Глаза ее широко распахнулись, словно бы желая объять необъятное — целый мир, раскинувшийся внизу. Никогда Надежда не думала, что так волшебно сияют в лунном свете снежные шапки пушистых елей, искрятся драгоценными брызгами ледяные сосульки на ветвях, мелькают, словно светлячки, снежинки на просторных равнинах, укутанных белой крупой. Минуты пролетали мимо, собираясь в часы, а она никак не могла насмотреться.
— И почему я не художник? — простонала Надя, не осознавая, что от переполнявших ее эмоций то и дело сжимает ладонь Феликса.
А Месяц смотрел только на нее, не отрывая взгляда от лица девушки, стараясь в выражении глаз прочесть переполняющие ее душу впечатления. Его самого распирало от счастья — впервые рядом с ним оказался кто-то, чувствующий и воспринимающий все так… похоже. Кто-то, с кем можно было разделить всю эту неимоверную красоту, от которой просто захватывает дух.
— Я завидую тебе!!! — выдохнула Надя, недоверчиво посмотрев на него. — Ты видишь это каждый раз, отправляясь в дозор? Целую жизнь! Очуметь!
Феликс улыбнулся: именно об этом он вспоминал всякий раз, когда в последние годы накатывала волна глухого отчаяния. Такие ночные полеты неизменно помогали ему обрести веру в свои силы и относительный покой.
— Это ты еще только зимние земли видишь. А над территориями моих двоюродных братьев и сестер тоже есть чему удивиться, — интригующе намекнул Февраль. Он, позабыв обо всех горестях, грелся сейчас в лучах счастья и восторженного тепла, что исходили от Нади. — Стайки ночных светлячков, усыпанное лунными бликами море, невероятной красоты ночные цветы, что растут на землях летних Месяцев…
— Хочу! Хочу! Хочу! — Тут же впилась в него умоляющим взглядом Спутница. — Я же теперь остаток жизни мучиться буду, если не увижу это. — Но тут же опомнилась, укорив себя за эгоизм: время ли устраивать облет мира? — Конечно, когда Абрахсиса поймаем, и возможность появится.
— Обязательно, — пообещал Февраль, и сам желая этого не меньше. Он вдруг поймал себя на мысли, что… невероятно счастлив, в плавном потоке скользя над миром и обнимая Надежду. — А сейчас, прежде чем вернемся, хочу тебе кое-что показать.
Феликс махнул рукой на высокую гору на горизонте. Она явственно высилась на фоне звездного неба, и казалась… громадной.
— Мы спустимся? — насторожилась Надя. Уж слишком свежи были в памяти «посиделки» во временном капкане.
— Да. Не тревожься. Место это обжитое.
— Кем? — изумилась Спутница.
Гора, укутанная в девственно нетронутую шапку снега, казалась безмолвной, неприступной и совершенно дикой.
— Поначалу в ней была драконья пещера, — с охотой принялся пояснять Февраль. — Мои земли примыкают к драконьей долине одним краем. Там сбоку, под выступом есть неприметный вход в нее. Так вот, когда драконы исчезли, пещеру ту облюбовали гномы. На зимних землях не очень-то комфортно жить — большей частью охотничьи зимовья по лесам стоят, но вот в недрах горы и под землей — другое дело. И мы сейчас приближаемся к огромному городу гномов!
— Что-то мне подсказывает, что гости у них появляются не часто, — хмыкнула Надя, склоняя голову на плечо Месяца — так удобнее было рассматривать звезды, которые сейчас стали ближе и, казалось, засияли еще ярче.
Февраль, скосив взгляд на пышущее детским восторгом лицо Спутницы, с нежностью улыбнулся. Давно прошли те времена, когда он не чувствовал себя одиноким. Но Наде точно удалось подобрать ключик и распахнуть дверцу в самые глубинные, скрытые даже от себя, закутки его души. И Месяц сейчас искренне наслаждался прогулкой и обществом Нади.
— У них имеется переместительный портал — это и есть вход в город. А что незваными трудно к ним нагрянуть, преодолев снежную равнину и вскарабкавшись на гору, так их это только радует. Они же те еще скупердяи, трясутся над своими сокровищами, добытыми в недрах горы, похлеще исчезнувших драконов.
— А как же мы?
— Хозяину этих земель они завсегда рады, — успокоил Спутницу Месяц. — Заглянем, обогреемся, горячим чаем тебя напоим, да заодно предупредим, чтобы бдительны были.
— Ох, точно! А если нечисть колдуна у них появится?
— Гномы народ боевитый. Они же большие мастера-оружейники. Уж сколько среди них кузнецов — и не счесть. Когда с Абрахсисом боролись, немало они нежити его положили. Да и сигнальные магические маячки у них есть, что Стражей сразу о напасти извещают. Горыныч первый к ним на помощь и мчится. Я каждый раз гадаю — это по причине большой ответственности, или из желания подобраться поближе к их залежам драгоценных камней, — шуткой закончил он.
А Надежда, рассмеявшись, вдруг подумала, что не слышала прежде от Месяца своего шутливых заявлений.
Через миг ночные визитеры ступили на торчащий высоко над предгорьем каменный выступ. Впереди темным, даже на фоне окружающей ночи, пятном зиял вход в гномьи катакомбы.
— Не бойся, свет там будет. Это магический заслон, его скрывающий.
— Я куда больше волнуюсь, что мы к ним посреди ночи заявимся, — честно призналась Надя, заставив Февраля улыбнуться. — Так и вижу толпу бородатых крепышей в ночных колпаках и пижамах, высыпавших из домов.
Февраль откинул голову назад и заразительно расхохотался. И даже чувство вины, с которым Месяц уже свыкся, притупилось рядом с таким источником душевного тепла, искренности и доброжелательности, каким стала для него Надя.
— Что ты! Гномий город никогда не спит. У них под землей свое время, они на наш дневной и ночной распорядок мало ориентируются. Идем, сама все увидишь.
Переполненная предвкушением, девушка подмигнула Феликсу с видом заправского заговорщика, и устремилась за ним в направлении жутковатого проема. Месяц же, сжимая в руке посох, шагал широко и улыбался от уха до уха. Таким и увидели его дозорные, обнаружившиеся сразу за магической иллюзией на входе в пещеру.
— Февраль Месяц, — с легкой заминкой от непривычного вида хозяина зимнего поклонились они, выражая искреннее почтение.
— И вам здравствовать, жители гномьих чертогов! — Подмигнул им Феликс, чем привел крепышей в кольчугах и с острыми секирами в руках в полную оторопь.
Надя, спеша за своим Месяцем, невольно подметила этот факт. Выходит, прежде Феликс всегда был угрюм и молчалив?..
Но всякие мысли быстро вылетели из ее головы, стоило осмотреться. Узкий лаз постепенно расширялся, выведя в итоге гостей к огромной пещере. Стоя на самой вершине лестницы, что вела вниз к раскинувшемуся городу со множеством домиков, увенчанных остроконечными крышами с неизменными шпилями, она не видела ее противоположного края. Жар, идущий из пещеры, мгновенно обдал теплом лицо Надежды, наглядно продемонстрировав, почему гномий город был основан на зимних землях. Если бы не холодный воздух, проникающий снаружи и остужающий этот жар, катакомбы давно бы превратились в преисподнюю.
Свет здесь был непривычно мягкий, приглушенный. Источником его служили сияющие камни повсюду, словно бы вплавленные в горную породу. Замысловатой мозаикой украшали они свод пещеры, стены домов и даже крыши.
— Видишь эти шпили? — Крепко держа Надю за руку, повел ее вниз Месяц. — Это давняя гномья традиция. Если враги врывались в их город, они смазывали этот проход и лестницу маслом, позволив им массово валиться вниз прямо на эти металлические колья.
— Кхм… — поперхнулась девушка. — Какой милый и гостеприимный народ.
— Да, надо знать гномов. Кстати, в торговых рядах не вздумай принимать подарки!
— Не то чтобы я собиралась, — заинтересовалась Надя, — но все же скажи: почему?
— На выходе из города с тебя за все потребуют плату!
— Милейший народец…
— Вообще, да! Но такие у них порядки.
— Ясно. — Кивнула Надя, решив быть крайне осторожной.
Едва они спустились по широкой и гладкой лестнице, вырубленной прямо в стене, как девушка скинула полушубок — жарко в гномьем городе было как в тропиках.
— Давай. — Месяц подхватил одежду Спутницы. — Если станет совсем душно — скажи, ветерком тебя овею.
— Спасибо, — улыбнулась Надя, смущенная такой галантностью спутника.
Февраль сказал абсолютную правду — сонный ночной город ничто вокруг не напоминало. Пока гости шли по улицам, стремясь к торговым рядам, увидели множество спешащих по своим делам жителей. Надя с интересом всматривалась в лица бородатых и коренастых мужчин и облаченных в очень яркие одежды женщин, неизменно с толстыми косами. Двери и окна множества едален были распахнуты, то и дело к ним подбегали зазывалы, предлагая угоститься фирменным блюдом заведения. Причем все настаивали на немедленной дегустации, суя под нос блюдо с кушаньем.
Надя на всякий случай от всего отказывалась, помня о предупреждении Месяца. Но Февраль и сам завел ее в одну из распахнутых дверей, пояснив:
— Это место я люблю больше всего. — Проводив Спутницу к самому дальнему столу, стоящему в небольшой нише. — Тебе не повредит выпить чего-нибудь освежающего. С непривычки трудно дышать таким сухим и жарким воздухом.
К ним с поклоном тут же подошел хозяин заведения, поприветствовав Месяца.
— Хозяин зимний в наших чертогах. Рады видеть вас и Спутницу вашу.
— Пришел Наде показать чудеса ваши, — улыбнулся Февраль, не без чувства гордости кивая на девушку.
Гном с задумчивым видом важно закивал:
— Уж у нас найдется, чем девушку порадовать. Таких украшений, что мастера наши делают, вы нигде не сыщете!
— А чем вы посоветуете мне угоститься? — решила спросить рекомендации Надежда.
— Родниковой водицы испейте, — немедленно отозвался хозяин. — Из самых глубин земных она течет — чиста и свежа. Ни с каким другим напитком не сравнится. Наш народ издревле ее живой зовет.
— Спасибо, — улыбнулась девушка. — Я согласна.
— А отчего тут так жарко? — Едва трактирщик отошел, тихо спросила она Февраля.
— Земля греет, да и множество гномьих печей, что плавят руду, пышут жаром.
— Это драгоценные камни в стенах сверкают? — удивилась Надя, осматриваясь по сторонам.