– Слышишь? – Дарий приподнялся. – Всадники.
Варна затоптала костер и отошла в тень деревьев. Солнце уже село, но в клубящемся туманном мареве она явственно видела приближающихся людей. Белые плащи развевались за их спинами, они мчались во весь дух.
И тут она увидела, за кем гнались воины: волк, но не волк, человек, но не человек. Странный вид перевертышей, сохранивший очертание человеческого тела.
Они бежали, опустившись на четыре лапы, и выглядели настолько устрашающе, что Варна непроизвольно отступила и взялась за рукоять меча.
Волки пробежали мимо, из-под мощных лап во все стороны летели комья снега. Светозарные ускакали следом, вскоре звуки погони затихли.
– Что это было? – Дарий нахмурился. – О Господи… Гляди!
К мосту двигался клубок темноты – густой черный туман скрыл часть леса. То здесь, то там вспыхивали лиловые искры и молнии. Извивающиеся щупальца мрака превращались в причудливые фигуры, одновременно странные и смутно знакомые.
– Это… – прошептал Дарий.
– Коляда возвращается домой, – также тихо сказала Варна. – Ш-ш-ш, пригнись.
Вылепленная из мрака изба шагала к мосту. Куриные ноги подгибались под тяжестью ноши, из окна выглядывала Ягиня – румяная дева с одной стороны и сморщенная старуха с другой. Коса ее свисала почти до земли, здоровый глаз задорно блестел. Следом за избой бежал кот – огромная тварь, хвост трубой, усы длиннющие, а мурчал он так громко, так сладко…
– Не спи. – Дарий пихнул Варну в бок.
– Кот Баюн? – Она зачерпнула горсть снега и вытерла им лицо, чтобы прогнать навалившуюся дрему.
– Ты посмотри, тут все, все твари и даже…
Горыня взмыл в воздух, расправил темные крылья и нырнул в реку. Поднявшаяся волна захлестнула мост, и произошло странное – Варна увидела место, которого на другом берегу быть не могло.
Духи, сотни духов с пустыми распахнутыми глазами. Они шли прямо к реке, их рты были открыты в безмолвном крике, бледные руки тянулись к Яви. А в небе, том, другом небе, виднелся огромный разлом, из которого вырывались толстые ветви. Именно они разрушили церковь, в которой она встретила Свята.
От этого зрелища замерло сердце, ужас сковал тело. Смертные не должны заглядывать за завесу, мир мертвых не просто так надежно отгорожен от мира живых. Варне начало казаться, что открывшийся проход зовет ее, что она…
– Стой!
Не ее звала Навь, а Дария. Он медленно шел к клубящемуся туману, чтобы слиться с ним и попасть туда, где должен находиться.
Варна схватила его за локоть и потащила назад. Его белые глаза были пусты, рот приоткрылся, и он почти не отличался от существ с той стороны.
«Он такой же, как они, – шептал голос, – отпусти его, позволь ему вернуться».
Вместо этого она обхватила его сзади и прижалась всем телом к твердой спине.
– Еще рано, – прошептала Варна, – еще рано!
Чудовища медленно переходили мост и исчезали за дрожащей прорехой в реальности. С той стороны еще никто не выбрался – ветви безжалостно пронзали каждого духа, который подходил слишком близко.
– Пришла Коляда, э-эх!
Варна повернулась и встретилась глазами с хитро прищуренным взглядом старухи. Та шла за чудовищами, приплясывала, в руках сноп тащила и пела во все горло:
– Ой, коляда, колядица моя! Открывайте двери, подымай с постели!
Подмигнула старуха, но не приблизилась, знай себе крутится, танцует, валенками притопывает. И чем ближе она к мосту подходила, тем прямее ее спина становилась, тем ярче глаза сияли.
Вдруг у моста, прямо из воздуха, появился некто – златокудрый мальчишка, совсем юнец, рубаха белая, с вышивкой у воротника, сапожки кожаные, штаны широкие. И как начал он хлопать в ладоши, да как запел чистым, звонким голосом:
– Мы искали коляду по Иванову двору! Как на улице мороз подмораживает нос, не велит долго стоять, велит скоро подавать: или тепленький пирог, или маслице творог…[10]
– Э-э-эй!
Взвизгнула Коляда, подпрыгнула да об землю ударилась. А как встала, Варна потеряла дар речи – не было больше старухи, стояла перед мальчишкой прекрасная женщина в белом сарафане, с щеками алыми, косой толстой, лицом таким красивым, что невозможно не залюбоваться.
– Что забыл здесь, Лель? – задиристо спросила Коляда.
– Нечасто увидеть можно, как мать солнца[11] обращается. – Мальчишка учтиво поклонился. – Решил проводить тебя, сестра, пожелать крепкого сна. Повеселилась ты на славу в этом году.
– Да и ты не отставал, братец. Возьми меня под руку да веди домой, раз пришел, сделай милость.
Едва касаясь моста ногами, боги перешли на другой берег и исчезли в неспокойном море душ.
Туман, что за Колядой стелился, начал проход затягивать, как вдруг сквозь него прорвался человек. Шатаясь, он сошел на берег и упал в снег.
Варна отпустила Дария и побежала к нему. Нет сомнений, нет никаких сомнений, это он, это…
– Свят!
Она схватила его, перевернула, попыталась положить голову себе на колени. Бледный, уставший и… Он будто помолодел на несколько лет, морщина меж бровей разгладилась, заломы на лбу превратились в тонкие линии.
– Дарий! Помоги мне!
Вдруг страшная боль пронзила ее тело. Задыхаясь, она прижала руку к сердцу, повернулась и увидела, что Дарий упал на колени. Он тоже схватился за грудь, его полный муки крик разнесся над лесом.
Кто-то встал рядом. Варна подняла голову и увидела еще одного Свята – такого же, как прежде, но до крайности измученного. Он смотрел сверху вниз, будто оценивал ее, будто старался что-то понять.
Это замешательство длилось всего мгновение – Свят опустился на одно колено и приложил ладонь к ее груди.
Ничего не произошло – невидимая рана продолжала пульсировать. Свят открыл рот и засунул в него пальцы. Мучительно долго он пытался достать что-то из горла, потом закашлялся и выплюнул потемневший кусок чего-то странного.
– Это не твоя боль, – прохрипел он. – Не твоя боль, Варна.
«А чья?!» – хотела заорать она, но не смогла произнести ни слова.
– Отделись от него, не позволяй ему, – дыхание Свята было прерывистым, будто он долго бежал, – делить это с тобой. Вода не смешивается с маслом. Ты вода, Варна. Закрой свои мысли, или это сделаю я.
В груди застряло что-то огромное, оно двигалось и пульсировало, Варна старалась изо всех сил, но ничего не менялось. Боль накатывала волнами, капли пота катились по лицу. Еще немного, и она просто потеряла бы сознание от этого мучительного ощущения.
Дарий упал лицом в снег.
Свят резко ударил ее в лоб тремя сложенными пальцами. От неожиданности Варна откинулась назад, юноша соскользнул с ее колен. Горячая волна прошла по телу, сознание прояснилось, боль начала угасать, а невидимая рана исчезла, словно ее и не было.
– Помоги ему. – Варна начала расстегивать плащ. – А я…
– Свет сожжет его. – Свят посмотрел на лежащего без движения Дария.
– Ты знаешь, что с ним произошло?
– Понятия не имею. – Он помог ей завернуть близнеца в плащ.
– Ты нашел его. – Варна не могла оторвать взгляд от юноши. – Это ведь он? Твой брат?
Свят сдержанно кивнул и убрал прядь волос, упавшую на лицо Злата. Этот нежный жест совсем не вязался с его одичавшим видом.
– Что вы здесь делаете? – Он осмотрелся.
– Мы искали тебя. После той встречи в церкви я… – Варна смутилась. – Мне показалось, что тебе нужна помощь.
Его лицо совсем близко, она разглядела светлую щетину и мучительно искривленную линию рта.
– Я не могу, – вдруг сказал он и отстранился.
– Что? – Варна попыталась схватить его за руку, но Свят увернулся. – Подожди, ты…
– Вот бы поесть вареников, – простонал его близнец, – с жареным луком…
Они уставились на него, открыв рот.
Юноша сел, завернулся в плащ и сказал:
– Помнишь? Их готовила Светлана. Вкусные, наверное.
Его блуждающий взгляд остановился на лице Варны, он нахмурился, а потом просиял:
– Это ты! Я так скучал. Из меня будто душу вынули.
Кажется, ее перекосило так же, как Свята. Он смотрел на брата округлившимися глазами, будто впервые слышал его голос. За его спиной зашевелился Дарий.
– Мы знакомы? – медленно спросила Варна.
– Я видел, как ты спишь. Видел, как ты растешь. Я видел все, – беззаботно сообщил юноша. – Златослав, так меня назвала мать. Можешь и ты так обращаться.
Его речь звучала немного необычно, будто время от времени он забывал, как правильно говорить, но его это ни капли не смущало. Злат положил руку на ее колено и провел ладонью по промокшим штанам.
– Чувствую. – Он кивнул сам себе. – Такая терпкая ткань.
– Жесткая, – поправил его Свят.
Злат повернулся и уставился на брата. Они выглядели как отражения друг друга, но Свят казался старше, и было в нем что-то неуловимое, темное, тогда как вокруг Златослава разве что цветы не распускались.
– Спасибо за помощь, – прохрипел Дарий. – Какого… Вас теперь двое?
Злат посмотрел на него, потом на брата, хмыкнул и пожал плечами.
– Тебя я тоже знаю.
– А я тебя – нет, – резко ответил Дарий.
– Что ты будешь делать дальше? – Варна поднялась с земли. – Свят?
– Уеду. У вас есть лошадь?
– Добудь свою, – вмешался Дарий.
– Мы позволяем тебе быть только потому, что ты привязан к ней, – неожиданно холодно сказал Злат.
– Позволяете мне быть?
Варна встала между ними, загородив Дария собой. Еще немного, и начнется перепалка, которая может закончиться дракой или чем-то серьезнее.
– Ты не можешь уехать, – твердо сказала она, обращаясь к Святу.
– Не может, – подтвердил Злат. – Он хочет быть здесь.
– Какого лешего?! – возмутился Свят.
– Говорю то, что чувствую. – Злат пожал плечами. – Ой…
– Люди не всё говорят вслух, – сквозь зубы сообщил Свят. – Пойдем.
– Я хочу остаться.
– Злат! Мы должны…
– Ничего я не должен, – возмутился мальчишка. – Хочу вареники. Можно мне поехать с тобой?