Больше сказать было нечего. По этому делу, как и по другому, которое тяготело над ними, невысказанным горем с самого дня восстания. Логично было бы предположить, что Эми погибла от взрыва, что ее разнесло вместе с Двенадцатью, однако в глубине души он не мог до конца принять это. Будто фантомная боль от конечности, будто она оставалась невидимой частью его самого.
Они пожали друг другу руки.
– Будь осторожнее, о’кей? – сказал Грир. – И ты тоже, Холлис. Я знаю, там иной мир теперь, но знать наверняка нельзя.
Питер кивнул.
– Будем смотреть в оба, майор.
Грир позволил себе улыбку, редкую для него.
– Признаюсь, мне это нравится. Кто знает? Быть может, они все-таки возьмут меня назад.
Приближался момент расставания. Питер нажал на газ. Зарычали мощные моторы, и колонна двинулась к воротам. Глядя в зеркало, Питер видел уходящие вдаль дома Хоумленда, растворяющиеся в белизне зимних полей.
– Я уверен, Питер, что она где-то рядом, – сказал Холлис.
Интересно, о ком это он, подумал Питер.
Укрывшись в дренажной трубе, Алиша смотрела на удаляющуюся колонну. Много дней она готовилась к этому моменту, будто заранее проживая его. Что она почувствует? Даже сейчас она не понимала этого. Конец, вот и все. Это было ощущением конца. Колонна грузовиков объехала городские заграждения по широкой дуге и свернула на юг. Алиша долго смотрела на нее. Машины становились все меньше, гул моторов все тише. Она смотрела на них, пока они не исчезли.
Осталось сделать только одно.
Она взяла кровь в больнице, спрятав пластиковый пакет с плещущимся содержимым под туникой, когда Сара отвернулась. Даже тогда от нее потребовалась вся ее сила воли, чтобы не вонзить в него когти и не облить себе лицо, рот и язык его сладостным содержимым. Но она вспомнила про Питера, про Эми, про Майкла и всех остальных и нашла в себе силы вытерпеть.
Она спрятала пакет в снегу и пометила место камнем. А сейчас выкопала. Кусок красного льда, твердого. Солдат смотрел на нее, стоя у края трубы. Алише надо было сказать ему, чтобы он уходил, но, конечно же, он не уйдет. Они принадлежат друг другу, до конца. Алиша наломала веток и развела костер. Растопила снег в котелке, дождалась, пока появятся пузырьки пара, и окунула пакет в кипящую воду. «Будто чай завариваю», – подумала она. Содержимое пакета постепенно таяло, превращаясь в желе. Когда кровь окончательно растаяла, Алиша достала пакет и легла на снег, прижимая теплый пакет к груди. Внутри этой пластиковой оболочки скрывалась ее судьба, отсроченная. С тех пор как Зараженный укусил ее, пять лет назад, в горах, знание о своей судьбе было спрятано глубоко внутри ее. Теперь она встретит ее лицом к лицу. Встретит, чтобы умереть.
Утреннее солнце поднималось в безоблачном зимнем небе. Солнце. Алиша прищурилась, глядя на него. Солнце, подумала она. Мой враг, мой друг, мое последнее спасение. Оно сотрет ее с лица земли. Оно развеет ее прах по ветру. Не медли, сказала Алиша солнцу, но и не торопись. Я хочу ощутить, как это уходит из меня.
Она поднесла пакет к губам, сдернула клапан и стала пить.
До заката колонне удалось проехать шестьдесят миль. Небольшой городок, Гриннелл. Они проверили место и укрылись в заброшенном магазине на краю города. Когда-то здесь торговали обувью. На полках рядами стояли коробки. Что ж, когда-нибудь сюда стоит вернуться. Они съели пайки, разложили спальники и уснули.
Вернее, попытались сделать это. Дело было не в холоде, к этому Питер уже привык. Да и в любом случае три десятка человек в небольшом помещении уже согрели его своим теплом. Просто он был слишком взвинчен. Произошедшее на стадионе было слишком грандиозным, чтобы сразу осознать его. Даже спустя три недели он все еще ощущал в себе тогдашние эмоции. В его мозгу то и дело вспыхивали образы.
Натянув парку и ботинки, Питер вышел наружу. Они оставили всего одного часового, который сидел на складном металлическом стуле, который они вынесли из магазина. Питер взял у него винтовку и отправил его спать. В небе сияла луна, ледяной воздух обжигал легкие. Питер стоял молча, впитывая ледяную чистоту ночи. Все эти дни, после восстания, Питер пытался заставить себя ощутить хоть что-то, что соответствовало масштабу случившегося. Радость, триумф, да хотя бы облегчение. Но чувствовал лишь одиночество. Вспомнил слова Грира, сказанные им на прощание. Теперь там другой мир. Да, это Питер хорошо понимал умом. Однако не мог почувствовать. Мир казался еще более обычным. Замерзшие поля, покрытые снегом, будто огромное застывшее море. Неизмеримо огромное небо, залитое светом звезд. Луна, сумрачно смотрящая на землю, будто ответ на никем не заданный вопрос. Все осталось таким же, каким и было, каким и будет впредь, когда их уже давно не останется в этом мире, когда их имена, их воспоминания, все, чем они были, превратится в пыль, размолотое жерновами времени, как и их кости, прах которых развеется по ветру.
Какой-то шум сзади. Наружу вышла Сара, ведя за собой Кейт. Девочка широко раскрыла глаза, глядя по сторонам. Сара подошла к Питеру, хрустя ботинками по снегу.
– Не спится? – спросил он.
На лице Сары появилось раздражение.
– Поверь мне, я бы спала. Сама виновата, не надо было давать ей столько спать в дороге.
– Привет, Питер, – сказала девочка.
– Привет, милая. Почему не в кроватке? Нам завтра снова долго ехать, сама знаешь.
Девочка недовольно сжала губы.
– У-у.
– Вот видишь? – сказала Сара.
– Хочешь, чтобы я немного с ней побыл? Я могу, ты знаешь.
– Что, здесь, что ли?
Питер пожал плечами.
– Немного свежего воздуха ей не помешает. А мне не помешает компания.
Сара ничего не ответила.
– Не беспокойся, я за ней присмотрю, – сказал Питер. – Что скажешь, Кейт?
– Ты уверен? – напряженно спросила Сара.
– Конечно, уверен. А что мне еще делать? Как только она засыпать начнет, я отведу ее внутрь.
Он поставил винтовку к стене здания и протянул руки.
– Давай, на руках ее подержу. Ответ «нет» не принимается.
Сара подчинилась и подняла Кейт, отдавая ее Питеру. Девочка сразу же обхватила Питера за пояс ногами и схватилась крохотными ручками за отвороты его парки, чтобы удержаться.
Сара сделала шаг назад, глядя на них.
– Должна сказать, таким я тебя еще не видела.
Питер почувствовал, что улыбается.
– Пять лет. Многое могло измениться.
– Что ж, тебе это к лицу.
И она вдруг зевнула.
– Серьезно, она бы должна была капризничать…
– Она не станет. Иди, что ли? Поспи хоть немного.
Сара оставила их. Питер опустился на стул и усадил Кейт себе на колени, разворачивая ее лицом к звездному небу.
– Так о чем ты поговорить хотела?
– Не знаю.
– Совсем не устала?
– Нисколечки.
– Как насчет того, чтобы звезды считать?
– Это скучно.
Кейт повернулась, устраиваясь поудобнее.
– Расскажи мне историю, – приказала она.
– Историю. Какую?
– Типа давным-давно.
Он даже не знал, с чего начать. Такого ему еще не приходилось делать. Но, раздумывая над просьбой девочки, вдруг почувствовал, как в его голове потоком хлынули воспоминания. Как он был совсем маленьким, в Убежище. Как сидели в кружок, поджав ноги. Учитель, женщина с бледным лунообразным лицом, и то, что она им рассказывала. Про зверушек в камзолах и юбочках, про королей в замках, про корабли, пересекающие море в поисках сокровищ. Сонное чувство, как слова проходят сквозь него, унося его прочь, в далекие миры и эпохи, так, будто он сам там очутился. Воспоминания об ином времени и иной жизни, такие далекие, будто это были слова из учебника истории. Но здесь, на зимнем холоде, с дочерью Сары, сидящей у него на коленях, они вдруг показались ему чем-то совсем недавним. Будто упал занавес. И он ощутил сожаление. Он никогда ничего не рассказывал Калебу.
– Итак.
Он прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями. На самом деле собирать было нечего. Все, что он слышал в детстве, вдруг будто вылетело у него из головы. Придется придумывать.
– Давай поглядим…
– Там должна быть девочка, – с надеждой сказала Кейт.
– Так и есть.
Он улыбнулся.
– Я просто еще не дошел до этого. Итак, однажды, давным-давно, жила маленькая девочка…
– Какая она была?
– Хм-м. Ну, она была очень красивая. Такая, как ты, на самом деле.
– Она была принцессой?
– Ты дашь мне рассказать или нет? Раз уж ты спросила, да. Самой прекрасной принцессой в мире. Но дело было в том, что она не знала, что она принцесса. И это самое интересное.
Кейт недовольно нахмурилась.
– А почему она не знала?
И тут что-то в нем щелкнуло. Он ощутил, как сказка разворачивается в его голове, проявляясь.
– Очень хороший вопрос. Вот что произошло. Когда она была совсем маленькой, почти младенцем, ее родители, король и королева, взяли ее с собой на пикник в королевском лесу. Был солнечный день, и девочка, которую звали принцесса…
– Елизавета.
– Принцесса Елизавета увидела бабочку. Потрясающую бабочку. Ее родители не обратили внимания, не увидели, как она ушла в лес вслед за бабочкой, пытаясь поймать ее. Но правда заключалась в том, что это была не бабочка. Это была… королева фей.
– Правда?
– Правда. Ну а с феями дело такое, людям они не доверяют. Они держатся сами по себе, им так нравится. Однако эта королева фей была иной. Ей всегда хотелось, чтобы у нее была дочь. У самих фей детей не бывает. Она очень горевала, что у нее нет маленькой девочки, о которой она могла бы заботиться. Увидев Принцессу Елизавету, она была так тронута ее красотой, что не смогла удержаться. Она уводила ребенка с собой все дальше и дальше в лес. Очень скоро девочка заблудилась и начала плакать. Королева фей села ей на нос и смахнула ее слезы тонкими крылышками. «Не печалься, – сказала она, – я о тебе позабочусь. Теперь ты будешь моей маленькой девочкой». И она увела ее к огромному пустому дереву, туда, где она жила со своими подданными-феями. Усадила за стол, накормила, уложила спать в кроватку, и очень скоро Принцесса Елизавета забыла всю свою прежнюю жизнь, помнила лишь то, как жила с феями в лесу.