Потом Ганс рассказал своим родителям о своей новой жизни, и о том, что все эти годы помнил голос матери, и два русских имени – Миша и Саша.
А еще через полтора года вся семья Скворцовых переехала в Гонконг. Здесь братья Скворцовы стали помощниками Ганса Локке.
Миша Скворцов стал заместителем Ганса по транспорту, а Валик Скворцов по кличке «Чубайс» замещал Ганса Локке в финансовых вопросах.
История одиннадцатая
«Метель»
Четыре большегрузные «фуры» были в пути уже неделю. Они пересекли всю Европу, десятки часов отстояли на таможнях с самыми разными государственными флагами – от Греции до Белоруссии.
Впереди ехала фура, за рулем которой сидел Мишаня Королев. Он был старым дальнобойщиком, самым опытным из всех водителей. Мишаня был руководителем колонны – он отвечал за то, что груз – четыре фуры греческого шоколада – дойдет до пункта назначения.
Всего в колонне работало восемь водителей – по две в каждой машине.
Последние двое суток выдались особенно тяжелыми. Не прекращалась снежная метель и шквальный, ледяной ветер.
Водителям приходилось до боли в голове всматриваться в кромешную белую мглу. Белая мгла стояла перед глазами, даже когда водитель, сменившись, залезал на спальное место и проваливался в сон.
Около одиннадцати вечера возглавлявшая колонну фура Мишани встала. Встали, тяжело ухнув, и три другие машины.
Мишаня, запахнувшись в тулуп, матерясь, приоткрыл дверцу и выпрыгнул из машины в снег.
Мишаня сделал несколько шагов по толстому покрову снега, укрывавшему дорогу. Он постоял несколько секунд на дороге, всматриваясь зачем-то в белую мглу.
Мишане показалось, что он видит человека – маленькую человеческую фигурку, стоящую на дороге где-то вдалеке. Такие странные видения бывают – от усталости.
Но никого не было – только ветер и снег. Мишаня вернулся в кабину.
Колонна тронулась снова, но ехать приходилось все медленней – многотонные фуры с трудом пробивались сквозь толстый слой снега на дороге. Впрочем, самой дороги уже давно не было видно – Мишаня ориентировался только по ощущению в руле: если машина увязала, значит, съехал с дороги - на трассе слой снега был меньше, чем на обочине.
Так машины проехали еще час.
И вдруг Мишаня уже совершенно ясно увидел, и даже позвал засыпающего напарника: на обочине стол человек, замотанный в белый овечий тулуп, с большим рюкзаком на плече.
Мишаня нажал на тормоз, и фура встала.
Человек на обочине сделал несколько неуверенных шагов к фуре и помахал рукой.
Мишаня собрался открыть дверцу.
- Не выходи так, Мих! – сказал напарник, Вован. – Мало ли кто такой. Знаешь, как сейчас. Может, там еще десять таких.
- Разберемся! – сказал Миха, но на всякий случай сунул в карман тулупа монтировку.
Миха выпрыгнул из кабины и медленно пошел к человеку.
Когда Миха подошел к нему вплотную, он отбросил темные мысли – человек выглядел страшно замерзшим и измученным, он беспомощно улыбнулся Михе, и сказал:
- Дальше дороги - тю-тю. Занесло все. Я думал, померзну тут, точно. Ни за грош пропаду!
- Ты откуда взялся тут? – спросил сердито Миха.
- Оттуда же, откуда и ты, откуда ж еще, - сказал человек. – Из машины. Застрял я тут недалеко. Потерялся. Наглухо.
- Ты водила что ли? – спросил Миха уже дружелюбней.
- Не. Регулировщик! – сказал человек, оба они рассмеялись и пошли к фуре Михи.
Колонна вновь медленно тронулась вперед, а Борис – так звали попутчика – все рассказывал о своих злоключениях.
Миха от его рассказа становился все мрачнее.
Но колонна все равно продвигалась вперед.
- Не проедешь, говорю ж тебе, во упрямый! – удивлялся Борис. – Ну куда прешь? Я на «Мерсе» не пропер, а ты, думаешь, на этой помойке пролезешь?
- Разберемся, - негромко отвечал ему Миха. – А что делать? На дороге, как ты, куковать? Да если б мы тебя не взяли, ты уже полчаса на том свете шоферил бы.
- Упрямый, - осуждающе говорил Борис в ответ, уныло глядя в белую, бешено вращающуюся мглу. – Ну, ну.
Еще через полчаса мрачные пророчества Бориса сбылись.
Слой снега стал еще толще, фура Мишани ревела двигателем на первой передаче, но увязала все глубже. Наконец, Миха перестал давить на газ и раздосадованно резюмировал:
- Все.
Водители вышли из фур, совещались, переминаясь с ноги на ногу на лютом ветре.
Слой снега впереди лежал чуть ли не метровый. Кидать его лопатами было бесполезно. Колонна встала – все выжидающе посмотрели на Миху.
- Звони нашим! – сказал напарник Мишани. – Че еще делать?
- Точно, - сказал Миха. – Надо звонить.
Миха достал из кармана мобильный телефон – у него одного в колонне был телефон.
- Фу ты, бля, - сказал Мишаня, набрав номер. – Ну, Ленка!
- Че? – спросил настороженно напарник.
- Да Ленка звонила мне с домашнего, - сказал виновато Миха. – Пару минут вроде говорили, а вот че. Деньги кончились. Рубанулся.
- Опа! Приехали! – сказал кто-то из водителей. – И че теперь делать?
- А ты где застрял? – спросил Миха Бориса, участвовавшего в импровизированном совещании на ветру.
- Далеко. Не найду. Если буря утихнет, может, найду.
- Поселок тут какой-нибудь есть, деревня, или заправка? – спросил Миха Бориса.
- Не видал, - пожал плечами Борис.
Миха вернулся в кабину и заглянул в карту.
- Есть какие-то деревни задроченные, - сказал невесело Миха, разглядывая карту. – Да как их найдешь в пургу. Мы вон где, примерно. А они вон где.
- А это че? – спросил напарник, ткнув в карту.
- Это..- Миха заглянул в условные обозначения. – Станция метеорологическая. На холме, высота… триста метров...
После короткого совещания Миха решил: он идет к станции пешком, станция должна быть совсем рядом, по карте - километров семь.
Миху снарядили, как космонавта – натянули на него несколько свитеров, пару тулупов, дали ему самые лучшие унты, а Борис щедро отдал ему свою флягу - со спиртом.
Миха попрощался со всеми, сказав со смехом:
- Сидите тут, никуда не ходите, шоколадки не ешьте.
Вьюга усиливалась.
Борис спросил напарника Михи, Вована:
- Вов, а тебе зачем такая работа?
- Как зачем? – спросил Вован простодушно. – Спросишь тоже. Платят хоть нормально. Две недели мучений, потом отдыхай. Да я, между прочим, всю жизнь баранку крутить, как Мишаня, не собираюсь. Квартиру куплю себе. Отдельную, в Мытищах. И все. С баранкой завяжу.
- В Мытищах? – рассмеялся Борис. – А знаешь, сколько у тебя в фуре? Шоколадка одна, ну пусть, по доллару. Весит 100 грамм. У тебя их тридцать тонн. Триста тыщ баксов у тебя в руках. И вот ты сидишь с тремя сотнями тонн зелени тут, посреди трассы, как полный мудак.
- Точно, триста штук, - поморщив лоб, сказал Вован. – Нормально. Я и не считал даже. А в четырех фурах, значит, один миллион двести штук долларов. Нормально!
- Нормально, еще бы, - подтвердил Борис. – Только не для тебя. Сколько ты за рейс получаешь?
- Пятьсот баксов, - ответил Вован.
- А Миша?
- У него надбавка, он старший колонны. У него под восемьсот выходит.
- А хочешь получить десятку тонн зелени? Или пятнаху? Без всякой работы?
- Да ладно, - недоверчиво отмахнулся Вован. – Это как?
- Как я сделал, так и ты сделаешь, - сказал Борис тихо, шепотом, как будто в кабине еще кто-то был.
- Как?
- Перестанешь спину гнуть на дядю, и начнешь делом заниматься. Биз-не-сом!
- Как это? – не понял Вован.
- Как это… – передразнил его Борис и снова перешел на доверительный шепот. – Есть люди. Я их знаю. Нормальные мужики, не бандюги. Купят фуру эту прямо с машиной. Расчет на месте, за налик. Чуешь?
- Эта… - Вован растерялся. - А как же груз? А хозяева груза? Они знаешь, тоже… Не эта…
- Скажешь, как я сказал. Метель была. Горючего нет. Замерзал. Вышел из машины, пошел на трассу. Потерялся. Метель же – правильно?
- Да ну… - нерешительно сказал Вован. – Хозяин груза с Мишки три шкуры спустит.
- А Мишка твой денег столько за все получит, что и три шкуры потерять не страшно. Три новых потом купить можно, понял! Во, видел!
С этими словами Борис развязал свой рюкзак.
Вован заглянул в рюкзак.
В рюкзаке лежали пачки денег.
- Видал? – спросил Борис насмешливо. – С роду таких денег не видал!
- Откуда столько? – спросил Вован.
- Продал свою фуру. И еще пару дел провернул. Говорю, нормальные мужики. Не будь кретином, Вовка. Лови момент удачи, понял?!
- Не боишься ж ты с такими деньгами… один на трассе… если бы не мы, а какие-то бандюки тебя бы подобрали?
- Да какие бандюки! Что им тут делать? Две деревни впереди, две деревни позади. Посредине хутор. И потом у меня, если что, во, видал?
Борис полез куда-то вниз, и через секунду достал из сапога длинный нож.
- То-то! – сказал назидательно Борис, когда Вован уважительным взглядом оценил нож. – Так что решай. Ты мне вообще, нравишься, Вован. Я бы тебя взял в бизнес. Человек ты свой, руки рабочие, шоферские. Хочешь, так прямо сейчас за фуру тебе выдам. Прямо сейчас, а че. Десятку.
Вован обомлел от этих слов.
- Где ж ты их возьмешь? У тебя же… это же твои… за фуру…
- Ну да, мои, за фуру. И еще кое-какие, говорю же тебе. У меня бизнес с людьми. Дали мне денег.
- Как это – дали? – Вован смотрел с недоверием.
- Ладно, - Борис вздохнул. – Проницательный ты парень, я тебя точно возьму в бизнес. Тебе скажу. Люди эти мне денег дали. Если увижу подходящие машины, и людей нормальных, предложу им бизнес. Все честно, деньги на месте. Можешь пересчитать. Отмазка у вас железная – метель. Никакой хозяин груза вам ничего не сделает. А если захочет, пишите на хозяев этих телегу в ментовку – угрожают, дескать, хотят за вонючие свои шоколадки меня жизни лишить. Эти хозяева грузов! Знаю я их, как облупленных. Скажешь им так, они ж налогов не платят, они хвосты подожмут, и расползутся по своим норкам. Не ссы. Ну а не хочешь, не надо. Если что, я тогда просто пассажир. Подвезли, обогрели, и то спасибо. У меня, знаешь, претензий нет. Бизнес – дело добровольное. Я не бандит, никого не неволю. Просто помочь хотел.