Ох, знает она, что будет дальше. Что за игру эта сила затеяла, почему просто не растерзает ее? Зачем ей покалеченный мальчишка?
– Выходи! – рявкнула Варна, крик обжег горло.
Что-то подсказывало, что игра перестанет быть игрой, если нарушить правила. Нужно решить – сражаться или…
– Море волнуется три!
Варна замерла, застыла на месте, тело решило быстрее, чем голова. Поза удобная – ноги широко расставлены, опору не потеряет, вот только меч в неподвижной руке очень быстро превратится в неподъемный груз.
Из-за деревьев вышла старуха, та самая, которая угостила их сластями. Семенит, торопится, валенки в глубокий снег проваливаются. Подошла ближе, глаза блестят, лиловые искры с ресниц срываются.
– Не тронь его. – Старушка покачала головой. – Оставь мальчика.
По правилам игры говорить Варна не могла, но ее так и подмывало сказать пару ласковых чудовищу в бабкиной шкуре.
– Не кряхти, ласочка, не кряхти. Время ему нужно, сама понимаешь, надо было тебя остановить. А ты сообразительная, это хорошо. – Старуха цокнула языком. – Могла ведь дальше побежать, но померла бы тут же. Вонь от тебя страшная, знаешь? Псиной воняет, грехом и кровью. Ворожишь, что ли? – Она громко втянула носом воздух. – Нет, не ворожишь. А что же ты… Мм… Так, так, так…
Рука с мечом налилась тяжестью. Варна сжала зубы, старуха обошла ее кругом, бормоча что-то и хмыкая.
– И не ведьма, и не человек, ты уж определись, ласочка, на двух стульях усидеть не получится.
Варне захотелось послать бабку к лешему, но угроза от нее исходила, такой силы ей чувствовать еще не доводилось. Ни от Рославы, ни от Ульяны, ни от других тварей такой ужас не пробирал, а тут от одного взгляда пасть ниц хочется.
– Время мое подошло к концу, – с сожалением сообщила старуха. – Мешок пуст почти, весь уголь раздала, все золото тоже. Пора и честь знать, сон мой крепок будет, хорошая охота выдалась, много любопытного повидала в этом году. Ты за подружку свою не серчай на меня, гнилое нутро у нее, настолько, что даже я побрезговала.
Рука Варны начала мелко подрагивать. Если бабка продолжит болтать, меч выскользнет из пальцев, тогда игра закончится.
– Две ночи осталось. – Старуха посмотрела в темноту. – Две ночи, чтобы наказать непослушных детишек. Взрослых тоже наказываю, мельчает люд, страстям поддается. Знаешь, кто сильнее всех удивляется, когда я прихожу? Эти вон, которые за новым Богом таскаются. Защитит, говорят, Господь от нечисти. А кто ж его видел, Бога-то? Его нет, а я – вот она, – бабка похлопала себя по животу, – туточки.
Вопросов у Варны было множество, но задать их она не могла. Убить Коляду даже не мечтала – когда и пытаться не стоит, это видно сразу. На любое чудище управа найдется, но не на нее.
– Отомри, – вдруг сказала старуха. – Все закончилось, можешь дальше идти. И веди себя хорошо, ласочка, через год я снова приду, помни об этом.
Коляда развернулась и прочь пошла. Варна спохватилась и крикнула:
– Зачем ты это делаешь?!
Медленно, очень медленно бабка обернулась, сверкнула глазами и сказала:
– В этом мире есть правила. Во что превратится житие человеческое, коль их не станет? На кого будет надеяться обиженный? На Бога, которому дела нет? На вас, охотничков, которые от разбойников почти не отличаются? У человека должна быть надежда. Я один из столпов, на которых Явь держится.
– Убиваешь негодяев, ладно! Но Машка? Девчонку околдовала зачем? Зачем детей из деревень уводила? Зачем…
– Характер у меня скверный. – Старуха крякнула и рассмеялась. – Люблю в игры играть, не люблю, когда правила нарушают. Пока славят люди меня, пока наряжаются и песни поют, добра я буду. Но если разозлить меня, – она стянула платок, закрывающий половину лица, – мало не покажется.
Варна попятилась. Вместо рта у бабки оказалась чудовищная пасть.
Захотелось перекреститься, но Варна вовремя опомнилась – за такое Коляда сожрет ее и не подавится.
– Погоди! Еще один вопрос!
Старуха вернула платок на место, деловито подбоченилась и кивнула.
– Мой друг, – в горле пересохло от волнения, – в Нави застрял.
– Мертвым место в мире мертвых, – перебила ее старуха.
– Так он живой! Был живым.
В хитром взгляде появилось любопытство. Коляда покачалась из стороны в сторону, рукой махнула и сказала:
– Ай, была не была, сегодня твой счастливый день, ласочка. Плащ больно теплый был, согрел мои косточки, сейчас посмотрим, где твой милок. Видела я его там, красавец настоящий, люблю красавцев, на вкус они почти как детишки.
Старуха сняла варежку, когтистой рукой по воздуху принялась водить, будто искала что-то. Нащупала, закряхтела, ткнула пальцем, и Варна увидела, как от него рябь по воздуху пошла. На ее глазах появилась прореха, старуха в нее руку засунула по локоть и стоит, шарит внутри, будто в кармане.
– Да нет там живых, – удивленно сказала она. – Либо помер твой милок, либо вот-вот выберется.
– Как оттуда уйти можно? – спросила Варна.
– А мне казалось, что ты умная, – разочарованно протянула старуха. – Думай, девка, думай, а я пойду.
Прореха исчезла, из леса кот выскочил, большой, черный. Прыгнул на спину старухе, на плечи улегся, мурчание его на раскаты грома походило. Коляда почесала зверя за ухом, погладила, надела варежку и спокойно вперед пошла. Через мгновение темнота ее поглотила, будто и не было никакой старухи.
Только сейчас Варна поняла, что так и не сдвинулась с места. Рука с мечом тряслась от напряжения. Кое-как она опустила оружие и перевела дух. Коляда ее не тронула, даже не попыталась напасть. Не вся нечисть безмозглая, выходит. Кем там она себя назвала? Столпом?
Варна убрала меч в ножны и побрела в чащу. Чуяла, что ничего хорошего там не увидит, но надо поглядеть. В груди боль слабее становится, значит, Дарий идет за ней, а с ним, скорее всего, Ждан. Хотелось надеяться, что Радомилу они заставили в доме остаться.
Красимира она нашла в петле.
Чтобы перерезать веревку, Варне пришлось на дерево залезть. То, что совсем недавно было Красимиром, рухнуло на землю. Варна присела рядом с ним и увидела, что его шея расцарапана. Похоже, как только петля затянулась, он передумал. Так оно и бывает: порой кажется, что это единственный выход, а потом становится слишком поздно. В мире и так достаточно зла, зачем же жизнь обрывать собственными руками?
Она взвалила тело на плечо и потащила к деревне. Вышла из-за деревьев и увидела, что навстречу бежит Дарий, Ждан идет за ним с факелом.
Заметив ее, оба остановились.
– Чего встали? – грубо спросила она. – Найдите гробовщика.
– Его не станут на освященной земле хоронить, – пробормотал Ждан.
– Откуда тут освященная земля? Ни церкви, ни прихода, одни ряженые по улицам бегают, – раздраженно ответила Варна. – Найди того, кто похоронит мальчишку.
Ждан коротко кивнул и побрел прочь. Плечи опущены, смотрит под ноги, явно не ожидал такого исхода.
– Сам повесился? – Дарий хотел помочь ей с телом, но Варна не позволила.
– Не выдержал парень.
– Без куска плоти жить можно, но мальчишка наверняка умом тронулся, – тихо сказал Дарий.
– Похороним его и уедем. – Варна смахнула злые слезы. – А ты пока вспоминай все, что слышал о Нави.
– Случилось что-то еще? – Дарий так сильно нахмурился, что сухая кожа рядом с бровью треснула.
– Свят выбрался, и нам нужно найти его.
– Выбрался? Откуда такая уверенность?
– Погибнуть он просто не мог, – уверенно ответила она. – А если погиб… Из-под земли достану и сама убью.
Глава 19. Владлен
Лес, лес, лес, а потом снег, снег, снег. Лес, снег, лес, снег – и так до бесконечности, на сколько хватало глаз. Ноги дрожали от напряжения и усталости, Владлен замерз, вымок до самого исподнего, но упрямо шел вперед.
В голову лезли плохие мысли: раз за ним никто не гонится, значит, Светозарные нашли верный след. И что, все было зря? Обмен одеждой и этот странный ритуал тоже?
От воспоминаний о ритуале ему стало дурно. Это ж надо, крови чужой выпил! Разве воинам Полка разрешено использовать такое колдовство? Ходили слухи, что Свет отказывается помогать тем, кто не отрекся от языческих идолов, но Луке это, кажется, не мешало.
Над горизонтом показался дымок. Владлен давно потерялся и понятия не имел, где находится, но любое человеческое селение выглядело как спасительный оплот – погреться, поесть, а может, и поспать удастся! Он собрался с силами и припустил бегом, напрочь позабыв, что оставил все деньги в кармане своего плаща.
Деревня как деревня, большая, колокольня над домами возвышается, главная дорога камнем выложена. Похоже, сюда добрались люди веры, любят они все из камня строить, хлебом не корми, дай этого белого булыжника повсюду положить, да побольше.
Сначала Владлен не понял, почему люди перед ним почтительно головы склоняют, а потом вспомнил, что в светлый плащ вырядился. Так и вести себя надо тогда подобающе – расправил плечи, замедлил шаг, нос задрал, чтобы все поняли, какого высокого полета птица. Увидел постоялый двор, наскоро собрал волосы в хвост и вошел.
Все взгляды тут же к нему устремились. Кто-то глазел нагло, кто-то исподволь, несколько человек показательно встали из-за стола. Любопытный ответ на появление защитника, радостью лица местных не лучились.
– Мне бы это, – Владлен облокотился на стойку, – поесть чего.
– Какими судьбами Светозарных сюда занесло? – хмуро спросил хозяин. – У нас все спокойно.
– Да не переживай ты так, я тут проездом. Накормишь воина Святого Полка или как?
Он полез в карман и обомлел – золота в нем не оказалось. Владлен мысленно выругался, но пустой желудок велел бороться за еду до последнего.
– Только у меня это, неприятность в дороге произошла. Кобыла в болоте увязла, а с ней все мои вещи.
– Платить нечем? – Хозяин потер темную щетину. – Так пусть Бог тебе поможет, малец.
– У вас же тут церковь, а ты богохульствуешь.