– Как ты догадался? Это один из шедевров Петулии. Она связала его, кажется, на позапрошлое Рождество.
– А что на этот год? – спросил он.
– Не знаю. Надо спросить у нее.
Кейт сделала глоток из своей кружки.
– Отлично, – похвалила она. – С корицей?
Мэтт довольно кивнул.
– Палочка корицы. Бросается в кастрюлю, когда молоко еще не закипело.
Кейт благодарно кивнула.
– Ну, так как свидание? – спросил Мэтт.
– Просто прекрасно.
– Прекрасно? Это весомое слово! – заметил он.
– Он мог бы стать серьезным соперником для других.
– Но? – продолжил за нее Мэтт.
– Но мы больше не увидимся.
– Не хочешь об этом говорить?
– Вообще-то, нет.
Некоторое время они молчали, потягивая шоколад.
– Помнишь, как мы пролезали сюда, когда мама закрывала магазин, и делали мороженое? – спросил Мэтт.
– А как воровали шоколад из холодильника?
Мэтт засмеялся.
– Да уж. Пробирались через заднюю дверь на корточках, пока мама не видит.
– Ее крики потом было слышно с дальнего конца сада, – рассмеялась Кейт.
– Чертовы дети! – потрясая кулаком воскликнул Мэтт, копируя интонации матери.
– Сейчас вспоминаю, какими же мы все-таки были засранцами, – сказала она.
– Это точно. Зато неплохо повеселились.
– Конечно.
– Нам надо синхронизировать воспитание наших детей. Хочу, чтобы твои и мои дети росли вместе, как мы.
– Может, придется тебе подождать, чтобы со мной синхронизироваться, – задумалась Кейт.
– Ничего, – ответил Мэтт, – я не тороплюсь.
Они допили шоколад и поставили пустые кружки в раковину.
– Мне пора, – сказал Мэтт. – Дома Сара, ей нужно составить кучу документов. Она беспокоится.
– Ладно. А у меня еще работа утром. Мне пора в кровать. – Кейт почувствовала, как мышцы на ногах начали болеть от катания на коньках.
Мэтт махнул ей на прощание. Он все еще стоял на месте, когда она завернула за угол.
5 декабря. Четвертое рождественское свидание
– А это обязательно должно быть «Грушевое дерево»? – спросила Кейт. – Я была там прошлым вечером, помогала Мэтту с освещением. Надо сменить декорации. Разве нельзя поехать в город? Возле парка Фитцвильям открылось неплохое местечко.
Было субботнее утро, Кейт говорила с Лаурой по телефону.
– Я всю ночь не спала, – голос Лауры нервно звенел, – у Чарли режутся зубки. А когда просыпается Чарли, просыпается и Мина. Единственный, кто в нашей семье не просыпается, это Бен. Ты хоть представляешь, как трудно втиснуть двух детей в автокресла, а потом еще всю дорогу слушать диски со стишками, пока они орут?
Кейт хотела ответить, но Лаура не останавливалась.
– Не заставляй меня оставаться дома. Мне нужен кофе. Нужно место, где есть другие взрослые. И кофе. Кофе очень важен.
– Тебе нельзя кофеин, ты же еще кормишь грудью, – напомнила ей Кейт.
– Мне нравится пить кофе без кофеина и обманывать себя, – ответила Лаура. – Кейт, ради бога, помоги мне.
– А как насчет чайной в поместье? Там можно взять напитки бесплатно, ведь ты там работаешь? – предложила она.
– Мои дети в поместье не соблюдают этикет. А в «Грушевом дереве» есть игрушки, это место как раз для детей, и Мэтт меня не выставит, он же их крестный. Не подведи меня, – предупредила она. Сегодня Лаура была просто на грани. – Мне нужно выдохнуть. Место, где я могу выпить кофе без кофеина, а мои дети не будут меня позорить.
Час спустя они сидели на диване в дальнем углу кафе «Грушевое дерево». Мина на двухместном диванчике строила игрушечную деревню, а Чарли с нетерпением следил за прогрессом строительства из своей коляски. Обращаясь к зафиксированной аудитории в лице Чарли, Мина в стиле детского телеведущего давала подробный комментарий, что делала каждая игрушка.
Лаура поставила на низкий журнальный столик пустую чашку из-под капучино и потянулась за следующей. Кейт только что закончила свое повествование о злополучном свидании с пожарным. Лаура внимательно слушала. Опыт участия Кейт в этом проекте был увлекательнее, чем «Фейсбук» и все журнальные сплетни; Лаура начала задумываться о том, что им нужно видеться почаще.
– И ты даже не дала ему свой номер? – спросила она.
– А смысл?
– А как же зов плоти?
– Если бы мне нужен был только секс, я бы не стала платить столько денег “Lightning Strikes”, – заметила Кейт.
– Ты знаешь, сколько стоит жиголо экстра-класса? – спросила Лаура. Кейт проигнорировала ее последние слова. – Ладно, кто там на очереди?
– Сэм. Тридцать восемь лет, обожает мотоциклы, – зачитала Кейт.
Лаура поморщилась.
– Пожалуйста, пообещай, что не сядешь с ним на мотоцикл. Ты на велосипеде-то едва держишься. Не стоит пытаться пересаживаться на велосипед с двигателем.
– Не беспокойся, – ответила Кейт, – я знаю предел своих возможностей.
Звон бьющейся посуды за барной стойкой вызвал ликование и подбадривающие взмахи посетителей. Мэтт отвесил поклон, и завсегдатаи вернулись к своим разговорам.
– Что еще о нем известно? – продолжала Лаура. Мина все еще подбадривающе махала руками, а Чарли копировал ее жесты.
– Он графический дизайнер.
– Дзынь. – Лаура поставила в воздухе галочку.
– В профиле он пишет, что хочет иметь детей.
– Дзынь. – повторила Лаура.
– Серьезно увлечен защитой окружающей среды.
Лаура прижала руки к груди.
– Отлично, просто отлично! – воскликнула она. – Покажи его, пожалуйста.
Кейт взглянула на фото Сэма и передала телефон Лауре. Волосы мужчины были коротко пострижены, светлые, с легкой сединой на висках. Мужественная челюсть и щеки были гладко выбриты, а вокруг глаз собирались морщинки, когда он улыбался.
– Дин-дон! – воскликнула Лаура. – Игра окончена. Он красавчик.
– С этим не поспоришь, – согласилась Кейт.
Веки Чарли начали тяжелеть и опускались все ниже, и даже щебет Мины не мог этого исправить. Почувствовав, что она теряет аудиторию, девочка протиснулась мимо коляски и побрела по кафе в юбочке, как у балерины, и резиновых сапогах. Она подошла к Мэтту, который только что поставил поднос с пирожными на стол, занятый шестью клиентами с суровыми лицами, и протянула ему ладошку. Мэтт, смеясь, подхватил ее на руки и покружил, Мина схватила его за щеки.
– Похоже, Мэтт нашел человека со схожим уровнем интеллекта, – заметила Кейт.
– Это невежливо! – возразила Лаура. – Мина гораздо умнее.
Мэтт подошел к их дивану. Довольная девчушка уселась на подлокотник, слизывая глазурь с кекса.
– О, огромное спасибо! – язвительным тоном заметила Лаура. – Ты дал моей гиперактивной дочери порцию углеводов. Наверное, ты в курсе, как я ненавижу спать.
Мэтт улыбнулся.
– Это рекомендации из «Руководства для хороших крестных», – сказал он. – Кроме того, это чепуха. Большого вреда не будет.
Он шутливо высунул язык, с глупой улыбкой скосив глаза к переносице.
– Я натравлю на тебя птиц, – пригрозила Лаура, – найду и натравлю.
Мэтт не любил птиц. Даже воробьев. От малиновки на рождественской открытке его передергивало.
– Почему ты не любишь птиц, дядя Мэтт? – спросила Мина.
– У них мозгов больше, – подсказала Кейт.
Мэтт снова показал ей язык.
– Обидно быть для ребенка крестным номер два? – поинтересовался он.
– Не знаю. А тебе?
– Не начинайте! – оборвала их Лаура. – От детей шума вполне достаточно.
– Итак, – Мэтт начал напевать, – новый пистон Рождества…
Лаура не дала ему закончить.
– Прекрати! – воскликнула она. – Мина повторяет все, стоит только услышать, и если ее выгонят из детсада за ненормативную лексику, то я приведу ее тебе на дневную смену.
Мэтт посмотрел на Мину.
– Мама ругает дядю Мэтта, – пожаловался ей он.
Девочка хихикнула и поцеловала его в нос, оставив на нем след розоватого сливочного крема. Звякнул дверной колокольчик, и вошла Сара, румяная и бодрая от холода, ее темные волосы лежали на плечах зеленого твидового пальто.
Кейт увидела ее первой и помахала рукой.
– Привет, Сара!
Сара махнула ей, подходя к столику.
– Привет, – весело ответила она.
Сара смотрела на нее с изящностью юной британской девы, только что закончившей плести венки у журчащего потока. И это было странно, потому что, по ее собственному признанию, она ненавидела деревню.
– Привет, детка, – сказал ей Мэтт.
Он наклонился, чтобы поцеловать Сару, но она отстранилась.
– У тебя там что-то есть, милый, – сказала она, вытирая ему нос салфеткой и затем целуя его в губы. Мина потянулась к ней, и Сара поцеловала и ее тоже.
– Сара, я хотела спросить, когда нам с Миной надо подать заявление на обучение? – обратилась к ней Лаура.
Сара была директором начальной школы в местечке Грейт-Блексли, расположенном под холмом. Жители Блексфорда именовали Блексли городом.
– Вы же ходили на день открытых дверей? – спросила Сара.
Лаура кивнула.
– Я записала Мину в список.
– Это просто список рассылки, мы напомним родителям, когда придет время заполнять анкеты, – сказала Сара. – После Рождества придет письмо от педсовета, там будет сказано, что делать. Школе без разницы, откуда будут ездить ученики, но поскольку вы в живете в нашем округе, будем держать пальцы крестиком.
Лаура переживала: ей хотелось бы получить более определенный ответ, и Кейт понимала, что, если такая важная вещь, как образование Мины, сейчас зависит от случая, это будет стоить Лауре дополнительных бессонных ночей. Лаура и Кейт учились в церковной школе в поместье, но для места там требовалось регулярное посещение церкви, а Бен в упор отказывался ходить в церковь, кроме как на свадьбы, крещение и похороны. И еще, конечно, на детскую церковную ярмарку, но он не считал это регулярным посещением церкви. И блексфордские школьные кураторы, по всей видимости, тоже.
Поначалу Лаура огорчалась, что ее дети не пойдут в ту школу, где училась она сама, но репутация Сары как замечательного директора распространилась еще до начала ее отношений с Мэттом. Сара пришла в школу пару лет назад. У нее были солидные дипломы, и она быстро сумела распространить информацию через ясли и детские сады, что начальная школа в Грейт-Блексли – это именно та, в которую обязательно надо попасть.