Никто не покинул поле.
XII. Поцелуй
В победный день уставших нет.
Январь 98-го года П. З.
66
Погода их не баловала. Январь в Айове, чего еще ждать? Мороз, пробирающий до костей, день за днем. Еда, топливо, вода, электричество, все сложнейшее предприятие по поддержанию в жизнеспособном состоянии города с населением в семьдесят тысяч человек. Радость победы быстро сменилась повседневными заботами. Пока что управление осуществляли повстанцы, хотя Юстас признавался, что не имеет особых способностей к подобной работе. Его захлестнула волна частностей, а спешно собранное временное правительство из делегатов от каждого барака не слишком облегчало задачу. Правительство получилось раздутым по штату, неорганизованным, люди все время спорили, не в состоянии договориться, и Юстасу каждый раз приходилось вмешиваться и брать ответственность на себя. Определенное послушание в жителях города еще оставалось, но это не продлится долго. Рынок грабили, пока Юстас не пресек это. С каждым днем они все чаще слышали о случаях самосуда. Многие посы пытались слиться с населением, но их всех знали в лицо. Без судебной системы, которая бы рассмотрела дела сдавшихся или тех, кого повстанцам удалось поймать раньше, чем толпа расправилась бы с ними, тут делать нечего. Тюрьма трещала по швам. Юстас предложил перепрофилировать в тюрьму здание Проекта – весьма прочное и изолированное от остального города, – но на это нужно время. Да и это не решит проблему того, что делать с заключенными, когда население отправится на юг.
А еще все мерзли. Ладно, да будет так, подумал Питер. Какие мелочи, холод.
Он сдружился с Юстасом. Отчасти оттого, что их связывала служба в Экспедиционном Отряде, но не только. Шли дни, и они поняли, что у них совместимые характеры. Они решили, что Питер возглавит передовой отряд, чтобы подготовить Кервилл к наплыву беженцев. Поначалу Питер отказывался, ему казалось неправильным уйти одним из первых. Но этот выбор был логичен, а в конце концов его уговорила Алиша. Калеб ждет тебя, напомнила она ему. Иди, повидай своего мальчика.
С исходом придется повременить до весны. Если из Кервилла смогут прислать достаточно машин и людей, сказал Юстас, можно будет отправлять по пять тысяч человек за раз. В каждую группу будут набирать по жребию. Дорога будет тяжелой, всем, кроме самых старых и самых маленьких, придется идти пешком. Если им повезет, через два года Хоумленд будет пуст.
– Сам понимаешь, не все захотят уходить, – сказал Юстас.
Они сидели в кабинете Юстаса, в подсобной комнате аптеки, согреваясь травяным чаем. Большая часть зданий рынка была занята временным правительством для разных целей. Последней идеей, чем их занять, было предложение провести перепись населения. Все документы красноглазых были уничтожены вместе с Куполом, они понятия не имели, кто есть кто, даже в точности не знали, сколько здесь людей. Считалось, что семьдесят тысяч, но точно не узнаешь, пока не посчитаешь.
– Почему бы это?
Юстас пожал плечами. Левая сторона его головы все еще была перевязана, отчего его лицо выглядело кособоким. У Питера Сара последние швы вчера сняла, и его руки и грудь теперь покрывал неровный рисунок длинных розовых шрамов. Оставаясь наедине, Питер постоянно ощупывал их, потрясенный не только тем, что сам нанес себе эти раны, но и тем, что в горячке боя почти ничего не почувствовал.
– Это место им знакомо. Они всю жизнь здесь прожили. Но причина не только в этом. Надо исправлять то, что было неправильным, это хорошо. Не знаю, многие ли так будут думать, когда мы начнем отправлять людей на юг, но некоторые точно.
– И как им справиться?
– Полагаю, людям всегда свойственно справляться. Как обычно. Выборы, а потом тяжелый труд, строить новую жизнь.
Юстас отпил чаю.
– Будет нелегко. Может не получиться. Но по крайней мере это будет в их руках.
С мороза зашла Нина, стряхивая налипший на ботинки снег.
– Иисусе, какой же там мороз, – сказала она.
Юстас протянул ей свою кружку.
– На, согрейся.
Нина обхватила чашку обеими руками и отпила, а потом вдруг быстро поцеловала его в губы.
– Спасибо тебе, муж. Побриться бы тебе.
То, что эти двое были парой, как узнал Питер, не было секретом ни для кого из повстанцев. Одним из первых указов Юстаса в качестве главы города было разрешение плоскоземцам жениться. По большей части это было техническим вопросом. Люди и так образовывали пары, жили так годами и десятилетиями. Но женитьба никогда не обладала официальным статусом. Список желающих зарегистрировать брак уже исчислялся сотнями, и Юстасу пришлось назначить двух мировых судей, которые днем и ночью занимались этим в одном из бывших магазинов в соседнем квартале. Среди первых были он и Нина, а также Холлис и Сара.
– Хорошие вести, – сказала Нина. – Я только что из больницы.
– И?
– Утром еще два ребенка родились, оба здоровы. И у матерей все хорошо.
– Надо же, подумать только.
Юстас ухмыльнулся, глядя на Питера.
– Теперь понял, о чем я говорил? Даже самой темной ночью, друг мой, жизнь найдет себе дорогу.
Питер спускался с холма, против ветра, сутулясь. Как сотруднику исполнительной власти, ему было дозволено пользоваться машиной, но он предпочитал ходить пешком. Дошел до больницы и пошел в палату к Майклу. Электропитание восстановили лишь частично, но освещение в больнице сделали в первую очередь. Майкл не спал, сидел на кровати. Его нога, загипсованная от бедра до лодыжки, висела на подвеске под углом сорок пять градусов к кровати. Состояние поначалу не улучшалось, и Сара опасалась, что Майкл может лишиться ноги, но Майкл был бойцом. Теперь, три недели спустя, уже стало ясно, что он идет на поправку.
Рядом с кроватью сидела Лора, вязала. Юстас назначил ее бригадиром на заводе биодизеля, но каждую свободную минуту она проводила в больнице, у постели Майкла.
– Что вяжешь? – спросил Питер.
– Черт его знает. Хотела свитер связать, но пока что носки получаются.
– Лучше бы тебе заниматься тем, что ты умеешь, – посоветовал Майкл.
– Погоди, друг мой, вот когда с тебя гипс снимут, Лора покажет, что она умеет. Ты этого не забудешь.
Она поглядела на Питера и застенчиво улыбнулась, так, чтобы он понял шутку.
– О, извини, Питер. Меня занесло немного. Едва не забыла, что ты тут.
Питер рассмеялся. Сколько же времени прошло с той поры, когда он последний раз смеялся?
– Ничего.
Лора слегка махнула одной из спиц.
– Я просто хотела сказать, если нашему парню не полегчает, что мне всегда казалось, что ты очень хорошо выглядишь. А еще ты герой войны. С удовольствием выслушаю все, что вы расскажете, лейтенант.
– Я подумаю.
– В этом я не сомневаюсь.
Она бросила вязанье на колени.
– Похоже, у меня смена через тридцать минут, так что оставляю вас обсуждать меня.
Она встала, убрала вязанье в сумку, хлопнула Майкла по руке, потом передумала и поцеловала в макушку.
– Что-нибудь надо, пока я не ушла?
– Все хорошо.
– Не особо, Майкл. Далеко от этого. Ты меня до чертиков напугал, вот что ты сделал.
– Я же сказал, извини.
– Продолжай говорить это, малыш, и когда-нибудь я тебе поверю.
Она снова поцеловала его.
– Джентльмены.
Когда Лора ушла, Питер сел на ее место.
– Прости уж, – сказал Майкл.
– Я не знаю, за что ты перед ней извиняешься, Майкл. Как я понимаю, ты самый везучий парень на планете Земля.
Питер кивнул в сторону кровати.
– Так как нога, если по правде?
– Чертовски болит, если честно. Рад, что ты наконец пришел.
– Теперь ты меня прости. Юстас меня работой загружает.
– Так скольких ты нашел?
Питер понял, что он спрашивает про людей из Первой Колонии.
– У нас была информация насчет пятидесяти шести. Мы все еще пытаемся найти их всех. Пока что нашли дочерей Джимми, Элис и Эври. Констанс Чу, Расса Кертиса, Пенни Даррелл. Еще потребуется много времени, чтобы со всем разобраться. Их по разным местам расселяли.
– Наверное, это хорошие новости, – сказал Майкл и умолк, не договорив. Значит, многие другие умерли.
– Холлис сказал мне, что ты сделал, – сказал Питер.
Майкл двинул бровями. На его лице было смущение, но и гордость.
– Тогда это казалось само собой разумеющимся.
– Если захочешь служить Экспедиционным, скажи. Если, конечно, меня самого назад возьмут. Не удивлюсь, если наш следующий разговор будет на гауптвахте.
– Питер, оставь. За то, что ты сделал, они должны тебе генерала дать. Или предложить баллотироваться в президенты.
– Значит, ты хуже меня знаешь, что такое армия.
Однако он и сам задумался на мгновение. А что, если?
– Сам знаешь, мы через пару дней отправляемся.
– Слышал. Не забудь закутаться получше. И передай от меня привет Кервиллу.
– Следующим рейсом тебя заберем, обещаю.
– Даже не знаю, мужик, здесь тоже работы хватает. И место меня типа устраивает. Кто с тобой отправится?
– Сара, Холлис, Кейт – это очевидно. Грир остается, будет дальше помогать с эвакуацией. Юстас собирает команду.
– А что насчет Лиш?
– Я бы ее спросил, если бы смог найти. Вообще едва ее вижу. Она вечно на этом своем коне разъезжает. Назвала его Солдатом. Чем она занимается, понятия не имею.
– Жаль, что ты с ней разминулся. Она сегодня утром заходила.
– Лиш здесь была?
– Сказала, что пришла повидаться.
Майкл поглядел на него.
– А что? Это так странно?
Питер нахмурился.
– Наверное, нет. Как она выглядела?
– А ты как думаешь? Как Лиш.
– Значит, с ней ничего не изменилось.
– По крайней мере не заметил. Она не слишком долго здесь была. Сказала, что хочет помочь Саре с донорством.
Будучи временным руководителем отдела здравоохранения, Сара выяснила, что здание, служившее больницей, являлось ею лишь по названию, о чем она уже давно подозревала. Здесь не было практически никакого медицинского оборудования, а крови для переливания вообще не было. Во время восстания очень многие получили ранения, рождались дети, и все прочее, так что она сказала, что надо доставить сюда с пищевого комбината холодильник, а затем начала программу по сдаче крови.