Он, конечно, понимает, что попугаи не умеют думать. Они просто подражают, повторяют, что слышали. «Ничего страшного, — считает Белый Майк. — Все в какой-то степени делают то же самое. А моя птичка будет тараторить такие умные вещи, каких вам и слышать не приходилось. Я не буду учить ее браниться и всему такому». Ему трудно понять, что смешного в том, чтобы научить попугая грязно ругаться.
Вот Тимми и Марк Ротко в состоянии оценить такой юмор. И оба заинтригованы, когда, сидя на ступеньках одного крыльца в районе Пятидесятых улиц, они видят не кого иного, как Белого Майка, который выходит из такси, нажимает на звонок возле входа в здание неопределенного вида на Мэдисон-авеню, а потом заходит туда. Во-первых, они выкурили всю травку, которая у них была, и сейчас им нужно еще. А во-вторых, им нечем заняться, а тут вдруг, йо, появляется Белый Майк. Жестом сердитого рудокопа Марк Ротко бросает сигарету на проезжую часть. Вслед за Тимми он идет к тому дому, и они полчаса дожидаются, когда выйдет Белый Майк.
— Йо, Ма-а-а-айк!
Белый Майк молча смотрит на них.
— И чего там у тебя? — Тимми указывает на сверток с книгами, который бережно держит в руках Белый Майк.
— Не травка? — с надеждой спрашивает Марк Ротко.
— Книги, — отвечает Белый Майк.
— Йо, прости, Майк. А нам бы надо еще немного той дури.
— Пришлите мне сообщение попозже. — Белый Майк направляется в сторону дома, а Тимми и Марк Ротко следуют за ним.
— Йо, вы куда? — спрашивает Белый Майк.
— Слушай, мы идет вместе с тобой.
— Нет, не идете.
— Нет, мы с тобой, и у нас будут дудки, да беби, да, — настаивает Тимми. Марк Ротко в знак согласия кивает и достает еще одну сигарету. Белый Майк глядит на них обоих, сдерживая смех. Но ему не хочется, вести этих двоих к себе домой, поэтому он обещает им, что продаст товар на выгодных условиях, если они сейчас исчезнут, а потом пришлют сообщение.
— Йо, нам достанут травку. — Тимми почти прыгает от счастья, но оторваться от земли ему мешают его габариты, низко расположенный центр тяжести и штаны с большими набитыми карманами.
— Круто, — соглашается с ним Марк Ротко.
— Вы ведь не потащитесь за мной, верно? А иначе не будет вам никакой травки.
— Да-да, канэшно.
Белый Майк отрывается от них. Но убедительность своего делового предложения он переоценил, поскольку Тимми и Марк Ротко дают ему отойти на два квартала вперед, а потом направляются следом. Они думают, что смогут разведать, где живет Белый Майк.
Не доходя одного дома до своей квартиры, Белый Майк покупает себе еще кое-что. Молочный коктейль «Хааген-Даз». Порция стоит пять долларов. Это лучший молочный коктейль в городе и, как ему представляется, во всем мире. Он потягивает напиток по пути домой и жует соломинку так что под конец вытягивать сладкую жидкость из стакана становится трудно.
Марк Ротко и Тимми изумленно наблюдают за тем, как их наркодилер пьет молочный коктейль. Марк Ротко решает: «Как-нибудь потом возьму себе такой же». Они с Тимми идут за Белым Майком до самого его дома. Он заходит, а они стоят с другой стороны улицы. Этот небольшой дом довоенной постройки ничем не отличается от сотен других таких же зданий в городе. Но только не для Тимми и Марка Ротко — здесь же живет Белый Майк.
Белый Майк сидит за кухонным столом, допивает остатки молочного коктейля и рассматривает новые книги, и тут в дверь звонят Тимми и Марк Ротко.
— Кто там?
— Йо, это мы.
Рассвирепевший Белый Майк быстро спускается, чтобы прогнать их.
— Вы, чудилы, больше не получите никакой травки. Никогда.
— Да как же та-а-ак… — Тимми понимает, какую большую ошибку они допустили.
— Чтоб нам провалиться, Тимми. Теперь мы навсегда остались без косяков. — Марк Ротко тоже выходит из себя.
— Убирайтесь.
Секунду оба парня стоят, не двигаясь, а Белый Майк переводит взгляд с одного на другого. Перед ним, на улице, стоят просто два безобидных парнишки, которые пытаются достать травки, развлечься, чем-то заполнить время, говорить, одеваться, ходить и жить определенным образом, потому что сами по себе они не круты, и не понятно, кто они такие и куда им двигаться. Всем, по большому счету, нечем заняться, всем в этом городе делать нечего, поэтому они делают одно и то же и разговаривают одинаковыми цитатами из мультиков своего детства (и как бы «Охотники за привидениями» намного лучше «Черепашек ниндзя»). Все хотят перепихнуться, считаться крутыми и быть в отличной спортивной форме, все просто хотят, хотят и хотят. Белый Майк уже беспокоится о том, что будет, если и другие ребята начнут приходить к нему домой. А он не хочет никому продавать травку здесь. Поэтому Белый Майк впускает обоих в дом.
Отдав Тимми и Марку Ротко травку. Белый Майк рассказывает им, что собирается завести птицу. Попугая.
— Говорящего? — спрашивает Тимми.
— Да, — отвечает Белый Майк. — Как мне его назвать?
— Тимми, — предлагает Тимми.
— Роко, — советует Марк Ротко.
— Роко?
— Да. Так как же?
— Не знаю.
— Тупак.
— Бигги.
— Сильвестр.
— Ты же заводишь птицу-мальчика, верно?
— Да.
— А как ты выяснишь? У них что, член есть?
— Ну, не знаю.
— Отлично. Тогда Саманта.
— Саманта?
— Так, сынок, зовут мою мать.
— Йо, извини.
— А почему бы не Снуп?
Белому Майку тут же вспоминается Чарли Браун.
— Да, имя неплохое, — соглашается он.
Тимми и Марк Ротко начинают вопить песню:
Да-абл джа-зи-и-и.
Сну-у-уп Да-а-у-уг.
Докурись до катаракты.
Сну-у-уп Да-а-у-уг.
Кто это садится в «кадиллак»?
Сну-у-уп Да-а-у-уг.
— Все, довольно. — Белый Майк заставляет их замолчать. — Назову его Снупом. Будет попугайчик Снуп.
Тимми и Марк Ротко ликующе кивают друг другу.
— Мы позвоним тебе завтра, когда у нас появятся наличные?
— Да давайте.
После их ухода Белый Майк долго сидит и размышляет о взрослых. Хочет вспомнить, с какого именно момента ему расхотелось с ними разговаривать. Сейчас он разговаривает только с теми взрослыми, которые ему почти безразличны и с которыми он ведет дела. Типа Лайонела. Пейджер вибрирует; он достает его из кармана и кладет на стол, но там он начинает дико стучать. Белый Майк быстро выключает его и снова включает, чтобы пейджер хотя бы на время прекратил дрожать.
83
Хантер разговаривает по телефону с отцом. Тот уже подъезжает на лимузине из аэропорта Кеннеди. Впервые с момента ареста у Хантера срывается голос.
— Я никого не убивал. Кто вообще убивает людей?! Разве ты не понимаешь, папа? Папа?
— Хантер, я уже здесь, мы обо всем позаботимся. Поговорим с судьей, чтобы тебя выпустили под залог…
— Никто не станет убивать людей. Я не стал бы. То есть ты что…
— Хантер, тебе надо успокоиться.
— Папа, прямо тебе скажу, я невиновен, но, папа, я ужасно боюсь. Только я знаю, что, окажись ты на моем месте, ты бы испугался еще больше.
Отец Хантера ничего на это не отвечает.
84
Выйдя из квартиры Белого Майка, Тимми и Марк Ротко направляются в продовольственный магазин.
По дороге Тимми спрашивает:
— Знаешь, что нашему приятелю сказал попугай?
— Что же?
— Полли хочет крекер[36].
Марк Ротко смеется:
— А что же наш друг ответил попугаю?
— И что? — Марк вовсю ржет.
— А пошла ты, сука, — а потом он всаживает капсулу птице в задницу.
Оба хохочут во всю глотку.
— Надо взять жрачки. Пошли. — Тимми проходит через автоматические двери продуктового магазина. Он направляется к полкам с печеньем и берет коробку крекера на воде.
Марк Ротко ненадолго пропадает, но Тимми тут же находит его в следующем проходе между полок. Тот засовывает руку в банку взбитого маршмэллоу[37], а к его воротнику и подбородку уже прилипли сладкие белые хлопья. Женщина с тележкой торопливо уходит от них подальше. Тимми говорит:
— В натуре, дай-ка мне этого немного попробовать.
Он распечатывает упаковку крекера и начинает обмакивать его в маршмэллоу. Оба поедают лакомство до тех пор, пока в конце прохода не появляется работник супермаркета, который пришел расставить баночки с джемом. Тимми прячет остатки крекера в карман, а Марк Ротко роняет банку маршмэллоу, и она разбивается об пол. Все липкие, Тимми и Марк Ротко делают ноги. Сейчас они отправятся на вечеринку. Рабочему супермаркета приходится немало потрудиться, чтобы убрать с пола липкую сладкую массу.
85
Звонит телефон. Сейчас уже вторая половина дня, и Белый Майк ест «Чериоз». Раньше он ел все марки сладких воздушных шариков, но в последнее время перешел на обычные «Чериоз», так что «Какао паффс» теперь покрываются плесенью в буфете. Майк ест шарики не столовой, а чайной ложкой, потому что не любит, когда молока во рту оказывается слишком много. Телефон все звонит и звонит. Белый Майк берет трубку. Это его отец. Он просит Майка никуда не уходить, говорит, что идет домой и должен ему кое-что сообщить. У него спокойный, ровный голос.
— А что? — спрашивает Белый Майк. — В чем дело?
— Скажу, когда приду.
— Скажи сейчас. Я хочу знать прямо сейчас.
— Лучше дома.
— Я готов. Говори. Лучше, если я услышу сейчас.
— Серьезно, Майк.
Белый Майк теряется, услышав интонацию, с которой заговорил отец. Мгновение оба молчат. Когда на другом конце провода снова раздается голос отца Майка, фразы звучат жестко и монотонно.
— Умер Чарли. Его убили три дня назад в Гарлеме, а опознать тело удалось не сразу. Только что звонили из полиции. — Он вешает трубку, так что Белый Майк не успевает ничего сказать.
Белый Майк вопит. В груди у него происходит взрыв, рычание прокатывается снизу вверх по позвоночнику и вырывается в воздух. Может, он спрыгнет с крыши дома, чтобы вымотать силы и что-нибудь сделать, ведь Чарли мертв, а в квартире беспорядок. И вот Белый Майк начинает уборку. Сначала он кидается на диван, падает на спину, корчится всем телом, сбрасывает подушки, вопит, сжимая верхушки легких. Так он молотит руками и ногами до изнеможения, а потом поднимается и начинает уборку. В доме беспорядок: посуда не вымыта, шторы наполовину задернуты, свежего воздуха совсем нет, но окна на кухне звуконепроницаемые и открыть их невозможно. Он берет в кладовке ведро, швабру и тряпки. Нервными упругими шагами ходит он по кухне, от раковины к полкам, убирает вещи на место. Освободив все столы на кухне, он наполняет ведро водой, добавляет мыла и драит все тряпками. Встает на табуретку и протирает потолок. Потом табуретка качается и опрокидывается, и он падает на кафельный пол. Белый Майк лежит на животе и смотрит на пол. Так его и застает отец.