Лайла потянула ее за руку.
– Нам надо спешить.
Повторять не пришлось. Снова тела, снова лужи и пятна крови, неестественные позы, удивление в невидящих глазах. Это была бойня. Как Лайле удалось сделать это?
Они дошли до конца коридора, к распахнутой массивной железной двери. Рядом лежал пос, убитый выстрелом в голову.
– Вытащи ее из этого здания, – приказала Лайла. – Больше я тебя ни о чем не прошу. Делай то, что должна.
Сара поняла, что она говорит о Кейт.
– Лайла, что ты делаешь?
– То, что надо было сделать давным-давно.
На ее лице было умиротворение, ее глаза лучились теплом.
– Скоро все кончится, Дани.
Сара замешкалась.
– Меня зовут не Дани.
– Я подозревала. Скажи же.
– Я Сара.
Лайла медленно кивнула, будто соглашаясь с тем, что это правильное имя. И взяла Сару за руку.
– Ты будешь ей хорошей матерью, Сара, – сказала она и сжала ее руку. – Я это знаю. А теперь беги.
Когда Гилдер вышел на поле, толпа затихла, и все семьдесят тысяч лиц повернулись, чтобы посмотреть на него. Мгновение он стоял, наслаждаясь тишиной и глядя вдаль. Он будет вести себя скромно, как священник. Казалось, время остановилось, пока он шел через все поле к платформе. Кто бы мог подумать, что так долго идти, пятьдесят метров? Казалось, с каждым его шагом тишина становилась все глубже.
Он подошел к платформе. Оглядел толпу на одной стороне поля, потом на другой. Опустил руку на пояс и нащупал выключатель.
– Всем встать для исполнения гимна.
Ничего не произошло. Он ту кнопку нажал? Глянул на Суреша, который стоял у края арены и бешено крутил рукой.
– Я сказал, прошу встать.
Люди нехотя начали подниматься.
– Хоумленд, наш Хоумленд, – запел Гилдер, – тебе вверяем жизнь свою…
Труды свои, старания, награды мы не ждем. Хоумленд, о Хоумленд, страна надежды нашей. Надежды и спокойствия, от моря и до моря…
Гилдер с ужасом понял, что почти никто не поет. Отдельные голоса, тут и там. Служащие ЧР, администраторы, конечно же, решительно выкрикивающие слова, чтобы их за пятьдесят метров слышно было. Но это лишь подчеркивало общее впечатление. Толпа в целом бастовала.
Хоумленд, наш Хоумленд, спокойствие и честь. Небесный свет сияет нам, неся благую весть. Одна душа! Единый ум! Исполненный любви. Умом своим, трудом своим восславим Хоумленд!
Пение не продлилось долго и прекратилось как-то сразу. Дурной знак. Из-под мышек скатились несколько капель пота, до пояса. Может, следовало найти того, кто сможет действительно петь, по-настоящему, чтобы завести толпу? Однако у Гилдера была пара трюков в запасе, чтобы заставить их по полной включиться в нынешнее празднество преображения. Он прокашлялся, снова поглядел на Суреша. Тот кивнул, и Гилдер заговорил:
– Сегодня я стою здесь, перед вами, на заре новой эпохи…
– Душегуб!
Встревоженные голоса в толпе. Голос откуда-то сзади, с верхних рядов. Гилдер резко развернулся, впиваясь взглядом в море лиц.
– Убийца!
Женский голос. Гилдер увидел ее у верхнего ограждения. Она бешено размахивала кулаком в воздухе.
– Ты мясник!
– Кто-нибудь, арестуйте эту женщину! – рявкнул в микрофон Гилдер, слишком громко.
Раздался пронзительный вой. В воздух летели предметы, падая на поле. Толпа бросала все, что под руку попадется. Бросала даже обувь.
– Чудовище! Убийца! Мучитель!
Гилдер окаменел. Такого он никак не мог ожидать.
– Демон! Тиран! Свинья!
– Дьявол! Сатана! Изверг!
Если он что-нибудь не сделает, и быстро, он окончательно потеряет контроль над ними. Он подал знак Сурешу. Щелкнул выключатель. Вспыхнули потоки света, разноцветного, повалил дым, и на поле выехал пикап, в кузове которого была женщина. Следом медленно ехал грузовик. Пожарные команды одновременно ринулись вдоль кромки поля, поджигая бочки с пропитанным этиловым спиртом деревом и создавая огненную границу. Пикап остановился у платформы, грузовик развернулся по широкой дуге и начал сдавать назад. Охранники открыли кузов пикапа, вытащили женщину и швырнули ее в грязь, рядом с платформой.
– Встать.
Толпа бесновалась. Люди гудели, свистели, кидались обувью.
– Я сказал, встать.
Гилдер пнул ее ногой в ребра. Она не вскрикнула, и он пнул ее снова, а потом схватил и поставил на ноги. Придвинулся к ней так, что их носы едва не касались.
– Ты понятия не имеешь, что ты сейчас увидишь.
– На самом деле, можно сказать, мы очень давно знакомы.
Он не понимал, что это за такое странное заявление, но ему было плевать. Дал знак охранникам, чтобы они забрали ее. Женщина не сопротивлялась. Они подтащили ее к платформе, потом к каркасу и поставили на колени. Она была покрыта пятнами грязи – туника, щеки, волосы. В пронзительном свете прожекторов она выглядела убого, будто плохая кукла, но Гилдер видел в ее глазах неповиновение и абсолютное отсутствие страха. Она надеялся, что Зараженные не станут убивать ее сразу, потешатся, может, немного покидают ее. Охранники расстегнули ее наручники и приковали ее к висящим с перекладин цепям.
А потом начали поднимать.
С каждым футом этого подъема толпа орала все громче. Возмущенно? Или в предвкушении? В ожидании непередаваемого взрыва эмоций, когда видишь, как человеческое существо рвут на куски? Они его ненавидят, Гилдер знал это, но теперь они часть этого действа, темная сторона их энергии вольется в мощный поток этой ночи преображения.
Женщина повисла высоко в воздухе, раскачиваясь, с разведенными в стороны и поднятыми вверх руками.
– Последнее слово?
Она на мгновение задумалась.
– До свидания?
Гилдер рассмеялся.
– Молодец!
– Я имела в виду, совсем наоборот.
С Гилдера было уже достаточно. Он повернулся к дверям кузова грузовика. У них стояли двое посов в мощной защитной одежде. Суреш внимательно смотрел на него от края поля. Гилдер встретился с ним взглядом и кивнул.
Эй, Лайла, чокнутая рухлядь, получи-ка это.
И внезапно наступила тишина. Все замерло, будто заледенело, когда стадион погрузился в темноту.
Вспышка синего света.
Настало время действовать. Грир и Лора выскочили из укрытия и взбежали вверх по лестнице. У двери диспетчерской стоял один-единственный пос. Грир открыл счет.
– Какого хрена?
Охранник увидел ножи.
– Вау.
Грир схватил его за уши – большие, торчащие в стороны, будто ручки, и ударил ему в лицо лбом. Охранник рухнул как подкошенный.
Они влетели внутрь. Снова, всего один. Красноглазый. Большие наушники с микрофоном, сидит за большим пультом, с кучей рычажков и огоньков. Напротив – стена из окон, с видом на стадион, залитый синим светом. Наушники – плюс, он их сразу не заметил. Грир и Лора переглянулись, без слов поняв, что теперь ее очередь.
Красноглазый поднял взгляд и увидел их. Его лицо стало жестким.
– Эй, вам не положено здесь быть.
– Точно, – ответила Лора, скользнув ему за спину и хватая его левой рукой за лоб. А правой провела ножом по горлу, разрезая его, будто бумагу.
Двери грузовика распахнулись.
Они появились, величественные, будто короли. В их движениях была стать и свобода, они не выказывали спешки, лишь полнейшее хладнокровие, отличающее их породу. Их было ни с кем не спутать. Они возвышались. Они заполняли пространство в высоту и в ширину. Они были вскормлены кровью поколений, выросли до размера колоссов. Увидев это потрясающее зрелище, толпа шумно выдохнула. Потом станут кричать, в этом Гилдер не сомневался, но в момент появления Двенадцати повисла глубочайшая тишина, предваряющая все. Могучие существа шагнули вперед, красуясь. Их спины были выпрямлены, их мощные когти шевелились, будто огромные машины боли. Они были гигантскими. Воплощенная легенда, великие властители земли. Охранники отбежали к краю стадиона, чтобы остаться в живых, но Гилдер не обратил на это внимания. Его сознание упивалось славой.
Братья мои, подумал Гилдер, я подношу вам этот подарок, в предвкушение ваше. Этот нежный кусочек, с которого все начнется. Братья мои, идите же, вместе мы возьмем в свои руки будущее.
Штурмовой отряд Нины ринулся вверх по лестнице. Они поднялись на поле через приямок скамейки запасных, под трибунами, прямо позади сидящих в первом ряду администраторов. Как только Юстас побежит вперед, они выскочат на поле и окажутся лицом к лицу с врагом, обрушат на него град пуль из короткоствольных автоматов.
Но сейчас они сидели, в последние мгновения перед выходом, и испытывали те же чувства, как и все в толпе. Отчасти ужас, отчасти изумление, отчасти что-то еще, чему не было названия и места в их жизненном опыте. Питер пытался осознать сразу три факта зрительной информации. Двенадцать были перед ним, в считанных метрах. Эми, висящая на цепях, была приманкой, чтобы выманить их. Грир и Алиша постарались подготовить его к этому, но никакие слова не могут приготовить человека к такому.
Где же Юстас?
И тут Питер увидел его. Он стоял у перил зоны защиты – еще один плоскоземец, которого пригнали сюда, чтобы он стал свидетелем этому. Двенадцать стояли перед Гилдером, будто взвод солдат, ожидающих приказа. Проклятье, подумал Питер, слишком редко стоите. Встаньте поближе друг к другу, ублюдки.
Гилдер вознес руки.
Лайла, одна. Купол молчал, будто гигантский зверь, затаивший дыхание. Это место, подумала она. Эта обитель боли. Как такому месту дозволено существовать на этой земле?
Пистолет был пуст. Она положила его на пол и метнулась обратно в коридор. За каждой дверью лежал человек, кусок мяса, тело, из которого медленно высасывали жизнь. Нет времени спасать их, лишь об этом жалела Лайла. Но по крайней мере она может избавить их от мучений.
Она переходила из комнаты в комнату, открывая двери ключами, висящими на связке, которую она забрала у охранника. Пара слов благословения каждой душе, запертой в теле, а затем поворот крана на баке с эфиром. Воздух наполнил сладковатый запах. Ее движения стали неуклюжими. Надо действовать быстрее. Оставляя двери открытыми, она шла дальше по коридору. Через равные промежутки на стене висели предупреждающие знаки. «ОСТОРОЖНО, ЭФИР. НЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ОТКРЫТЫМ ОГНЕМ».