— А какой он, Игнат этот? — полюбопытствовала Милава. Еще вчера, когда братья заговорили о помощнике, ее этот вопрос заинтересовал.
— Вот скоро и узнаешь, — как-то криво улыбнулся Январь, осторожно притягивая Спутницу к себе, к возвращению домой готовясь.
Поняв, что недоволен чем-то Месяц, девушка благоразумно решила помалкивать. Раз сказал он, что вскоре все сама увидит, значит не стоит докучать разговорами. Январь и так в заботах весь, а тут еще она со своими расспросами.
Но только едва они дома оказались, как вышел их встречать гость долгожданный.
— Долго же ты, я уж и заскучать успел, — усмехнулся высокий черноволосый мужчина, обращаясь к Январю.
Выглянув из-за плеча Месяца, Милава с любопытством на гостя уставилась. Красив он оказался, ничего не скажешь. Волосы цвета воронова крыла по плечам разметались, глаза агатовые загадочно и насмешливо сверкают, кожа смуглая глаз так и притягивает, а фигуру ладную, мускулистую выгодно подчеркивают безрукавка и плотно облегающие ноги брюки.
«Даже как-то чересчур плотно», — старательно отводя взгляд в сторону, подумала смутившаяся Милава.
— Здрав будь, Игнат, — сдержанно поздоровался с гостем Яромир. — Не ждал я тебя так рано, но тем лучше для нас.
— А чего задерживаться, коль беда такая приключилась, — растянул полные, красиво очерченные губы в улыбке гость. — С делами своими я быстро управился, вот и поспешил к тебе на выручку. Но что ж ты меня со Спутницей своей не знакомишь? Аль опасаешься чего?
Недоуменно глянув сначала на одного мужчину, а затем и на второго, Милава успела заметить промелькнувшее в синих очах Января недовольство.
«Странно. Неужели незнакомец так не мил Месяцу? Тогда зачем помощи у него просить и мучить себя общением?»
— Милава, познакомься, это брат мой двоюродный, летний Месяц Июль, — слегка отступив в сторону, представил их друг другу Яромир. — Он нам пособит в поисках колдуна, раз мы, зимние Месяцы, обнаружить его не можем.
Девушка и слова сказать не успела, как Июль уже склонился перед ней, хватая ее ладошку для поцелуя.
— Прекрасна Спутница твоя, брат мой, — бархатным голосом проговорил гость, целуя руку девичью.
«Мать моя, горячо-то как!» — промелькнула у Милавы мысль, а сама она еле сдержалась, чтобы ладонь не отдернуть.
Понимала девушка теперь, почему Змей Горыныч говорил о летнем Месяце как о живом воплощении Огня. От этого мужчины жаром так и веяло, а прикосновения его прямо обжигали. Но именно этим Игнат и насторожил Милаву. Почувствовала она, что слишком непредсказуем Месяц — необуздан, порывист, азартен, как и подобает быть пламени. А девушка в силу характера своего не любила с «огнем играть». Для кого-то риск и авантюры — все в жизни, но Милава была натурой спокойной и старалась от таких взрывоопасных личностей держаться в стороне.
Осторожно высвободив свою руку из жаркого плена ладони летнего Месяца, отступила она на шаг назад и низко поклонилась ему, почтение выказывая.
— Благодарю вас, Июль-Месяц, за слова лестные, — спокойно, не проявляя и толики волнения, ответила она. — Легка ли дорога ваша была?
— Не тяжела, — медленно протянул Игнат, пристально вглядываясь в лицо девичье.
— Тогда я оставлю вас ненадолго, чтобы не мешать разговору, — глянув на Января, будто дозволения спрашивая, добавила Милава. — Организую для нас поздний завтрак.
И еще раз с вежливой, но отстраненной улыбкой поклонившись гостю, Милава в дом поспешила. Когда Спутница скрылась из вида, Игнат перевел задумчивый взгляд на Яромира и задорно подмигнул ему.
— Ох и повезло тебе со Спутницей!
— Сам знаю, что повезло, — улыбнулся в ответ Январь и недовольно буркнул: — А ты мог бы и не проверять ее. Развелось вас тут… проверяльщиков!
— Знаю, знаю все, — усмехнулся Июль, с искренней радостью хлопая двоюродного брата по плечу. — Горыныч рассказал мне и тоже просил не портить тебе настроение. Это Константина идея, а я удержаться не смог.
— Упрям ты больно и всегда таким был, — недовольно проворчал Яр, слегка оттаивая от жара семейного тепла. — Мог бы и послушаться дружка своего огнедышащего.
— Зато теперь ты можешь быть полностью уверен в ее преданности тебе, — не согласился Игнат. — Не было в Милаве отклика на огонь мой, скорее уж неприятие.
— Не по нраву тебе это пришлось? — не удержался Январь, чтобы не поддеть ехидно Игната.
— Зря ты так думаешь, — сокрушенно покачал головой Месяц летний. — Мне, наоборот, в радость реакция ее, теперь спокоен я за тебя.
На этом братья и закончили обсуждение этой темы. Но каждый в душе остался доволен результатами этой маленькой проверки.
— Расскажи-ка мне подробнее, что там с кузнецом? — устраиваясь в кресле и настраиваясь на рабочий лад, серьезно попросил Игнат. — А то устроил мне… заморозок. С раннего утра на ногах — птиц да зверей отогреваю.
В ответ зимний Месяц только руками развел: пришлось.
— Не скажу, что он безмерно силен, но из-за того, что стихия его огненная, мешает мне это его чувствовать. Сам знаешь, для меня ваш жар одинаков. А ты… ты мигом магию огненную распознаешь. Если б знать, что он огневик, давно бы тебя на помощь призвали.
— Где он хоть примерно укрылся, знаете?
— На зимних территориях его точно нет, мы с братьями каждый костерок и то осмотрели, ни единой искорки, ни одного уголька не пропустили, земли свои обходя. Сбежал он с насиженного места. Так что на землях потеплее кузнец теперь.
— Не беда, с этим я помогу, — уверенно заявил Июль-Месяц. — Даже в жарких странах почувствую чужеродный магический огонь, не гулять боле колдуну на воле.
— Внимателен будь, ведь хитер он. У меня под носом годами жил, огнем прикрываясь, — недовольный поспешностью брата, осадил того Яромир.
— К чему ты клонишь? — насторожился Игнат, на брата двоюродного пристально глянул. Уважал он и опыт его, и прозорливость.
— Просто размышляю, — поделился Январь думами, — что бы сам на его месте сделал. Он ведь понимает, как мы рассуждать будем, и поближе к огню затаится, чтобы почувствовать его присутствие ох как сложно было. Ничего, мы все вулканы мира сказочного обыщем!
— Естественно, — согласился Июль. — Я мысленно уже с этого и начал. А самый большой вулкан на стыке моих земель и братца Июня.
— Вот! — Январь даже на ноги вскочил. — Это мне и не нравится. В этом ошибка и кроется. С другой стороны, было бы неплохо время потянуть…
— Почему? — прищурился Игнат, в горячности раздраженно воздух ладонью рубанув. Не любил он ждать.
— Не так прост колдун, опасаюсь я, что есть у него в «заначке» сюрпризы, неприятные для мира сказочного. Артефакты зловредные, а может, и другие напарники. И добровольно он нам в том не признается. Лучше будет, если он сам проявит себя, на угрозу выведет.
— Ты о камне темном? Мне птицы лесные последние новости приносят, рассказали и о случившемся. Знаю я, что ты для Спутницы своей сделал.
Январь острый взгляд на брата двоюродного бросил, понимая теперь, отчего Игнат на проверку при первой встрече решился, откуда тревога его взялась. Но и насторожила Месяца новость эта: не было никого живого у камня, а нашлись глаза, что его углядели. Возможно, не только Июль знает про обряд совершенный…
— Осуждаешь? Считаешь, зря я с Милавой бессмертие свое разделил? Но пойми… не мог я иначе поступить. Моя вина, что она едва не погибла.
— Только ли вина тобою движет? — по-доброму рассмеялся Июль, но вмиг осекся, едва смущение в глазах старшего Месяца приметил. — Дела-а-а… Ты девушке хоть рассказал, что судьбы ваши навек связаны отныне?
Яромир медленно выдохнул и сознался:
— Нет. Не знаю, как и признаться, она же считает, что через десять лет вернется домой, к близким.
— А ты расскажи! — не в силах сдержать улыбку и поражаясь, до чего слепа бывает любовь, посоветовал Игнат. Ему-то с первого взгляда на этих двоих все понятно стало.
Вдруг оба Месяца услышали приближение Спутницы Января и быстро рухнули в кресла, словно и не спорили еще миг назад о личном.
Воротившаяся Милава застала Месяцев за жарким обсуждением стратегии дальнейших действий. Тихо расставив тарелки с угощением, девушка хотела удалиться к себе, чтобы не отвлекать братьев от разговора важного, но Июль остановил ее, попросив еще раз подробно все случившееся с ней пересказать. И пришлось Спутнице остаться, уж очень дотошным оказался Месяц летний, выспрашивая малейшие детали о кузнице, подмеченные наблюдательной девушкой, и заставляя вспоминать то, что раньше казалось неважным.
— Странно это все, — наконец подытожил Игнат. — Отчего вдруг после стольких лет тишины и благоденствия закрутилось все? Колдунья, похищение Спутницы брата твоего, теперь вот кузнец-огневик, нападение на Милаву — зло отовсюду полезло. Твари темные в мир наш ломятся, приспешники колдуна головы подняли. Должна быть причина!
— Мы уже думали об этом, — согласился с ним Январь и обеспокоенно глянул на Спутницу свою. — Что-то глобальное готовится, раз столько лет в тени прятались, а тут…
— А тут крепко подумать надобно, — откинувшись на спинку кресла, ответил Июль. — Что мы знаем об огневике этом?
— Из семьи кузнецов Корыстышевских он, — стал перечислять Яр. — Я после рассказа Милавы о гравюрах в книге вспомнил. Только у них такие умельцы были, ковавшие невероятные по красоте вещи. Мало сейчас осталось потомков первого кузнеца, Дамира Корыстышевского. А ведь тот был учеником отца твоего, Игнат.
Задумавшись на мгновение, Июль-Месяц кивнул:
— А ведь и правда был, я уж успел позабыть об этом. Вот только не помню среди их семьи хоть кого-то, кто бы силой темной баловался да на сторону Абрахсиса переметнулся. Корыстышевские всегда горой за мир сказочный стояли.
— Вот, — протянул двоюродному брату кованую шкатулку изумительной красоты, выдававшую работу настоящего мастера, Январь, — взял творение его из кузни. Подумал, пригодится тебе, будет образец магии его огненной.
Июль благодарно кивнул, шкатулку подхватывая. Глаза прикрыл и рукой над ней провел, словно вслушиваясь во что-то.