир предпочел промолчать, а Блаженный убежал так далеко вперед, что не услышал перепалки. Оно и к лучшему, открой он рот, драки было бы не избежать.
– Кто с ней сегодня? – поинтересовался Орел.
– Мне плевать, решайте сами.
Краем глаза Дива заметила, как Красимир разглядывает пленницу. Краска прилила к лицу. Вот, значит, как?
Она со всей силы ударила его по затылку, от неожиданности тот пошатнулся. Дива встала напротив Красимира и спросила:
– Что, нравится?
Пару верст назад они уединялись в лесу, чтобы позабавиться. Кажется, ему этого показалось мало.
– Псина ты, понял? – Дива ударила Красимира по ребрам, он застонал. – Понял?
– Понял! – Красимир выставил руки перед собой, закрывая лицо.
Единственное, чем он дорожил, – смазливая физиономия да штука, между ног болтающаяся. И зачем она потащила его с собой? Хотя понятно зачем, не с Орлом же ложиться.
От одного вида исполосованного шрамами вояки ее бросало в дрожь. Пусть сама она лицом не вышла, но цену себе знала. Этот дикарь от баб живого места не оставляет.
Есть еще Дмитрий, но он провинился – опоздал на вылазку, налакался самогона и половину пути блевал. Сборище придурков.
– Пусть Орел забирает, – сказала Дива.
– Повезло тебе, девка. – Дмитрий толкнул колдушку в спину. – Может, до костра и не доживешь.
До лагеря сутки пути, остался последний ночной привал, и можно будет избавиться от ведьмы. Сжигали они их всегда в одном месте, а из костей целый алтарь построили. Воткнули в него крест и, прежде чем спалить тварь, привязывали ее, обнаженную, и держали несколько дней без еды и воды. Порой к ней мужики из группы наведывались, брали ее, как животное, чтобы к хозяину своему она ушла поруганной.
– Ворон! – К ним бежал Блаженный. – Ворона поймал!
– Ну-ка. – Дива вырвала птицу из цепких пальцев. – Шею свернул ему? Опять?
– Порой мои руки отдельно от меня живут. Я его только поймал, смотрю – а всё, а всё, – глупо улыбаясь, сказал Блаженный.
Вообще, его звали Бажен, но у него с головой не все в порядке, вот и заслужил кличку. Мелкий, юркий парнишка без передних зубов, жестокий настолько, что даже соратников пугал своими выходками. Надо было колдушку ему отдать, да только по мужским делам он был слаб.